Яна и Тереза
Яна и Тереза
С облегченным вздохом Яна отправила в рот кусок шоколадного торта. Бесполезно, подумала она, без сладкого жить нельзя. И принялась за торт, наслаждаясь как вкусом, так и фактом собственного мятежа против диеты. На этот раз на диете она продержалась почти неделю, и как всегда, проиграла. Чтобы подчеркнуть проигрыш, за тортом последовала пачка вафель, кекс с изюмом, два рогалика с кремом и пудинг. Собственно, все содержимое пакета, принесенного несколько минут назад из ближайшей кондитерской.
Расправившись со сладостями, счастливая Яна прикрыла глаза и машинально погладила округлившийся животик. Который с тех пор, как она переселилась из деревни в большой город, неуклонно увеличивался. Яна в общем-то никогла не была тощей, женщины в их семействе традиционно отличались пышными формами — но без строгого материнского надзора она ела что хотела и сколько хотела, что и привело к соответствующему результату.
С детства мать держала Яну и ее младшую сестру Терезу на жесткой диете, полагая, что стройным дочкам легче будет выбрать достойных женихов, но несколько не рассчитала. Теперь Яна выскользнула из-под надзора, вкусила запретных калорийных плодов и, разумеется, ей понравилось. Теперь она обитала на съемной квартирке, училась, а все деньги, что присылали родители, тратила исключительно на еду и, главное, сладости. Так и жила. Сидела дома, смотрела телевизор или корпела над учебниками, и жевала. Пару раз пыталась садиться на диету, итог — смотри выше.
Яна проверила, не осталось ли в пакете чего-нибудь неучтенного. Увы. Тогда девушка открыла холодильник и откопала на полке банку с шоколадным кремом, купленную еще до последней диеты. Задумчиво посмотрела — может, все-таки не стоит, — но затем решила: надо же отпраздновать окончание диетических мучений! — и, вооружившись ложкой, плюхнулась в кресло перед телевизором. Банка вскоре опустела, и с приятно отяжелевшим желудком Яна пошла спать. Не то что вчера, когда она, злая и голодная, пол-ночи вертелась, места себе не находя, и просыпалась всякий раз, увидев во сне гостеприимно распахнутый холодильник...
Утром обнаружилось, что съестного в доме не осталось вообще, и девушка, купив по дороге пару любимых конфетных плиток, отправилась в ближайший супермаркет (плиток как раз на дорогу и хватило). Без диет-фильтра выбрать продукты оказалось гораздо проще: свежие плюшки и кексы с цукатами, кола и цельное молоко, хлеб, печенье, шоколад, макароны и несколько упаковок пиццы. Закупившись, вернулась домой, плюхнулась перед телевизором и тут же слопала целый кекс и две плюшки. А поскольку ей, заочнице, чаще раза в неделю на занятиях можно было не появляться, довольная жизнью Яна так весь день перед телевизором и провалялась.
Следующие несколько недель протекали в том же ритме. Сладости девушка готова была потреблять килограммами, особенно шоколад и кексы. Но не забывала и «обычную» еду — как правило, таковой была пицца или гамбургеры, разогреваемые в микроволновке. После тягот диеты ощущать тяжесть в сытом желудке было так приятно, что Яна постоянно переедала — но с полным желудком у нее и знания как-то эффективнее усваивались, и вообще жизнь чувствовалась более светлой и красочной. Более того, сделанные на «отлично» контрольные и рефераты заработали Яне стипендию. Не то чтобы великое богатство, однако теперь девушка могла прикупить больше сладостей, что с удовольствием и делала. Имея такое изобилие съестного, девушка наконец-то осуществила давнюю мечту и ела «с утра до вечера» в прямом смысле этих слов.
И, разумеется, начала поправляться. Вещи вдруг резко стали тесными. Филейная часть, бедра и живот пополнели. Чего постоянно валяющаяся перед телевизором Яна не заметила — вернее, не желала замечать, потому что от одной мысли о диетах ее мутило. Кроме того, ее порадовали наконец-то выросшие дальше первого номера сиськи, так что она продолжала питаться так же, как раньше, а в конце семестра прикупила себе обновок — попросторнее и посвободнее, девушке надоело втискивать раздавшиеся бедра в тесную юбку, над которой в последнее время нависал уже натуральный «спасательный круг» мягкого сала.
