Как во сне...

Как во сне...
(The Girl of My Dreams)

Поздний вечер, кафешка — самая что ни на есть рядовая. И почти сразу появилась Она. С меню. Стояла прямо передо мной, так что я мог оценить все богатство: симпатичное личико и фигура, словно наливное яблочко, униформа трещала по швам. Лет эдак двадцати с хвостиком.
Ладно, хорош пялиться. Не люблю навязываться, а такая хорошенькая девчонка наверняка уже чья-то. День был долгий, работы вагон, я устал — но одной лишь волшебной, великолепной улыбкой она зарядила мои батареи. Похоже, она-то как раз не из скромниц.
— Кормежка тут вкусная. Уж поверь моему опыту, — и она задорно шлепнула себя по обширному животу.
Я замялся, подыскивая стоящий ответ, и не придумал ничего лучшего, чем:
— Столь великолепная дама наверняка разбирается в том, что тут чего стоит. Так что охотно последую совету.
Не совсем то, что нужно — но я с нетерпением ожидал ее ответа, даже пульс участился.
— Так уж вышло, что мне по душе самые калорийные блюда. Во главе списка — прожаренный куриный стейк и «шоколадная погибель».
— Всегда восхищался девушками со здоровым аппетитом, — отозвался я, а потом подумал, что наверное, лучше чуть притормозить. — Воспользуюсь советом и возьму стейк. Насчет десерта подумаю позже.
— Сейчас будет, красавчик, — пообещала она и развернулась, чтобы отнести заказ на кухню. Теперь, когда она смотрела в другую сторону, я позволил себе как следует повосхищаться ее фигурой с тыла. Великолепные округлые бедра, пышные, но соразмерные ягодицы. И три набора складок на боках, обтянутые тугой униформой, сквозь которую легко угадывалось местоположение лифчика.
Я начал было прикидывать, сколько она весит (так, просто), и тут она послала меня в нокдаун — уронила блокнот и наклонилась подобрать его с пола. Юбка задралась, обнажая полные роскошные ляжки и край кружевных трусиков. Последнее — мой давний-давний фетиш. Я только-только взял себя в руки, и тут она повернулась и улыбнулась мне. Меня передернуло; она что же, видела, как я пускаю на нее слюнки?
Потом она скрылась на кухне.
Хорошо, что ноги под столом и эрекции не видно. Взял стакан с водой и отхлебнул несколько раз. Не хотелось бы упустить столь… многообещающий вариант.
Через несколько минут — какая разница, я все равно не замечал, как течет время, — она снова вышла в зал с большой тарелкой с куриным стейком. И будто нарочно, остановилась чуть дальше, чем нужно, так что ей пришлось наклониться, ставя тарелку передо мной, демонстрируя все богатство своего декольте. Пышная грудь и живот выпирали примерно на одинаковое расстояние. У меня что, на лбу написано — «любитель пышек»? Как она меня раскусила?
Но при ней я чувствовал себя куда увереннее, и сказал:
— Ради тебя буду наслаждаться каждым кусочком. Спасибо.
И ушам своим не поверил, услышав в ответ:
— У меня смена заканчивается через четверть часа. Хочешь, за десертом посидим вместе, скормишь мне мою порцию.
Отказа она никак не ожидала, да и кто я такой, чтобы отказываться от подобного случая?
— Для тебя за моим столом всегда найдется место. Польщен оказанной честью, и можешь считать это свиданием.
С улыбкой она снова исчезла на кухне, а я решил, что наверное, лучше съем хоть немного курятины. Не очень-то я сейчас был голоден — куда больше я хотел ее. А ведь мы еще даже незнакомы! Так, моя холостяцкая конура годится, чтобы пригласить туда хорошенькую девицу? Вроде да, как раз вчера убирал.
Не замечая вкуса, я проглотил больше половины стейка, и тут она появилась снова, уже без униформы. Выглядит еще лучше, хотя казалось бы, куда уж. Платье «в облипку» — черное, с низким вырезом и высоким подолом, — подчеркивало каждый изгиб пышной 170-сантиметровой фигуры, лифчик — тоже черный — проглядывал сквозь полупрозрачную ткань.
Самообладание вернулось ко мне в достаточной степени, чтобы встать, торжественно взять ее за руку и проговорить:
— Госпожа, смею ли я предложить вам присесть за мой столик?
Она хихикнула:
— Да уж конечно. Я готова как следует покушать, и тебе, думаю, это понравится.
— И что закажем? — спросил я. — В смысле, кроме «шоколадной погибели».
— Творожник с вишней — убойная штука.
Как раз подошла другая официантка (куда более стройная), и я сказал:
— Мы возьмем «шоколадную погибель» и творожник с вишней.
Та понимающе улыбнулась и удалилась на кухню.

