Кафе-мороженое
Кафе-мороженое
(The Ice-Parlour)
В моем любимом кафе-мороженом этим летом появилась новая официантка. Заведение было крошечным, и часто она сидела за стойкой одна. Внимание мое она привлекла тем, что у нее порции получались немного больше, чем у девушки, что работала тут прошлым летом.
Лет семнадцать-восемнадцать, блондиночка, миловидная. Всегда улыбалась, когда я появлялся — потому что появлялся я почти каждый день и всегда заказывал один из самых больших десертов. Что до фигуры — да, можно сказать и «стройная», но это будет не совсем то. Да, стройная, но не без форм, особенно что касается бедер и живота, сколько там было видно под туго завязанным белым передником. Говорить еще не о чем, но пофантазировать, что из этого вырастет...
А вы только представьте себе — королева, восседающая посреди самое малое четырнадцати видов мороженого! Там были и старые добрые ванильное и клубничное, и экзотические тирамису и стракиателла; и все — я попробовал каждое! — просто великолепны. Поставь кто меня на эту работу, и к концу лета я раздался бы вдвое.
Она начала работать в начале мая, и благодаря моим ежедневным визитам в кафе мы быстро познакомились. Звали девушку Салли, она только что сдала выпускные, недавно отметила восемнадцатилетие и зарабатывала себе на экскурсию по Европе. Милая и симпатичная, так что наслаждаясь десертом, я всегда болтал с ней о том о сем.
Через пару недель я заметил в ее фигуре некоторые перемены. Она оставалась стройной, да, но лицо, кажется, чуть-чуть пополнело. Еще несколько округлился животик и, кажется, нижняя часть чуть отяжелела. Но, возможно, это все мое воображение, так сказать, мечты.
Но еще две недели спустя, в начале июня, стало очевидным — девушка поправляется. Груди стали полнее, чем месяц назад, а на талии, над завязочками, выросла небольшая, но несомненная складочка. А ягодицы, когда она шествовала от прилавка к столику, слегка покачивались из стороны в сторону. Я заказал десерт «Малага».
— Только Малагу? — улыбнулас она.
— Да, это мое любимое.
— А я предпочитаю вишневое. Таакое ароматное.
— А, так ты пробуешь товар, которым торгуешь?
— Ну еще бы! Это же самое лучшее в этой работе!
Кроме меня, в кафе никого не было, так что мы могли пару минут поболтать.
— Когда вечером я закрываюсь, а на лотке остается лишь немного мороженого, я ложкой выскребаю его дочиста. — Салли ухмыльнулась. — Ну а ложку ведь тоже нужно чистить.
— Ясно.
— А если день ненастный, я могу сжевать добрых пол-лотка. Видишь ли, когда дождь зарядит, кроме тебя, сюда почитай никто и не заходит. И… э… такая скукотища, просто вот так вот сидеть за стойкой весь день и ничего не делать. Так что я начинаю потихоньку смешивать десерты, ну и к обеду половины лотка как ни бывало.
— То есть к обеду ты одна сметаешь пол-лотка мороженого?
Она покраснела.
— Ну, бывает, если дождь идет.
— А сколько в лотке?
— Семь с половиной литров.
— То есть с девяти до обеда ты съедаешь больше трех с половиной литров мороженого?
Салли покраснела еще сильнее.
— Ну… в смысле, так БЫВАЕТ, но не обязательно. Умоляю, только боссу ни слова! И так-то уже замучалась ему объяснять, как это мне в дождливый денек удается продать пол-лотка вишневого...
— А деньги за съеденное вносить приходится?
— К счастью, нет, или я бы разорилась! Босс снимает выручку раз в неделю, а там разница выходит не столь заметна. Ну разве что дождь будет лить всю неделю… — Она улыбнулась. — Так что неплохое у меня тут местечко.
Я не удержался и задал вопрос, который крутился в голове уже некоторое время.
— А в джинсы еще влезаешь?
Салли ухмыльнулась.
— Вот тут ты меня поймал. Ты, вероятно, заметил — я с мая поправилась на пять кило с хвостиком. Через неделю молния на моих старых джинсах уже не сходилась! Я купила новые, на размер больше, и они уже тоже стали тесными. Боюсь, пора переходить на 48й размер.
Я был прав! Девушка поправилась, причем заметно, и причиной всему — мороженое.
— Ничего, эти килограммы тебе идут!
— Ты думаешь? Спасибо. А то подружки говорят, что я растолстею, если и дальше буду работать тут. В бассейне вечно хихикают над моим круглым животиком. По-моему, они просто мне завидуют — ну как же, мороженое на халяву!