Успешно сдав сессию, чему помогли усиленные порции калорийного «топлива для мозгов», Яна всем телом и душой предавалась отдыху. Целыми днями не выбиралась из квартиры, смотрела телевизор и постоянно потребляла что-нибудь вкусненькое, без чего жизни уже себе не мыслила. Даже после пиццы, бургеров и им подобной «обычной» еды, давно и прочно насытившись, девушка все равно была готова скушать еще что-нибудь сладенькое. Благодаря стипендии дома в изобилии имелись кексы, шоколад, конфеты, пудинги и прочие сласти, которыми Яна услаждала сердце и непрестанно набивала живот. В зеркале явственно отражалось, насколько сильнее он теперь выпирает, но ведь иначе желудок никак не мог вместить поглощаемого изобилия. Девушке неожиданно для себя самой понравилось играть с мягким круглым «мячиком», особенно высвободив его из тесных штанишек и белья. На боках у Яны образовались заметные складки, однако самой заметной частью пополневшей фигуры оказалась филейная. Ягодицы округлились, раздались вширь и колыхались при ходьбе.
— Ну что, детка, толстеем? — улыбнулась Яна собственному отражению и шлепнула себя по заду.
Повернулась боком. Пополневшие сиськи вываливались из старого лифчика, лямки врезались в мягкие бока. Девушке жутко понравился новый облик, чего она сама не ожидала. Любовно огладив вываливающиеся из чашек лифчика груди, Яна потянулась за следующей порцией сладкого.
Пора было навестить родителей, и при мысли об этом девушка нервничала. Уж мать-то не упустит из виду, как она поправилась, да и как такое скроешь...
Мать заметила, отругала блудную дщерь за такое издевательство над собственной фигурой, и выдала ей денег на занятия аэробикой. В остальном визит прошел на удивление гладко, разве что Яна жутко скучала по сладкому, которого под родительским кровом не держали по диетическим соображениям.
Найти в городе секцию аэробики оказалось несложно. Вот только девушке категорически не хотелось потеть там, сгоняя приятные взгляду и прикосновению округлости, которые кому-то показались «лишним весом». И вообще, аэробику прекрасно можно делать дома перед телевизором, даже специальный канал есть… ну и рядом всегда имеется что пожевать, а это тоже важно.
С такой «аэробикой» у ленивой студентки все и дальше протекало в том же темпе, а выделенные на спорт деньги превратились в очередные килограммы сладкого. Яна даже не замечала, что теперь ест раза в два больше, чем полгода назад — она попросту привыкла, что в конце трапезы надо расстегнуть штаны, давая раздувшемуся животу побольше места. И чем дальше, тем больше этого места требовалось, ибо талия у девушки потихоньку исчезла, сменившись постоянной округлостью живота, любимым «мячиком», теплым, мягким и нежным. Складки на боках стали еще более тяжелыми и массивными, пополневшие ноги соприкасались и колыхались всякий раз, когда девушка перемещалась от кресла к холодильнику и обратно, а раздавшиеся ягодицы делали походку Яны раскачивающейся-волнообразной. Пышные сиськи, могучие бедра, женственно округлый живот — девушка любовалась на себя в зеркало и на все корки ругала зверские диеты, лишившие ее детства. Но теперь с этим покончено.
В конце семестра Яна снова не смогла втиснуть свой раскормленный филей в джинсы. Девушка призналась себе, что привыкла к сидячему образу жизни и даже перемещаться старается так, чтобы тратить поменьше сил. Какой смысл гнаться за автобусом или подниматься по лестнице, если можно спокойно дождаться следующего рейса или воспользоваться лифтом? Живот постоянно выпирал вперед и в стороны, нежная молодая плоть покрылась новым слоем жира, складки с боков «перекинулись» на спину, и Яна не уставала любоваться ими в зеркале. Приподняв выросший от калорийного питания живот, девушка позволила ему плюхнуться обратно, отчего по пышному телу пробежала теплая волна. Погладила живот, плюхнулась в кресло и вскрыла пакет с конфетами… за которым вскоре последовали второй, третий и четвертый.
В таком приятно-расслабленном режиме Яна и провела все оставшиеся дни перед возвращением к родителям, объедаясь всякими вкусностями и набирая один килограмм за другим. Перемещать расплывшуюся от обжорства тушку становилось чем дальше, тем неуютнее, и порой девушка, вспотев от усилий, даже сомневалась, не пора ли взять себя в руки и начать худеть. Но все мысли о диетах пропадали, стоило ей раздеться, плюхнуться в любимое кресло перед телевизором и запустить руку в вазочку со сладостями. Так что пышные формы Яны лишь увеличивались в объеме, и скрыть это было невозможно.
А потом раздался телефонный звонок.
