Ивонна и заговор официантов
Ивонна и заговор официантов
(Yvonne und Kellner)
При росте метр семьдесят два Ивонна весит около девяноста семи кило. Весьма упитанная барышня, да. С медицинской точки зрения это именуется «ожирение, требующее вмешательства», но все ее килограммы распределены очень соблазнительно, и мне она именно такой кругленькой и нравится. Она несколько раз пыталась похудеть — без толку, в итоге она признается мне, что все диеты ее достали. И отныне она намерена есть все, что пожелает — и главное, сколько пожелает.
— Рискованно, — замечаешь ты, — так ты точно поправишься.
— Поправлюсь, конечно, — соглашается она, — а в чем риск?
— В том, что ты станешь толстой.
— Я и так нехуденькая. И сам же говорил, что не возражаешь, если меня будет чуток побольше. Ну и?
— Я имею в виду — толстой. По-настоящему. Не просто пухленькой или упитанной, а именно толстой, поперек себя шире.
— Ну, сразу — это вряд ли, но в принципе возможно и такое. Ну растолстею я, и что дальше? Ты не против, я не против. Или как?
— Нет, я совершенно не против. И вот так представляю себе это — и точно думаю, что толстую и круглую Ивонну я буду любить еще больше, чем сейчас, — крепко обнимаю ее.
— Тогда все в порядке, — мурлычет Ивонна, и мы сливаемся в поцелуе. — Тогда я точно буду есть что хочу и сколько захочу, и плевать на фигуру.
— Только учти, что своей любимой толстой и круглой Ивонне я никак не позволю похудеть.
— То есть ты собираешься меня раскармливать, если решишь, что я как-то выгляжу слишком тощей? — подмигивает она.
Слегка краснею.
— Ну да, вариант примерно такой.
— К такому риску я готова, — смеется Ивонна. — Я, знаешь ли, и сама думала — а что будет, если я все-таки решу поправиться.
— В смысле ты целенаправленно хочешь потолстеть? — еще крепче обнимаешь ее ты.
— Ну да, конечно. Целенаправленно похудеть все равно ни хрена не выходит, — смеется она.
Глажу ее за пухлый бочок.
— Что ж, будет к чему руки приложить. Все станет такое мягкое и пышное...
— Ну, тогда точно долой все ограничения, — решительно заявляет Ивонна. — Покушать-то мне всегда нравилось...
===
Однажды ты встречаешь симпатичную пышечку. Вот вы уже вместе. Вскоре она честно признается тебе, что любит покушать — по ней видно. Когда вы вместе, она всегда что-нибудь жует: мороженое, блинчики, бургер с картошкой, кекс, пончик. Она обожает пирожные, особенно с кремом. А кушать она предпочитает много и сытно, что после своего признания не стесняется демонстрировать: когда ты ведешь ее на ужин, она всегда заказывает два разных варианта закусок, что-нибудь плотное и обильное в качестве основного блюда, и конечно же, десерт.
Отношения ваши крепнут и растут, растут и ее обхваты. За те несколько недель, что вы вместе, твоя пышечка обзаводится довольно-таки кругленьким пузиком. И ты ничуть не удивлен, услышав, что она просто наслаждается всеми этими вкусняшками — а если от этого она и потолстеет, так и ладно. Ты ей сообщаешь, что ее роскошные прелести тебе очень-очень нравятся, и если она поправится еще — ты не возражаешь, напротив, ты будешь только рад, что у нее появится больше тискательных местечек. Она, польщенная, с облегчением признается, что ей и самой нравится перспектива растолстеть, и она очень рада, что и тебе тоже. Она, правда, больше любит возможность вкусно и обильно кушать, не сдерживаясь, в этом ее истинная страсть, но ощущать собственное тело как одну сплошную мягкую подушку — это тоже очень и очень приятно. Ты подтверждаешь, что подушка из нее получается просто прелестная, и ты очень даже за то, чтобы этой прелести стало побольше. Скажем, до шарообразности. Она сразу и немедленно соглашается и готова толстеть сколько угодно, хоть бы и до шарообразности, если только ты ей обеспечишь подходящие одежки. Так что ваша общая цель на ближайшее время — получше ее кормить, а вернее, раскармливать.
И когда ближайшим вечером вы выбираетесь поужинать в турецкий ресторанчик, тебе в голову приходит интересная мысль...