— Насчет фигуры можешь не беспокоиться, ты просто великолепная.
— Спасибо. Я и сама так думаю. Если вдруг слишком поправлюсь, к концу лета сброшу. Но вот новый купальник купить нужно, а то старый по швам трещит.
— Он не в силах устоять под напором такой красоты!
За это я получил десерт явно обильнее стандартного...
Погода менялась. В мае было ясно, июнь выдался солнечным с кратковременными дождями, но в июле стало хуже. Зарядило уже в первые выходные. Днем темно, словно в ноябре, пасмурно, дождь и ни следа солнца. Иногда тучи расходятся, но о летнем тепле можно лишь мечтать. Плохая погода для торговли мороженым!
В понедельник вечером я снова заглянул к своей любимой официантке. Она все так же сидела в крошечном заведении, и единственными десертами, которые ей удалось продать, были те, что заказывал я каждый день после работы. Поскольку прогноз оставался неутешительным, она принесла из дому небольшой телевизор и поставила его за стойкой. Когда я вошел, Салли сидела на стуле, смотрела телевизор и потихоньку ела мороженое из небольшой плошки.
— Привет! Ну и как в нынешнее ненастье расходится мороженое?
Она проглотила ложку ванильного.
— Сам знаешь — никак.
— А ты сама как поживаешь?
— Куда лучше. Сижу тут в тепле, смотрю телевизор и поглощаю мороженое — столько, сколько влезает. Чего еще желать от жизни?
— Ну, не знаю. Как насчет настоящего ужина?
— Нет, спасибо. Я так пристрастилась к мороженому, что больше ничего уже и не ем. Разве что пару рогаликов на завтрак.
— А с боссом из-за денег, которые ты так-сказать съедаешь, сложностей не будет?
— Не-а. Он недавно прямым текстом велел мне не беспокоиться. Мы ведь, видишь ли, можем хранить свежеприготовленное мороженое лишь несколько дней, потом оно портится. Раз продать его мы не можем, я с тем же успехом могу его съесть, пока не испортилось. Босс ведь не может закрыть заведение только потому, что погода не летняя — вот он и привозит свежее мороженое, а куда девать старое, если оно не продается?
— И эту сложность ты для него решаешь, так?
— В точности, — ухмыльнулась она. — За выходные я умяла контейнер фисташкового, контейнер абрикосового и пол-контейнера ванильного. Уфф, и обожралась же я вчера к вечеру!
— А сегодня?
Вместо ответа она громко икнула.
— Уф, прошу прощения. Но это тебе вместо ответа: слишком много. Чуть больше лотка.
— То есть ты сегодня умяла семь с половиной литров?
— Угу, чуть больше. — Она шлепнула себя по животу; увы, она сидела за стойкой, и я не видел, насколько же он вырос.
— А что с джинсами?
— Дурацкий вопрос, — Салли поднялась и наполнила плошку шоколадным мороженым. — Неделю назад купила 48 размер, так они опять слишком тесные в поясе. Пришлось сегодня утром взять их на резинку, иначе не смогла надеть. Наверное, у беременных так бывает.
— Но тебя ведь не расстраивает то, что ты так раздалась в талии?
— Нет! Я еще в детстве мечтала, вот бы меня закрыли на ночь в кафе-мороженом, а теперь мечта стала явью. Мороженое такое хорошее...
— … и такое ароматное...
— … и такое вкусное, что я просто оторваться не могу. Моя приятельница Джилл заглядывает сюда каждый день, и мы устраиваем большое мороженое пиршество! — Девушка хихикнула. — Она уже набрала три кило.
— А ты? Считая с самого начала?
— Утром было двенадцать. Всего, считай, уже 68!
Дожди не прекращались, и я, заглядывая в кафе, любовался, как девушка округляется с каждым днем. Новую одежду она предусмотрительно купила не только больше размером, но и мешковатого кроя, так что изобилие пышных форм под ней более-менее скрывалось. Лишь в пятницу она надела старую футболку и слишком тесные штаны. У меня, должно быть, глаза на лоб полезли, потому что девушка рассмеялась:
— Да-да, тебе не мерещится. 73-килограммовая Салли в 55-килограммовых одежках. Пришлось постирать новые штаны и футболки, заляпала мороженым, а из старого только в это вот и влезла. Как я выгляжу?
— Великолепно. Лучше чем всегда!