Отец уезжал за рубеж работать по контракту — самое меньшее года на два; мать отправлялась вместе с ним. Яне же было велено позаботиться о младшей сестре Терезе, которая будет теперь учиться в городе, встретить ее на вокзале и поселить у себя, родители будут высылать им денег — на городскую жизнь должно хватить обеим.
Девушка этой новости только порадовалась. Сменить квартирку на более просторную, чтобы жить вдвоем — не проблема, были бы деньги. Зато теперь не придется светить перед родителями свои жиры. А что до Терезы — младшая с детства была послушной, трудностей от нее и так не будет, но без родительского контроля она, как прежде, станет во всем следовать примеру старшей сестры. И уж с родительскими деньгами им хватит на настоящий праздник жизни!
Прибывшую Терезу ждали новая двуспальная квартира, полный холодильник и радушная улыбка сестры. На увеличившиеся объемы Яны последовал единственный комментарий:
— Ого, ну и сиськи у тебя!
Не то чтобы именно эти места у Яны были заметнее всего, но завидовала Тереза в первую очередь именно им.
— Будешь хорошо кушать — у тебя тоже такие вырастут, — отозвалась старшая сестра, — по опыту знаю. Вот, попробуй!
И широким жестом указала на полный поднос пирожных перед телевизором.
— Ну, даже не знаю, мама ведь говорила… — засомневалась Тереза.
Но в итоге решила «попробовать немножко» и, откусив маленький кусочек пирожного, радостно заявила — какая вкуснятина! — и быстро сунула его в рот целиком. А потом спросила:
— А еще можно?
— Конечно, — рассмеялась Яна, — садись и бери сколько хочешь. Я сейчас еще плюшки и кекс принесу...
И весь остаток дня сестры лопали сладости, а вечером разошлись спать, поддерживая переполненные животы. Яна приятно порадовалась, что младшая тоже оказалась сладкоежкой — но, не желая оставлять дело на самотек, на следующее утро прикатила ей прямо к постели более чем сытный завтрак и пару десертов. Тереза, явно не желая обижать сестру, честно очистила поднос, хотя доедала уже через силу. Отдышавшись, младшая плюхнулась на диван перед телевизором и включила любимый сериал; Яна стратегически подсунула на тумбочку вазочку с конфетами, к которой Тереза вскоре начала потихоньку прикладываться...
Так оно и шло весь следующий месяц, пока Тереза готовилась к занятиям. Если она и собиралась заняться еще чем-то, кроме как сидеть на диване и лопать вкусности, то заботами Яны подобные побуждения были устранены в корне. Без материнского надзора Тереза мгновенно переняла сидяче-лежачий образ жизни старшей сестры. Никаких «встать на рассвете», телевизор смотри хоть до ночи, домашние дела — разве что самая мелочь, какую и работой-то не назовешь. Отдыхай и живи в свое удовольствие. И вокруг всегда вдоволь вкусностей — Тереза раньше таких и не пробовала, а сейчас, распробовав, оценила и захотела еще. Яна охотно обеспечила ей это «еще», Тереза быстро привыкла кушать вволю и чем дальше, тем больше влезало в ее небольшой изначально желудок. В первый день занятий Тереза явилась в институт, уже обзаведясь скромным, но несомненным животиком. И продолжала расти вширь, благо Яна упаковывала ей с собой солидные пакеты съестного, с неизменными шоколадками и прочими сластями. А вернувшись с уроков, Тереза валялась на диване перед телевизором, где старшая сестра загодя подготовила очередной кондитерский ассортимент.
Яна, радуясь, что ее коварный план движется без сучка без задоринки, решила — куй железо, не отходя от кассы, — и, прикупив протеиновую смесь для тяжелоатлетов, принялась добавлять ее в молочные коктейли и какао, которые и предлагала ничего не подозревающей сестренке. Той понравилось, в первый же день она выдула стаканов пять. Резкое увеличение ежедневного рациона у Терезы вызвало столь же резкое увеличение веса, и разумеется, не за счет мускулов. Неудивительно: весь нехитрый физический труд Яна оставила себе, младшая только и делала, что валялась перед телевизором, и от ударного количества калорий толстела самым активным образом. Стройная фигура девочки проросла шарообразным животиком, где постоянно булькало литра полтора молочных коктейлей. Яна даже испугалась, не перегнула ли она палку, но поглядев на счастливую мордочку сестренки — в одной руке пульт, в другой большой стакан с коктейлем — вздохнула и пошла на кухню смешать еще литр.