Заказав напитки, ты отлучаешься вроде как в «комнату отдыха» и по пути предупреждаешь официанта:
— Что бы ни заказала сейчас моя подружка, принесешь ей большую порцию. Двойную, если получится, но сделай вид, что это обычная. — Суешь ему в кармашек с беджиком «Адиль» десятку. — Она предпочитает платить за себя сама, так чтобы в ее счете стояла обычная порция и она не заметила. Все дополнительное вставь в мой счет.
— Понял, — улыбается официант, — хочешь хорошо покормить свою женщину, чтобы ночью все прошло гладко...
Ты смущенно киваешь.
— Хороший план, я так со своей Хюркан всегда и делаю. Когда Хюркан голодная, она просто звереет, а когда хорошо покушает, ласковая как котенок. И такая нежная, понятно… Только будь осторожен, если часто будешь так делать, женщина толстеет...
Адиль смотрит на ваш стол и, хмыкнув, добавляет:
— А, ну она у тебя уже такая. Тебе нравятся толстушки?
Ты снова смущенно киваешь.
— Это очень хорошо. Моя Хюркан тоже толстая, красивая и толстая. Толстая женщина — хорошая женщина. Все понял. Сделаю все как сказано. Женщина будет хорошо кушать и двойной порции не заметит.
Срабатывает. Твоя подружка, заказывает, как обычно, «сигара бореги» — сырные палочки — на закуску и жаркое-гриль в качестве основного блюда. Очень удачно, такое можно подать вдвойне и на тарелке и правда не очень будет заметно. Адиль-официант интересуется насчет десерта, и она берет торт с ванилью. Замечательно, думаешь ты, кусок торта вдвое больше обычного также легко не заметить.
Адиль делает как обещал: тарелки, которые он подает ей, несколько больше стандартных, так что двойная порция на них не кажется очень уж большой; ты предусмотрительно заказываешь иное блюдо, чтобы и сравнивать не с чем было. Ты любуешься ее аппетитом, и она совсем не жалуется, что ей положили так много, напротив, заказывает вторым десертом порцию мороженого.
Твой колобочек растет как на дрожжах. Пополневшие груди ее выплескиваются из чашек лифчика, завязки которого впиваются в мягкую плоть на спине и подмышками, на боках прорастают обильные складки, мясистые бедра распирают штанины. Но особенно заметно выросло в обхвате ее пузо, большое и круглое, которое гордо выпирает сочным мячом даже когда она забывает его (специально для меня) игриво выпячивать.
Через несколько дней в балканском ресторанчике ты снова используешь все ту же стратегию — просишь официанта подать твоей подружке всего побольше, если получится, вдвойне, и разницу с обычной порцией записать на твой счет.
— Однако, — удивляется он, — ты что, хочешь откормить свою старушку? Чтобы она от тебя не сбежала, что ли?
— Просто хочу, чтобы она поправилась еще. Она тоже этого хочет, но так будет быстрее.
— А, значит, тебе нравятся очень толстые женщины. Что ж, тут могу помочь!
— Спасибо, было бы хорошо! — улыбаешься ты и даешь ему десятку.
— Тебе спасибо. Конечно же, порция будет двойной, но похожей на маленькую, никто и не заметит.
— Отлично. И еще когда спросишь ее насчет десерта, предложи что-нибудь сладенькое.
Ты вновь предоставляешь ей первый выбор, чтобы самому заказать другое блюдо — и как ты и надеялся, твоя голодная жемчужинка выбирает «мясную тарелку» после закусок, и разумеется, десерт.
Официант работает отменно, а здешние фрикадельки на закуску сами по себе достаточно сытные, чтобы в другом месте их зачли бы за основное блюдо сразу на троих. И они ей определенно нравятся, потому как от фрикаделек у нее на тарелке и следа не остается еще до того, как ты расправляешься со своим бульоном. Твоя толстушечка расслабленно оседает на сидении и приспускает пояс, чтобы пузу стало попросторнее. Она в последнее время начала носить штаны с эластичным поясом, которые не так давят на то место, где ранее была талия.
А затем подают «мясную тарелку» — большую, с горкой, причем печеная картошка и прочие овощи идут в отдельных плошках. И еще большой соусник с густой жирной подливкой. Твой же стейк размещен на одной тарелке с гарниром. Твоя пышечка, попробовав кусочек, уплетает за обе щеки, нож и вилка так и мелькают в ее руках, лицо краснеет, на лбу испарина, но она не сдается и таки очищает свою тарелку. Ну, почти — остается одна тушеная морковка, половина картофелины и примерно пол-ложки подливки во втором соуснике, который принес заботливый официант, увидев, что первый опустел. Она оседает на сидении, облизнув губы,
— Фуф, это было вкусно. Давно я такого вкусного мяса не пробовала. А соус просто прелесть...