И действительно, все бесчисленные литры мороженого осели у нее в бедрах, животе, ягодицах, грудях, ляжках и плечах. Да и в лице тоже — округлое, с полными щечками и зачатком двойного подбородка.
— Сроду не видел, чтобы столько мороженого у кого-то превратилось бы в такую красоту!
— Спасибо. Сегодняшних семи с половиной литров недостает, но думаю, они мимо своего места не пройдут.
Девушка встала и начала протирать столы. Я любовался, как ее ягодицы и груди колышутся туда-сюда.
— Единственно что меня беспокоит — дыхания не хватает. Все-таки таскать на себе лишние восемнадцать кило не так просто, а я тут сижу без движения и совсем потеряла форму.
— А почему без движения? Как насчет плавания?
— Слишком растолстела. Боюсь, не влезу в купальник, даже в новый.
— Ну попробовать-то можно?
— Э… ну ладно, можно попробовать.
— Как насчет завтра, в бассейне?
— Хорошо, давай завтра. Джилл подменит меня в магазинчике. В два часа?
Ровно в два я уже ждал у бассейна. И увидел, как Салли выходит из раздевалки. Затянутая в бирюзовый цельный купальник, на размер или два меньше, чем нужно — он в любую секунду мог лопнуть по швам.
— А вот и я! — поздоровалась она, остановившись рядом, и перестала втягивать свой великолепный живот. «Перестала», потому что когда девушка шла, он выглядел не таким огромным, как сейчас. У меня просто глаза разбегались, так что я с другом сфокусировал взгляд у нее в районе ресниц.
— Выглядишь сногсшибательно! — улыбнулся я.
— Прекрати. Я купила купальник в начале июня, а сейчас с трудом в него влезла. Неудивительно, если поправиться за два месяца на восемнадцать кило!
У меня дыхание перехватывало. Салли была не слишком высокая, где-то 165 см, и все эти килограммы распределились по ней весьма завлекательным образом. Пышные тяжелые груди растягивали ткань до предела, а живот, полный и мягкий, являл собою воплощение довольства и достатка. В профиль он выпирал сантиметров на десять дальше, чем роскошные груди. Ягодицы округлились в две массивные сферы — редко мне доводилось видеть столь идеально-гладкие формы! На бедрах, полных и мясистых, собрались складки плоти на линии стишком тесного купальника.
— Сколько ты еще собираешься работать?
— Это ты в смысле «насколько ты еще намерена поправиться»?
— Э… если ты продолжишь в том же темпе, к сентябрю в тебе будет уже 90!
— И что? Я так растолстею, что не смогу плавать?
— Нет, но тебе явно понадобится новый купальник!
И мы оба рассмеялись.
Потом мы поплавали и погуляли вокруг, бывшие одноклассницы вдоволь поглазели на Салли — и тут она вспомнила, что кое о чем забыла.
— Э… может, давай заглянем ко мне в кафешку, навестим Джилл? Вдруг ей там скучно, или помощь какая нужна...
— Ага, вдруг она не знает, как донести ложку с мороженым от лотка до рта...
— Вот-вот, мы ей покажем!
Добрались до кафе-мороженого. Джилл сидела за стойкой, смотрела телевизор и поглощала мороженое. Она не заметила, как мы вошли.
— Привет, Джилл! Как дела? — крикнула Салли.
Та испуганно уронила ложку.
— П-привет! — ответила она. — Не думайте, что я тут только и делаю, что ем. Я еще… — Но на язык ничего не подвернулось, и девушка отчаянно посмотрела на Салли.
— Ладно-ладно, ты как раз только этим и занималась, судя по пустому лотку и твоему пузу! — рассмеялась Салли — Джилл расстегнула джинсы, давая немного места раздувшемуся животу.
Девушка покраснела, и Салли смилостивилась:
— Джилл, можешь есть сколько влезет. Боссу все равно нужно куда-то в эту погоду девать старое мороженое. Но учти, от этих сладостей ты растолстеешь.
— Ну, пара-тройка кило — это не страшно, Питер постоянно твердит, что ему не нравится, обнимая меня, натыкаться на кости. — Джилл громко икнула.
— Тогда здешняя работа для тебя самое то. Хоть на меня посмотри — где тут кости? Предупреждаю, в понедельник я возвращаюсь, но пока можешь наслаждаться… Ну ладно, пока ты не смела все, что тут осталось, давай-ка мы тебе поможем.
Вытащив из стойки лоток с ореховым мороженым, Салли водрузила его на маленький столик, так что мы втроем могли сесть и орудовать ложками прямо из контейнера.