Результаты такого режима Тереза начала замечать, когда вскоре не смогла втиснуться в любимые штанишки и запаниковала. Яна быстро предложила ей одни из своих, из которых давно выросла; младшая тут же успокоилась и вернулась к привычному расслаблено-обжорному образу жизни. Случай этот Яна запомнила и стала готовить сменную одежду загодя. Сработало. Тереза активно толстела, но поскольку перед ней не возникало проблемы «нечего одеть», особенно на этот счет не беспокоилось. Впрочем… пока размерами она еще не сравнялось со старшей сестрой, однако к тому шло. Литры калорийных коктейлей превращались в килограммы жира, оседавшие в районе круглого живота и сдобных бедер Терезы. Яна также поправлялась, но куда медленне прежнего — она хлопотала вокруг сестры, готовила, делала покупки и вела прочее хозяйство. Тереза сперва предлагала помочь, но Яна неизменно отвечала:
— Расслабься, сестренка, и отдыхай.
Сестренка спокойно отдыхала, не слыша, как Яна мысленно продолжает: чтобы быстрее набирать вес и стать толще меня.
В этом-то и состоял коварный план. Раскормить сестру было в разы проще и много приятнее, нежели похудеть самой. А Тереза категорически не принадлежала к числу персон, которые не любят, когда о них всячески заботятся...
Насколько успешно реализуется этот план, Яна легко отслеживала. Бедра Терезы походили на раскормленные окорока, а в желудке легко мог разместиться целый бочонок коктейлей (как обычно и бывало). Дома Тереза в основном валялась в спортивных штанах и футболках, которые ее жиры распирали во все стороны. Складки на боках походили на диванные подушки, пупок напоминал глубоко утопленный в жире водоворот. Задний фасад у Терезы шириной почти сравнялся с филейной частью старшей сестры. И, как Яна и обещала, калорийное питание снабдило младшую увеличившимся бюстом, так что Тереза с радостью взяла у сестры пару лифчиков второго, а потом и третьего размера, которые та успела перерасти. Гордая новообретенным содержимым декольте, Тереза хвастала им напропалую. В институте на нее оглядывались — роскошные сиськи у парней всегда в цене. Благодаря урокам сестры Тереза легко разводила одногруппников мужского пола на походы в ресторанчик, кафе-мороженое и кинотеатр, за что платили, разумеется, они, а девушке это позволяло приберечь лишний грошик на дополнительную порцию любимых сладостей, которая уничтожалась ночью перед телевизором.
Яна любила разнообразить меню (по крайней мере в отношении сладкого) и не очень понимала, почему сестра не может оторваться от коктейлей. Разок попробовала. Густой, сытный, сладкий. Действительно вкусно. И теперь сестры нередко поглощали коктейли наперегонки, три-четыре литра на каждую были вполне обычным объемом. Не забывая о горах прочих сладостей, бананов и солидных порциях «обычной еды», которые обоим покупали поклонники. А девушки толстели и толстели...
В конце учебного года гардероб пришлось обновлять обеим. Иначе просто никак, в старые штаны уже не влезали ни старшая, ни младшая. Яна все еще была чуть потяжелее Терезы за счет массивной филейной части и более пышного бюста, зато младшая могла похвастать более круглым и выпирающим от постоянного обжорства животом. Тощие одноклассницы вовсю шпыняли Терезу (Яна этот этап миновала), и однажды ей надоело и она объявила, что начинает худеть.
К вящему неудовольствию сестры, за ужином Тереза почти ничего не ела, отказалась и от ночного «перекусончика» перед телевизором. А утром натянула спортивный костюм и отправилась на пробежку. Массивные бедра, которым весь минувший год приходилось поддерживать разве что поднос с едой, вынуждены были теперь раз за разом подпихивать вверх раскормленное чрево девушки. Тяжелый задний фасад, привыкший сидеть или лежать на мягком и удобном диване, также протестовал против издевательств и предлагал вернуться домой. Вся запыхавшаяся и вспотевшая, Тереза через несколько метров остановилась передохнуть. Сердце бешено билось, в боку кололо. Увидив напротив небольшую кафешку, девушка решила присесть передохнуть. Внутри обнаружилось неожиданно просторное кресло, в которое она опустилась, вытянув обтянутые спортивками объемистые ноги; между краем футболки и поясом штанов робко выглядывал кусочек пуза.
— Что будем заказывать? — спросил упитанную девицу хозяин — он же и главный повар, судя по фартуку и массивной, несмотря на молодость, фигуре.
Тереза хотела было заявить, что она на диете, но повар продолжал:
— На завтрак я рекомендую блины с вареньем и сметаной, у нас сегодня акция — две порции по цене одной.
