​Как ты всегда и хотела

Как ты всегда и хотела
(What You Always Wanted)

Я возвращаюсь домой. Ты ждешь меня. Кого ж еще? Все друзья-подруги твои постепенно от тебя отвернулись. Твоя семья от тебя отреклась. Все они попросту тебя не понимают. Отказываются понимать. По их мнению, такое просто немыслимо. Они учли, взвесили и рассмотрели все — все, но не тебя саму! К счастью, маленький ты мой милый поросеночек, у тебя есть я. Я-то тебя очень хорошо понимаю. Никогда не забуду, когда оба мы учились во вторую смену, и ты шепнула мне на ушко: я знаю, кто ты такой, чем занимаешься и чего хочешь. Я хочу того же самого. Хочу быть по-настоящему ТОЛСТОЙ!
Учеба закончилась, мы вышли в реальный мир на поиски работы. Я быстро пристроился и быстро рос туда, куда интересно было мне самому. Работая по большей части из дому.
И однажды вечером, даже не помню уже, когда именно, на пороге у меня возникла ты. Такая трогательно-беззащитная, выставленная из дому буквально «в чем была», с одной только сумочкой и парой мелочей, мол, не хочешь жить так, как считаем правильным мы — попробуй-ка прожить сама! Ты скромно попросилась пожить у меня немно-ожечко...
Спали мы в ту ночь, разумеется, вместе, стыдливость — это не о тебе. Я сразу взял тебя под крыло, а ты желала — толстеть. Работать? вот еще! Я тоже этого не хотел, нечего моей толстенькой принцессе распыляться на всякое непотребство. Точки над «и» были расставлены сразу. Твое «немно-ожечко» растянулось на несколько недель, недели превратились в месяцы, и вот мы с тобой уже сколько — четыре, пять лет вместе? Я ведь и не мечтал, Ванесса, что повстречаю однажды такую, как ты.
Тогда, изначально, у тебя была идеальная фигура, о такой пассии все парни мечтают. Ты же считала себя слишком тощей. Вот это вот «слишком тощая» так впечаталось в твое самовосприятие, что ты до сих пор полагаешь себя такой. Хотя уже и десяти шагов самостоятельно преодолеть не можешь. Я установил в наших апартаментах мощные перила, чтобы ты могла, когда надо, опереться и передохнуть. Надеюсь, они еще продержатся. А то я порой вижу, как они скрипят и гнутся под твоим весом… Как столь юная барышня ухитрилась так растолстеть?
После той, первой ночи мне стало ясно: питаться «нормально», так, как это полагает так называемое общество, ты у меня не будешь.
Завтрак: целая гора шоколадных хлопьев, залитая цельным молоком, и какао, сваренное на сливках и сгущенном молоке. И твой любимый кофий, конечно, точно такой же.
Обед: заказываем то, чего тебе сегодня хочется. Пицца, лазанья, «Мак», «Кей-Эф-Си»...
Полдник: твой любимый «шварцвальд» из соседней кондитерской. И второй такой же вечером на десерт.
И в постель ты неизменно отправлялась объевшаяся, довольная и уверенная в правильности избранного курса. Крышесносный секс. И неважно, что для многих сложных позиций ты быстро обленилась, а вернее, слишком расплылась. Причем после, а часто и в процессе, я продолжал кормить тебя — кексы, пирожные, шоколадки. Нет, ты не считала себя слишком толстой, и действительно, тогда все только начиналось...
Однажды ты попросила меня добыть двухлитровую коробку ванильного мороженого, трубку и воронку. Я, конечно, все достал. Ты четко показала, что хочешь воплотить в жизнь общую нашу фантазию. Мороженое перемололи в блендере с жирными сливками. Сперва мы потихоньку увеличивали дозу, чтобы растянуть и натренировать твой желудок. Ты всей душой и телом отдавалась процессу, и я радовался, видя тебя такой целеустремленной. Ты часто лежала на диване, отрубившись от пережора, с животом, раздувшимся до состояния «щас лопну». Я ласково гладил и массировал его, помогал тебе добраться до постели — в данном случае именно поспать, — но ты именно в таком вот обожравшемся состоянии требовала секса, и лишь потом засыпала.
Когда «воронка и трубка» стали регулярным делом, режим питания у тебя также сильно поменялся. Теперь между завтраком, обедом и ужином тебе требовались постоянные перекусы, так что на диване ожидали своей участи вазочки с шоколадом, желейки и прочее, чего захочется. В оптовых, что называется, объемах. Не пакетик, не килограмм-другой — нет, большие мешки. А пустующее место в желудке ты заполняла «спрайтом» и энергетиками. Ну, это чтобы не похудеть, да. Рюмка ликера для пищеварения и покемарить после еды тоже вошло в обычай.
