Как это случилось

Как это случилось
(How It Happened)

Джорджия? Да, толстеет. Конкретно так. Ее просто прет.
Работа у нее такая. В некотором роде. Во всяком случае, с нее-то и началось. Имелись и другие моменты, но в общем — она работает в кондитерской, продает выпечку. Плюшки, пироги, пончики, все такое. Проверить количество, поставить цену; ну, толком не знаю, но в общем — в конце дня все, что осталось нераспроданным, босс отдает ей. На халяву, мол, все равно некондиция и на выброс.
Сперва-то она к сладкому не притрагивалась, но потом передумала. Не знаю, почему. Просто как-то однажды призналась, что попробовала парочку, зная, что так нельзя и это вредно — вот только произнесла Джорджия это «вредно» практически с вызовом. Будто гордится тем, что делает «не так».
Пара-тройка плюшек — не великое дело, но если каждый день да при сидячей работе — так Джорджия и поправилась. Сперва на килограмм-два, мелочь, вот только она продолжала лопать выпечку и дальше, все в больших количествах, а от этого, разумеется, и вес стал расти быстрее.
И она все это время продолжала повторять, мол, ей плевать, если она и поправляется, ей плевать, что там подумают другие. Не уверен, что она это всерьез… но уж если кто на подобное и способен, то именно Джорджия. Бросить вызов всему свету и победить, это в ее характере.

Все в общем и целом нормально. Единственно что, раздавшись вширь и перекрыв среднюю по Америке норму, Джорджия слегка переменилась. Как? Ну, для начала, она больше времени стала проводить со мной. Ага, она в курсе, что мне нравятся крупногабаритные барышни — может, надеялась зацепить меня этим? Не то чтобы я возражал, даже в общем о таком и не думал, мы в конце концов уже сколько дружим.
А еще она казалась счастливее. Веселее и жизнерадостнее. Всего-то и понадобилось человеку «перехватить немного вкусненького».
Так что Джорджия продолжает толстеть, и мы проводим вместе все больше времени. Она подробно расписывает мне, что и сколько она ест, а ест она все больше и больше. Начинает все это Джорджия с таким видом, словно открывает некий постыдный секрет… а потом всегда завершает в стиле «и вообще мне плевать». Собственно, я что, против?
Мне, вообще говоря, весь этот расклад очень даже нравится. Сперва-то я сомневался — мы ведь с Джорджией друзья, а разве это дело, чтобы друг столь явно сворачивал на вредный для здоровья путь? Но с другой стороны… я всю жизнь мечтал о чем-то таком. А Джорджия, она же такая трогательная — в прямом смысле, любит прижаться поплотнее, коснуться рукой-плечом-бедром, приобнять, — и я чувствую, какая она теперь мягкая, пышная, теплая...
Танталовы муки.
О, она прекрасно это знает. Она видит, как у меня крышу рвет. И ведь нарочно поддразнивает, зараза этакая. Задумчиво поглаживает живот (который стал заметно круглее и упитаннее), искоса на меня поглядывая… а я — а что я? Смотрю, как завороженный. Слово, может, и не совсем точное, но для растолстевшей Джорджии я то и дело начинаю делать разные мелочи. Тащить вместо нее пакеты из магазина, покупать для нее всякие вкусности — ей даже просить не нужно, один взгляд, и все.
Мы постоянно вместе.
Думаю, она все знает. Я конечно не гений скрытности, а Джорджия всегда была умной.

Толстуха, иначе не назовешь. Большой двускладчатый живот, который постоянно свисает, так что она заправляет нижнюю часть в джинсы. Мне такое никогда не нравилось, но у Джорджии выглядит чертовски привлекательно. Не знаю, почему. Возможно, потому что знал я ее еще в стройные времена, а сейчас она вдруг перешла в царство толстух. Джинсы ей приходится покупать с эластиком, чтобы вместилось пузо. Точно знаю, я ведь хожу за покупками вместе с ней. И исключительно по доброй воле.
А как-то недавно мы сидели у нее, смотрели зомбоящик, и тут она вдруг затаскивает меня в ванную — решила взвеситься. Сколько показали весы, не скажу, уж извините, у человека есть право на личную жизнь. Но с Джорджии не убудет, если скажу, что у нее ожирение. Четвертой примерно стадии. Из описаний и так видно, но тогда, в ванной, мы прямо на месте все и подсчитали. Я впервые оценил все это в цифрах и впечатлился. Джорджия, наверное, знала. Должна была знать. Изобразила «ой, да как же это я позволила себе так растолстеть», но наверняка играла на публику, взывая к моим инстинктам любителя пышек.
Упоминаю об этом, потому что не далее как через десять минут она сделала следующий ход. Мы сидели на диване, как всегда, бок о бок, и она просто развернулась ко мне, обняла и поцеловала. Притянула обе мои руки к своему животу, мол, сам пощупай. Это что-то невероятное. Чистый восторг — те, кто не в теме, не оценят, но живот у нее такой большой и мягкий, его так приятно сжимать и ласкать… Повторяю: кто в теме, знает, а кто нет — все равно не поймет.
В общем, после этого мы как следует поговорили о том, где мы и кто мы, и решили, что попробуем перейти на следующий уровень. Собственно, внешне почти ничего и не переменилось — мы так и так сколько уже времени вместе, а последние месяцы Джорджия при всяком удобном случае сворачивала на флирт. Но я рад, что так случилось. Она просто бомба.

Кстати, работает она все там же. Учитывая нынешние аппетиты Джорджии, я не уверен, что сколько-нибудь некондиции из кондитерской добирается до мусорного контейнера. Желудок у нее попросту бездонный — причем даже вечером после работы она всегда готова перекусить. Неудивительно, что ее так расперло...