Сказать «нет» девушка, привыкшая потакать своему желудку, не смогла, и вскоре перед ней стояла солидная двойная порция блинчиков. За которой как-то незаметно последовала вторая, а потом и третья, и объевшаяся Тереза вынуждена была ослабить резинку на трениках. Раздувшееся чрево удовлетворенно устроилось на массивных бедрах девушки, а повар, который с явным удовольствием за всем этим наблюдал, подошел поговорить. После пары слов о том о сем он поинтересовался:
— Вы так бежали за моими блинчиками, что выбились из сил? У нас тут еще есть...
Тереза покраснела.
— Ну… вообще-то я пытаюсь сбросить вес. Но сам видишь, пока не очень получается.
И попыталась одернуть футболку, из-под которой уже выглядывала целая складка пуза.
— О да, понимаю, — усмехнулся повар и похлопал по собственному брюшку, которое было хоть и поменьше терезиного, но более чем заметным. — Я во время оно тоже пытался худеть. Только что это за жизнь, когда нужно часами потеть на тренажерах, а любимых вкусностей и попробовать не моги? А я ведь вдобавок кулинар, готовить — моя профессия, я люблю еду и не откажусь от нее, даже если буду весить двести кило.
— Ну, вы все-таки мужчина, вам проще. Готовите вы чудесно, любой женщине на зависть. Я тоже обожаю еду, особенно сладкое. Как переехала к сестре в город, толстею со страшной силой. Ем что хочу, сколько хочу, и в общем-то мне все равно, сколько там у меня «лишнего» веса, просто другие девчонки смеются. Мол, какому мужчине нужна толстуха, которую не прокормить?
И Тереза грустно взглянула на тарелки, вылизанные почти дочиста.
— Вы бы удивились, барышня, но очень многим мужчинам понравилась бы хорошая женщина вроде вас! — подмигнул он. — Поужинаем сегодня вечером? Только вы и я, весь ресторан наш.
Тереза удивилась, но пока еще не чувствовала себя настолько уверенно, чтобы открыто разговаривать о собственном весе. Приглашение она, однако, приняла, а Михал — так звали повара — выдал ей с собой еще блинчиков для сестры.
Возвращалась домой Тереза медленно, напрочь забыв о спорте. Голова была занята Михалом, он так приятно улыбался, сказав «до скорого свидания»; а в руках девушка несла завернутые в пакет блинчики, изрядное количество которых уже переваривалось в ее объемистом чреве.
Яна все еще спала — ночью засиделась перед телевизором. Рука старшей сестры сжимала недоеденную плитку шоколада, следы которого остались на губах и ночнушке. Ночнушка у Яны была старая и изрядно топорщилась на пузе и внушительных боках. Тереза, разбудив сестру, вручила ей блинчики — завтрак в постели, — и, пока та ела, рассказала, что случилось утром. Яна внимательно выслушала, похвалила блинчики, а потом просто спросила:
— У тебя ведь нет постоянного парня?
У самой Яны с недавних пор был — Радек, работающий в кондитерской неподалеку. А еще он, как и Михал, худобой не отличался, по схожим кулинарным соображениям.
Так что в ресторанчике вечером они сидели вчетвером — Радек более чем охотно сопроводил Яну. Одежда у сестер пышностью не отличалась, полные ноги, пышный бюст и складки на боках и животе явственно прорисовывались под тесной тканью — но они прекрасно понимали, что Михал и Радек против такого зрелища возражать не будут.
Так и вышло: от изобильных форм сестричек у мужчин только что глаза из орбит не вылезали. И после более чем плотного ужина они уютно устроились за столом и беседовали. О еде, о кулинарии, затронули тему и лишнего веса.
— Я и не думала, что некоторым мужчинам нравится вот такое… — Яна коснулась ладонью своего выпуклого пуза. — Но я рада, что они есть.
И подмигнула.
— И я, — подхватила Тереза. — Обожаю сладкое. Да и толстеть, в принципе, даже приятно, вот так лежишь, объевшаяся, гладишь раздувшееся пузо — и чувствуешь себя как в раю. Вот разве что хочется, чтобы меня при этом еще кто-то обнимал, ласкал и вообще обо мне заботился. Я лентяйка, да?
— Это из-за меня, — усмехнулась Яна.
— Твоя правда, сестрица. Ты слишком хорошо обо мне заботилась.
И Тереза выразительно хлопнула себя по пузу, краешек которого выглянул из-под блузки.
Радек и Михал обменялись взглядами.
— Заботиться о роскошной барышне — это же просто мечта. Кормить ее до отвала и взять на себя все дела, чтобы ей и пальцем пошевелить не пришлось — такие красавицы, как вы, безусловно этого заслуживаете, — проговорил Михал, а Радек отчаяно закивал, мол, полностью согласен. — Что до лишнего веса — ну какой же он лишний, по мне, так чем больше красавица, тем больше у нее красоты, которую можно ласкать!