А чтобы не скучать, к твоим услугам оставались телевизор, приставка и мобильник. Даже ты, в конце концов, не в состоянии есть круглые сутки.
Вечерами мы иногда выходим «в люди», а вернее, в храмы твоей и моей обжорливой религии — заведения «съешь-сколько-влезет», где мы и реализуем наши заповеди — чревоугодие, излишество и вожделение. Так забавно при этом наблюдать за тобой — за тобой и ужасом случайных посетителей, которые видят, как я, фигурально выражаясь, «спускаю тебя с поводка», а ты поедаешь абсолютно все на своем пути.
Естественно, чем толще ты становишься, тем теснее становится твоя одежда, твое громадное жирное пузо раздувается буквально на глазах, твои попятнанные целлюлитом ягодицы все больше свешиваются с краев сидения.
Размер порций растет, варианты блюд увеличиваются. К завтраку давно добавились вафли и блинчики с нутеллой, кленовым сиропом, маслом и джемом. Пяток вафель и дюжина блинчиков — тебе так, заморить червячка. Я даже научился готовить омлет «почти как в МакДональдсе» — с сыром или с курятиной, как тебе захочется. Какао, сгущенка, сливки и кофе со льдом — литрами, в любой момент.
«МакДональдс» на обед в приоритете. Два-три «больших меню» плюс два, а лучше четыре десятка хрустиков.
Помню, как на Валентинов день я дал тебе первый коктейль для набора веса. Приготовил и споил через ту же трубку с воронкой. Два литра обычного коктейля ты тогда всасывала в считанные минуты, а вот этот — так вот сразу не смогла, тебя замутило. Ничего, потихоньку приучилась, привыкла. Практика и еще раз практика, в раскармливании без нее тоже никуда.
И конечно, ужины исключительно в заведениях «съешь-сколько-влезет». У тебя не желудок, а черная дыра, ненасытная ты моя. Закуски, основные блюда, десерты — тебе уже все равно, благо ты и так сидишь на месте, а тарелки, одну за другой, подношу я. Суп, вермишель, суши, поджарка, мороженое, выпечка. литры «спрайта» и «колы».
Пустым твой желудок не бывает вообще. Набит как барабан — при любой возможности. Сидя на диванчике за этими столиками, ты объедаешься, тебя распирает — распирает до такой степени, что ты реально там застреваешь. И когда ты это понимаешь, у тебя от возбуждения пар из ушей. При этом ты так беспомощно озираешься, взглядом прося помощи...
А потом топаешь к выходу, неуклюже и вперевалку, пыхтя и кряхтя. Ох, как же на тебя при этом смотрят. А еще нередко интересуются — скоро ли рожать? Думают, ты беременна! И гадают, двойней или тройней.
А потом ты икаешь, сперва громко, потом потише, когда все это начинает перевариваться. Музыка для ушей моих, особенно под аккомпанемент желудочного урчания.
Дома, раздевшись догола, ты стоишь перед зеркалом. И вдоволь собой налюбовавшись, зовешь меня, чтобы задать сакраментальный вопрос — не слишком ли ты растолстела? На что я неизменно отвечаю: о нет, не слишком!
И ты продолжаешь расти вширь, толстеть, жиреть. Ты уже почти с места сдвинуться не можешь, неуклюжая, беспредельно обленившаяся. О каком-либо тонусе давно и речи нет...
И вот я возвращаюсь домой с покупками. Ты не встречаешь меня у дверей, давно уже. Это нормально.
Я слышу тебя, вернее, как ты играешь на приставке. Довольно хихикаешь. Губы мои расползаются в улыбке. Ты довольна, и это главное. Счастлива ты, счастлив и я.
Гостиная, как всегда, завалена жестянками от энергетиков, пустыми бутылками от лимонада, обертками, картонками и бумажками. Любуюсь всем этим, любуюсь тобой. Ты, как обычно, меня сперва не замечаешь, вся в игре.
И когда ты завершаешь раунд, я ненавязчиво интересуюсь, ты все еще голодная, или на сегодня хватит?
На что ты, соблазнительно ухмыльнувшись, отвечаешь:
— Не-а, любимый, не хватит! Хочу еще!
И от этих своих слов сама же и течешь, настолько, что у тебя даже хватает сил встать и потащить меня в спальню.
Наша жизнь — рай, для нас обоих. Такой, как ты всегда и хотела.