Пузо, тугое и объемистое, возлежит на ее коленках, и она вынуждена наклоняться вперед, чтобы съесть кусок торта, предложенный на десерт. Торт она уплетает с прежним рвением, а потом еще и мороженое — разумеется, также двойную порцию.
И по дороге домой твоя объевшаяся прелесть вслух восхищается едой, а также хвалит сию ресторацию за достойного размера порции. Требует как-нибудь снова поужинать здесь же, в кои-то веки она действительно наелась (ага, состояние называется «щас лопну»). Что, впрочем, ничуть не мешает ей по дороге слопать еще и карамельное мороженое в итальянской кафешке.
Твое сокровище со времен вашего знакомства выросла на три размера вширь, пятьдесят шестой-пятьдесят восьмой ей уже откровенно маловат. Приходится закупаться в специальном магазине «больших размеров», там есть неплохие варианты даже на семидесятый, а по спецзаказу и побольше. До такого даже мне еще толстеть и толстеть, улыбается она. Ты согласен, но мысленно полагаешь, что эта стадия не за горами...
Пока же вы перезжаете в общие апартаменты, и теперь тебе гораздо проще снабжать твою вечно голодную малышку достаточным количеством еды. Завтракаете и ужинаете вы теперь дома, и в количестве ее никто и никак не ограничивает. Обедает же она сама в кафешке или столовой.
Разумеется, время от времени вы выбираетесь поужинать в том или ином заведении, но платишь теперь за обоих ты, так что достаточно просто сказать официанту, чтобы ей приносил двойную порцию. В итальянском ресторанчике это совсем несложно, там хозяин определенно ценит и уважает пышек.
— А, очень хорошо, женщина должна кушать как следует, чтобы обзавестись красивой фигурой. Не как эти тощие девчонки, женщине на костях нужно иметь достаточно мяса. — Изображает в вохздухе «достаточные», по его мнению, пропорции среднестатистического бегемота. — А потом, когда пойдут дети, она станет очень толстой мамочкой. — Выразительно очерчивает массивный бюст и громадное пузо. — Но все лучше, чем сидеть на диете голодной и злой на весь свет, так ведь?
Ты улыбаешься и киваешь.
— Точно так, хорошего человека должно быть много. Чтоб было за что взяться.
— Ну, твоя подружка уже достаточно толстая. Моя Мария тоже такая, я ее хорошо кормлю, и она постоянно толстеет. Пусть хорошо кушает, толстая женщина в постели — самое то, — подмигивает. — Луиджи принесет ей большую порцию, чтобы она наелась. Сытая женщина потом нежная и ласковая, о да...
Как ты и ожидаешь, порция получилась громадная, Луиджи добавляет и мяса, и соуса с жареной картошкой, даже просить не пришлось. Победа над этой порцией дается твоей малышке нелегко, но она сметает все до крошки. А потом расправляется с «семейным» тирамису, которое Луиджи подал на десерт, и еще вазочкой карамельного мороженого перед уходом. А когда подают счет, ты удивляешься — Луиджи посчитал как за обычные порции, — и ей ты, конечно, этого не говоришь, но оставляешь щедрые чаевые.
Имея столь приятный опыт, ты стараешься почаще вытаскивать свою вечно голодую жемчужинку в правильные ресторации. Обычно на ужин, после того, как она досыта ест весь день, чтобы завершить вечер гастрономической кодой. Как правило, получается неплохо. Особенно приятным выходит недавний визит в греческую ресторацию. Официанткой там работает местная немка, юное, от силы лет двадцати, светловолосое и голубоглазое создание ростом метр шестьдесят, но уже очень и очень упитанное: пухлое румяное лицо, распирающие блузку могучие сферические груди, слишком массивные для лифчика, так что опираться им приходится на полку выпирающего и тяжелого живота, нижняя часть которого заправлена в тесные джинсы. Форменный фартук немного скрывает это великолепие анфас, но в профиль, учитывая не менее выразительные окорока, «Гретхен», а именно такой беджик прицеплен у нее на левой груди, выглядит этаким жизнерадостным шариком. Когда ты озвучиваешь свою просьбу, ее глаза загораются неподдельным интересом, а губы раздвигаются в улыбке.