Все четверо рассмеялись. Михал придвинулся к Терезе и обнял ее за «талию». Девушка не отстранилась, он любовно погладил ближайшую из складок на боку, а потом поцеловал ее, и она охотно ответила.
Радек с явным смущением подсел к Яне, и она, видя, что он как-то боится перейти к делу, сама взяла его руку и положила себе на колено. Радек понял намек и двинулся чуть выше, Яна счастливо вздохнула, и он ее поцеловал.
Михал тем временем ослабил пояс на юбке у Терезы и высвободил разбухшее чрево. Она, благодарная, притянула к себе его голову, устроив в пышном декольте.
Радек также взялся гладить живот Яны, и через несколько минут девушки уютно развалились в креслах, а парни ласкали складки раскормленных тел, восхищаясь вслух, какие они нежные и мягкие.
— Какая прелесть! — воскликнул Михал. — Благодарю всех богов за то, что они изобрели сладости и позволили нашим женщинам стать еще прекраснее и круглее!
— Круглее я уж точно буду, на твоих-то блинчиках, — рассмеялась Тереза.
— Блинчиков у тебя будет столько, сколько сможешь съесть, — заявил Михал и сунул своей барышне в рот шоколадную конфету.
— Аппетита у меня хватит на многое, — шутливо пригрозила Тереза.
Но было очевидно, что Михал в величайшей охотой приготовит ей столько вкусностей, что даже она с таким количеством не справится, даже если будет объедаться сутки напролет.
— Твой животик тоже нуждается в пропитании… — заметил Радек, легонько похлопывая Яну по пузу и, по примеру Михала, скармливая подружке кекс с цукатами.
Вечер впереди был длинным, хватало и еды, и ласок, и болтовни о том о сем, но только в сочетании с ласками и кормлением девиц. Ночью парни отвезли сестер домой.
С тех пор обе пары проводили свободное время вместе. Парни всячески заботились, чтобы у их милашек имелось что пожевать, неважно где они находились — у Михала в ресторане или на квартире у сестер, девушки чувствовали себя королевами. Любопытствующие парни всегда интересовались, сколько весят их подруги. Те смущенно отнекивались, но в конце концов решили доставить им удовольствие и влезли на весы. Оказалось 95 и 98 — то есть до знакомства «на четверых» Тереза практически догнала Яну. После трех недель тщательной и всесторонней заботы весы показывали уже 102 и 105. Переход в «трехзначное» состояние отметили очередной пирушкой. Девушки охотно предались в заботливые руки, и Яна больше не волновалась, как бы сестра не похудела — с таким-то окружением, когда Радек и Михал каждый день шутливо спорили, «чья поправится больше», а девушки были только рады оказать посильную помощь в этом споре...
Их вывозили на экскурсии и пикники. Приехали, полюбовались, покушали, уехали. На занятия растущие тушки сестер также перемещались теперь на машинах. Меньше ходить, меньше тратить сил — ведь дома есть уютная кровать и много-много вкусностей. Зимой парни усиленно раскармливали их, словно боялись, что защищающий от мороза слой жира у сестер недостаточно велик, а после недельной непрерывной новогодней пирушки даже тренированные желудки девушек трещали по швам. Новый Год Яна встретила 120-килограммовой, а Тереза вырвалась вперед и весила уже 128. Изрядная часть новонабранных килограммах осела у обеих на пузе и в филейной части, так что о прошлогодних одежках можно было забыть. Дома это не имело значения — можно было спокойно ходить хоть голышом, парни просто с ума сходили, любуясь обнаженными прелестями и многочисленными складками раскормленных подруг, а те были лишь рады всесторонней заботе, и тому, что им и беспокоиться нужно только о том, «как бы все это съесть и не лопнуть». Но вот двери в квартире, а главное, сидения в институте были рассчитаны на совершенно другие фигуры, и скидок на последствия непрестанного обжорства не делали.
— Надоел мне этот институт. Нудят, нудят, нервы треплют… — призналась как-то Яна, открывая рот, в который Радек не замедлил переправить ложку мороженого. Перед сном она всегда съедала одну-две коробки, Радек каждый день пополнял запас. Ну и на тумбочке всегда имелись несколько шоколадок и немного выпечки, вдруг девушка ночью проснется и захочет перекусить. Не вставать же ради этого — подобные усилия может оправдать лишь полноценный налет на холодильник.