— Я Стив, — представился я.
— Молли, — протянула она руку в ответ. Кожа гладкая-гладкая. Все в ней просто дышало женственностью.
Я не мог не задать вопрос:
— Молли, как ты узнала?
Ей не нужно было переспрашивать, о чем я.
— Да из тебя это просто сочилось. Меня как потоком подхватило. Мне вдруг стало так тепло-тепло, везде — да, я имею в виду, ВЕЗДЕ.
Ого! Такого я прежде не слышал. Это что, на самом деле?
Подали десерт, левой рукой я накрыл ее ладонь, а правой начал скармливать ей кусочек за кусочком. О да, девушка действительно любила покушать! Она игриво высовывала язычок, ожидая очередного кусочка, но лишь чуть-чуть — ведь еды было немало, а она хотела получить максимум наслаждения. Молли начала ласково поглаживать мою левую ладонь, а потом пощекотала ее острыми ноготками, отчего меня всего пробрала сладостная дрожь.
Шоколад закончился, и она проговорила:
— Немного тесновато стало. А ты сможешь прокормить и одеть такую подружку, как я?
Слегка ошарашенный подобным прямым вопросом, я все же ответил:
— Без проблем.
— Это хорошо, потому как я месяц назад решила, что с диетами покончено. И уже поправилась на семь кило. Возбуждает жутко, но я не думала, что найду парня, который думает так же. А когда увидела тебя, поняла, что ты тот самый.
— Тогда хорошо, что у нас еще есть творожник, — кивнул я.
Молли наслаждалась каждым кусочком, не меньше, чем с шоколадом. Плоть моя восстала, даже как-то неудобно стало, несмотря на нашу внезапную близость...
Творожник закончился, и Молли просто спросила:
— К тебе или ко мне?
Я моргнуть не успел, а мы уже оказались у меня в каморке. Взрывчатая смесь женственности и натиска — едва дверь закрылась, она стиснула меня в объятиях и языком скользнула мне в рот. Я отвечал как мог, а она уже расстегнула мои штаны и скользнула ладонью, сжимая твердую как камень плоть.
— Погоди, — взмолился я, — давай чуть помедленнее, не хочу, чтобы сразу все кончилось.
— Тебя хватит самое малое захода на три, — возразила она. — Никогда раньше мужчина так мне не радовался.
И она расстегнула на мне рубашку, наклонилась и обхватила губами мой член. Платье ее при этом треснуло по шву.
— Пора переходить на другой размер, — ничуть не смутилась она.
Сквозь прореху на левом бедре выглядывали складки, теперь уже не стесненные тканью. Истинную красоту не удержишь!
Как-то она ухитрялась гладить мои соски обеими ладонями, не прекращая при этом работать губами внизу. Я попытался, сколько мог, продлить восхитительное ощущение, но вскоре попросту взорвался, снова и снова, а она промурлыкала:
— Ну же, милый, давай, еще чуть-чуть...
Немного придя в себя, я сказал:
— А теперь твой черед, Молли. Но я хочу увидеть твою красоту всю, целиком.
И повел ее в спальню. Платье все равно треснуло, так что я не слишком осторожничал, сдирая его. Выглядела девушка божественно, с начала вечера она словно поправилась еще на пару кило, и слишком тесный бюстгальтер врезался в многочисленные складки нежной плоти.
Но восхищение восхищением, а пора было переходить к делу, и я начал осторожно пощипывать и гладить ее соски прямо сквозь бюстгальтер, уловив невербальный намек, что когда ласкают соски, ей это нравится не меньше, чем мне. Молли застонала от удовольствия, а я поглядел ниже, на ее живот, который просто молил, чтобы его выпустили из плена слишком тесных трусиков. Пришлось одной рукой ласкать ее соски по очереди, а другой — стянуть белье. Освобожденный, живот выпирал настолько сильно, я глазам своим не мог поверить — а Молли, дразня меня, еще и выпятила его так сильно, как только могла.
— Валяй, понаслаждайся. Потом займешься всерьез, — предложила она, напоминая, что чем дольше длится прелюдия, тем лучше нам обоим.
Снова вернувшись к ее соскам, я наклонился и стал целовать ее живот, любовно лаская языком соблазнительные складочки. Потом я предложил ей лечь на спину и позволить мне доставить ей такое же наслаждение, какое недавно получил я. Даже в таком положении ее обширный живот торчал ввысь и колыхался под моими ласками. Спускаясь все ниже, я не оставлял вниманием ее соски, а она просто истекала от удовольствия и начала уже подрагивать.
Что ж, пора полностью сосредоточиться на «пониже», и я поочередно задействовал пальцы и язык на «точке Ж». И очень скоро она взорвалась в оргазме, не просто стиснув меня ляжками, но и выплеснув добрую порцию соков мне в лицо. Так вот что такое «женская эякуляция»!
Я уже полностью восстановил силы, и Молли, словно читая мои мысли, велела:
— Сзади!
Волшебное слово — и волшебное зрелище, весь ее молочно-гладкий тыл, круглый и пышный, и я вошел.
— Возьми меня, возьми! — простонала она, и я обхватил ее широкие бедра и еще вжался теснее, и наддал, еще и еще… и мысленно считал, пытаясь продержаться как можно дольше.
Дойдя до 150, я рванулся вперед, вложив в это все остатки сил, и снова взорвался, долго-долго...

Я открыл глаза. Живот был липким от семени.
Почему так темно? Где Молли?!
И тут до меня дошло: все, что произошло со мной, словно в сладостном сне — и было на самом деле сном.
Лучшим сном в моей жизни.
Скорее бы уже наступил завтрашний вечер — вдруг будет продолжение! Опять же, может, до того я сумею найти ту кафешку наяву...