— Ой, какой класс! Ты позволяешь своей подружке вдоволь кушать и даже специально заказываешь для нее большие порции, чтобы точно не похудела! Наконец-то вживую вижу человека, который понимает нас, пышечек.
— Ну конечно же, мне она нравится именно такой, кругленькой. Мое сокровище обожает покушать, причем много, поэтому она и получит побольше.
— Вот-вот, я тоже такая, — отстраненно сообщает она, — только я от этого постоянно толстею. Мой бывший хотел посадить меня на диету, ему-де перед пацанами стыдно. Я тут же его бросила — пусть себе гуляет с тощей шваброй, если хочет...
— Правильно. А что толстеешь, какая разница, если тебе хорошо… — замечаешь ты. — Извини, конечно, это не мое дело.
— Да ничего, — глаза у Гретхен на мокром месте, она готова поплакаться мне в жилетку. — Я сама так же думаю. Только в народе толстых не любят и обычно презирают… Я-то всегда становлюсь на сторону женщин, когда их парни подходят ко мне со странными просьбами, но обычно это на «подпоить», чтобы податливее стали, наверное. А вот чтобы кто-то заказывал особые порции для своей и так нехуденькой подружки — тут ты первый… Конечно же, я все сделаю, будут ей двойные порции!
Ты бы с удовольствием подарил ей дозу успокоительных обнимашек, а случись дело полгода назад — может, вышло бы и нечто большее, но сейчас твое голодное сокровище ждет за столом, готовая набивать пузо для своего и твоего удовольствия.
Кругленькая Гретхен организует все в лучшем виде, несколько раз подходя и интересуясь, все ли хорошо и не хотим ли бы еще чего-нибудь. ПО большей части, полагаю, чтобы полюбоваться твоим откормленным сокровищем и вообще столь вдохновляющим примером в смысле ваших отношений, так что ты, конечно же, оставляешь ей щедрые чаевые.
Твоими заботами твоя толстушка расцветает и растет как на дрожжах, каждые три-четыре недели ей приходится переходить в следующий размер. Ты, безусловно, загодя выбираешься за покупками, так что у нее всегда есть красивые и удобные шмотки по размеру, и вообще она сияет от счастья.
Правда, не все могут оценить роскошный вид твоей пышнотелой красавицы. Когда вас заносит в соседний городок, подтянуто-спортивная официантка, выслушав обычную просьбу, только что не набрасывается на тебя:
— Ты что, спятил? Твоя девка и так уже разжирела, на стуле не помещается, а ты хочешь раскормить ее еще больше? Ты хоть понимаешь, как это вредно для здоровья...
— Я понимаю, что это только наше с ней дело, — отрезаешь ты. — Не хочешь, пойдем обедать в другое место.
Потом сообщаешь своей жемчужинке, что не поладил с обслуживающим персоналом — чистая правда, — и вы уходите. А уже снаружи признаешься, что хотел договориться насчет большой порции для нее, ведь она всегда такая голодная.
Твое сокровище улыбается, крепко целует тебя и сообщает, что она давно уже знает, что ты заказываешь для нее двойные порции. Ей это только в радость, она воспринимает это как еще одно доказательство, что ты ее любишь, а что втайне — ну так сюрприз на то и сюрприз. Отныне, однако, в этом уже нет необходимости, она сразу будет заказывать двойную — нет, тут же решает она, тройную порцию, и конечно же, всегда съедать все подчистую и вообще сколько влезет в желудок плюс чуть-чуть сверху, просто для гарантии.
Ты радуешься, что она вовсе на тебя не злится, и везешь ее в другой ресторанчек. А по дороге она задумчиво сообщает, что пожалуй, все же лучше питаться дома. Там ей уж точно никто и ничто не помещает оторваться вволю, а то в ресторане все же иногда неудобно бывает — то стул слишком узкий, то край стола впивается в живот. Дома на диване куда удобнее. Так-то она, конечно, не против одеться помоднее и выбраться с тобой в люди, но для покушать растянутая футболка и эластичные спортивки — намного правильнее.
— А кроме того, — улыбается она, — после того, как я как следует покушаю, мы с тобой всегда можем там же сразу и пошалить, на полный желудок мне это очень нравится именно так...
Ты, безусловно, тоже глубоко за.
Но пока что твоя пышечка желает стать еще толще, и с помощью официантов в ближайшем чешском ресторанчике предается усиленному чревоугодию...