— Так не ходи туда больше, зачем он тебе нужен? — ответил Радек. — Ты ведь все равно не будешь работать, какой смысл время тратить?
— Ты прелесть, — пухлой рукой Яна взъерошила ему волосы. — А родители что скажут? Нет, нельзя так...
— Родители уехали, когда вернутся — неизвестно, так? Кроме того, это ведь твоя жизнь, тебе и решать, какой она будет. Мы с Михалом можем купить дом на две семьи и переселиться туда, будем тогда жить все вместе...
Отдал Яне остаток мороженого, и пока та его ела, стянул с нее тесную футболку. Обнял, погладил, поцеловал вывалившееся на свободу разбухшее чрево девушки. Яна, прикрыв глаза, отдавалась его ласкам и поглощала одну ложку мороженого за другой, осознавая, что для нее «еда» и «секс» как-то незаметно и плотно слились, стали единым целым и нет никакого желания даже пытаться их разграничить.
— Тебе нравится мое раскормленное пузо, правда? — игриво поинтересовалась она, потянувшись всем телом и отправляя в рот очередную ложку.
Радек почувствовал, как восстает его его плоть, и занялся ее большими грудями. Яна, жадно заглатывая мороженое, раздвинула тяжелые бедра.
— Это у тебя там папайя? — сделала она удивленный вид.
Радек, замешкавшись, скользнул внутрь...
Назавтра сестры были дома одни — парни работали, а лекций в институте сегодня не было. Сидели в креслах (в которые уже едва втискивались), поглощали конфеты, и Яна рассказала Терезе о вчерашнем предложении Радека.
— Значешь, он прав, — заметила Тереза. — Это действительно наша жизнь. А институт — сплошное расстройство. Мы имеем право прожить жизнь так, как хочется нам, а сейчас мы можем наслаждаться всем, что недополучили в детстве из-за мамы.
— Угу. И парни классные, правда? Мне и пальцем повешелить не приходится, Радек все читает по глазам. А когда он меня кормит и ласкает… ммм… — Яна мечтательно закатила глаза.
— Но ты понимаешь, что если мы будем жить у них, нам там самим и сделать ничего не дадут, или куда-нибудь пойти одним?.. — проговорила Тереза.
— А тебе это нужно? — подмигнула Яна. — Лично мне, если в доме есть телевизор, уютный диван, удобства и гора вкусностей, так больше ничего и не хочется. Знаю, я лентяйка, но уж очень приятно так вот лениться...
— Мы сейчас не о лени говорим, — отозвалась младшая. — Тот же Михал заботится обо мне буквально как о ребенке. К такому быстро привыкаешь. Раньше, если мне перед сном хотелось сладенького, я шла на кухню. А теперь мне лень, я лежу, потом прошу его — и Михал приносит полный поднос. Ну а после полного подноса сладкого я уже и пошевелиться не могу...
— Ага. Радек не лучше. Разок попросишь его что-то сделать, так он потом делает это каждый раз уже без напоминания. Как-то на той неделе попросила его принести мороженого, так он теперь меня им каждый вечер кормит, и приносит мне на завтрак блинчики и плюшки прямо в постель, потому что когда он уезжает работать, я только-только просыпаюсь… Это все они виноваты, что мы так обленились.
— Точно, — рассмеялась Тереза. — Остается главный вопрос: сейчас парней нет, кто из нас самая неленивая и пойдет принесет еще сладенького?
Сестры рассмеялись, а затем Тереза все-таки выбралась из кресла и принесла из буфета еще четыре пакета конфет, которые девушки потихоньку оприходовали.
А вечером объявили своим поклонникам, что готовы помахать ручкой институту и переехать хоть завтра.
Парни дружно принялись за дело. Купили просторный двухэтажный дом в тихом, уединенном районе. К дому прилагался большой бассейн. Девушки просто влюбились в него — помимо прочих резонов, им было заявлено, что внутри все будет оборудовано под их нужды, упитанным красавицам останется лишь наслаждаться жизнью и толстеть. Мощная мебель, широкие коридоры, большие комнаты. Худеть барышни не предполагают, ровно напротив, вот для этого и необходимо обеспечить обстановку. Большая кухня, большая кладовая, отдельный буфет под конфеты, печенье, шоколад и прочие сладости. Два двухкамерных холодильника, заполненных разнообразной искущающей снедью — все для того, чтобы ненасытные красавицы даже после трехдневного обжорства не заметили нехватки продовольствия. Рядом с кухней гостиная, сплошные подушки и покрывала — гаремная обстановка, которую дополнял большой плазменный телевизор. В ванной, разумеется, просторная ванна и душевая кабинка увеличенной ширины — «вдруг вам захочется помыться вместе», заметил Радек, хотя постоянно растущие вширь девицы вдвоем и сейчас-то там едва поместились бы. Роскошные спальни с мощными двуспальными кроватями, в каждой минибар и холодильник. В общем, протяни руку и питайся, как будет охота, а уж затариваться продуктами парни обещали регулярно.