Ушли мы в девять, уничтожив на троих три полных контейнера превосходного мороженого. Джилл икала, Салли светилась от удовольствия, а у меня живот был набит как барабан.
В понедельник мне предстояло уехать в командировку на две недели. Обидно, такого отменного мороженого я нигде не найду, и не увижу свою любимую официантку. А самое худшее — я не увижу, как она поправляется! Единственное, что мне оставалось — следить за прогнозом погоды и прикидывать, много ли у Салли останется свободного времени. С понедельника по четверг погода наладилась — тепло, солнечно, почти жарко, — но в пятницу прошла настоящая буря, а потом снова зарядили дожди. Великолепно!
В следующую пятницу я вернулся, в субботу утром по-прежнему капал дождь. Мне так не терпелось ее увидеть, что я немедленно отправился в кафе. Открыв дверь, я увидел Салли в профиль, вытирающей столы. Девушка действительно располнела! Судя по животу, она только за эти две недели набрала килограммов восемь. Лицо также округлилось, а второй подбородок стал уже вплолне заметным.
— Привет! Ну как обошлись с тобой эти две недели?
— Сам не видишь? Цвету прямо на глазах.
— Мороженое, наверное, вроде беременности?
— Определенно да. Только пройди мимо, а еще хуже, проглоти немного — и у тебя в животе словно заводится нечто мелкое, которое постоянно вопит: «Еще! Еще!» — и с каждым разом это мелкое растет все больше и больше, так что через несколько недель тебя уже принимают за беременную. — Она рассмеялась. — Рада, что ты вернулся. Тоскливо тут совсем одной. Ну, не считая этой мелкой прожоры.
— А Джилл что же, не заходит к тебе?
— Ей не разрешают. Ее мать выяснила, что она поправилась на пять с половиной кило, потому что постоянно заглядывала в мою кафешку, так что Джилл сидит на жесткой диете.
— Какая жалость.
— Вот и я сказала то же самое. Но думаю, она скоро вернется. Очень уж ей понравилось питаться мороженым.
— Ну, зато ТЕБЯ на диету никто не сажал.
— Как ты догадался? — рассмеялась она, шлепнув себя по громадному пузу. — Нет уж, я сама выбрала себе самую лучшую диету на свете! Питаюсь одним мороженым!
— М-да, непросто должно быть. Но ты твердо блюдешь диету, не сдаешься?
— Ни за что на свете. И мой живот тому порукой, сам посмотри!
— Вижу, убедила. И сколько же тебе удалось набрать за последние две недели?
— Когда мы ходили в бассейн, во мне было 73. Сегодня утром весы показали 81. Изрядно, а?
— Да, дорогуша, ты что-то утратила форму, — скорчил я строгую физиономию.
— Ой, знаешь, ты вот так вот сказал, и я сама заметила, — она с глупым видом похлопала ресницами. — Думаешь, я по-прежнему смогу надеть бикини?
— Ну, если бикини поможет тебе вернуться в форму...
Мы оба расхохотались.
— Честно говоря, я начинаю немного беспокоиться, — вздохнула Салли. — Еще две недели такой вот погоды, и я доберусь до 90. Меня чуть удар не хватил, когда я не смогла прочесть цифры на весах, не наклоняясь. А раз в две недели покупать джинсы на размер больше?
— Так что, ты подумываешь прекратить диету?
— Ну… нет, пожалуй. — Она улыбнулась. — По крайней мере пока тут осталось немного места, — она любовно погладила величественный живот.
Места хватило. Погода не улучшилась, и лакомка Салли литрами поглощала первоклассное мороженое. Спустя три дождливых недели ее живот, бедра и ягодицы заметно выросли. Она шепнула на ушко, что добралась до 100. Мы еще раз сходили в бассейн, и зрелище ее колышущегося живота и пышных грудей едва меня не доконало.
— Сплошные жиры и никаких тебе мускулов, — тяжело дыша, заявила она, широко улыбаясь и поглаживая расплывшуюся талию.
— Если бы я не знал, я бы спросил, как это ты та-ак растолстела за несколько недолгих месяцев!
К концу сентября, когда кафе-мороженое закрывалось до следующего лета, Салли располнела до 114 кило.
— И как, ты все еще намерена к следующему году сбросить вес? — спросил я.
— Ни за что. Впереди — день Благодарения, потом рождество… Закажу у босса несколько контейнеров на всю семью. А дальше будет следующее лето!
Вот и я так думал.