Так и было сделано, все как обещали и многое сверх того. Как сестры и предполагали, все домашнее хозяйство парни взяли на себя, не позволив им и пальцем пошевелить — девушки могли валяться весь день напролет, вставая разве что в уборную. А тренированные желудки позволяли им все это время объедаться без перерыва, что они и делали. Отчего толстели как на дрожжах. Вскоре Яна, встав на весы, увидела там 140, а Тереза — 145. Валяясь на мягких подушках, девушки тренировали исключительно жевательные мускулы, а самым большим усилием было — пройти от гостиной в санузел или в спальню. Так что новые килограммы чистого и беспримесного жира были заметны при каждом движении. Постоянно разбухшие пуза, свисающие по обе стороны груди, на расплывшихся лицах с двойными подбородками — печать неизменного довольства Словно они принадлежат к ВИП-клубу «суперпышки». Собственно, так и было, в глазах их любимых, которые неустанно пересчитывали многочисленные складки от подмышек до колен. Оплывшие тела чем дальше, тем труднее было впихнуть в какую-либо одежду, однако поскольку девушки практически не покидали дома, это было проблемой сугубо академической. Прошлым летом они еще кое-как надевали купальники и плескались в бассейне, но было очевидно, что в этом году такому уже не бывать, и парни заранее обнесли весь участок стеной, чтобы девушки свободно могли бродить по дому и плескаться в бассейне нагишом, не рискуя привлечь ненужное внимание.
Зимой, однако, о бассейне пришлось забыть и наслаждаться домашним теплом и телевиденьем. В начале декабря Тереза растолстела до 150. Круглую цифру отпраздновали тортом на пятнадцать персон, который сестры сумели уничтожить в один присест — к вечеру блюдо опустело, а за столом остались лишь две обожравшиеся до неподвижности, но жутко довольные собой девушки. Иным женщинам, чтобы добраться до таких габаритов, нужно несколько детей и куда более солидный возраст.
Рождество снова стало праздником живота, и в Новый Год старшая сестра Терезы также вступила 150-килограммовой. Разумеется, в их жизни это ничего не изменило — сестры в полном согласии и дальше объедались, стараясь придать фигурам совершенно шарообразные очертания.
С приходом теплого сезона толстушки перебрались в бассейн, литрами поглощая мороженое. Ложка за ложкой калорийные сладости перемещались в бездонные бочки желудком, превращаясь в жир практически без потерь. Двигаться растолстевшим сестрам было непросто, но в воде они не чувствовали собственного веса и веселились как дети, а парни валялись на краю бассейна и довольно улыбались. Новые купальники им к лету все-таки заказали, однако к концу лета девушки растолстели так, что влезть в них уже не могли.
Весили обе уже под 170. Перемещаться было непросто, и стало очевидно, что не за горами тот день, когда разжиревшим сестрам придется оставить позади саму мысль о самостоятельном передвижении. Их это не слишком беспокоило — девушки твердо знали, что парни о них позаботятся, однако все-таки логично было бы оформить их отношения до достижения этого дня. И однажды, когда сестры, как всегда, объедались сладостями, Радек и Михал сделали им предложение — двойная свадьба. Прожевав, девушки ответили — да! — и продолжали лопать с удвоенными силами.
Разумеется, организация свадьбы также легла на плечи мужчин, девушкам оставалось только пригласить родителей. Те, пребывая за границей, не видели дочерей больше года и оказались мягко говоря шокированы новостями. Мать, увидев, что ее любимые стройно-спортивные чада превратились в две горы ленивого и раскормленного жира, упала в обморок. Отец оказался крепче и выдержал первый шок; поговорил с сестрами, убедился, что женихи их по-настоящему любят и все счастливы, и ситуация потихоньку наладилась. Мать приняла ситуацию далеко не сразу — но было понятно, что сделать она ничего не может, ее девочки делают именно то, чего хотят и, возможно, всегда хотели.
Так что свадьба состоялась. Изобильная не числом гостей, но их массой и, само собой, содержимым праздничного стола.
Родители снова отбыли за рубеж, а Яна с Терезой, уже в статусе законных жен, продолжали безудержно объедаться, толстеть и наслаждаться заботой и любовью своих супругов...