Итак, ты хочешь стать очень толстой?

Итак, ты хочешь стать очень толстой?
(So you want to become a SSBBW?)

Алиса смотрит на плакат, который ее крошка-пассия как раз повесила в гостиной. Там написано большими буквами «Итак, ты хочешь стать очень толстой?» — а ниже идет по пунктам алгоритм действий.
— Так что… мы правда займемся этим? — не без опасений спрашивает она, глядя сверху вниз на малышку Лею, которая едва достает до плеча спортивной и рослой Алисе.
— Ну… ты же сама сказала, что хочешь стать женщиной моей мечты, — восторженно заявляет Лея и указывает на соседний плакат, — а женщина моей мечты выглядит примерно вот так.
На плакате изображена очень толстая женщина, стоящая на четвереньках, пузо надежно лежит на полу, рядом с ней — худенькая деваха с тортиком, и подпись «Кушай дальше, обжора».
— Но она… такая жирная, — глаза у Алисы круглые-круглые.
— Хмм, это верно, — Лея, привстав на цыпочки, целует ее в шею. — И ты тоже скоро будешь такой.
*
Хихивнув, Алиса принимается за следующий ломтик торта.
— Хорошая девочка, — Лея игриво похлопывает ее по животу. — Значит, ты уже толстая?
— Ну, я почти на пятнадцать кило поправилась, — отвечает та и продолжает есть.
— Да… и все равно позволяешь мне кормить тебя тортиком, — Лея целует Алису в перемазанные шоколадом губы.
— Так ведь так и положено, правильно? — Чуть покраснев, Алиса цитирует: — «Всегда съедай все, чем тебя кормят».
— Правильно, ты придерживаешься алгоритма, и поэтому толстеешь… открывай ротик, милая, — щебечет Лея, — именно благодаря этому алгоритму ты станешь очень толстой.
— Что ж… кажется, моей кормилице это нравится, — мягко улыбается Алиса.
— О да, — Лея снова нежно целует ее. — С каждым набранным тобой килограммом она обожает тебя все больше!
*
— Ик… — выдает Алиса, простонав. Она валяется в кровати, как каждые выходные, уже вконец обожравшаяся — а еще и полудня нет. Смотрит на повешенный в спальне свежий плакат. Там нарисована лежащая среди гор снеди женщина, а под рисунком жирным шрифтом прописано «ЖИРЕЙ».
— Ты ж моя лапочка, — восхищенно оглаживает Лея ее живот, — в первый раз ты сумела осилить сразу дюжину блинчиков… кажется, наконец-то у тебя развивается аппетит, достойный толстушки.
— А ты ж вроде говорила, что моему желудку еще есть куда расти, — с трудом выдыхает Алиса.
— Еще как есть куда, — кивает Лея. — Сто шесть кило тебя — это прекрасно, но я хочу, чтобы сала на тебе было много, много больше… — и пропихивает конфету промеж губ подруги.
Алиса закатывает глаза, но с удовольствием всасывает сладкий шарик и отправляет за щеку.
— Так вот, возникает вопрос. Ты обожаешь толстушек.
— Ага, — Лея легонько щипает ее за пышное бедро.
— Но сама с подростковых лет и килограмма не набрала, такая же худенькая.
— И не собираюсь. Я обожаю, какие мы становимся разными, маленькая и легонькая я — а рядом со мной ты, такая роскошная и толстая, — взгляд ее затуманивается, она нежно целует большую грудь Алисы. — Так что я останусь худенькой и маленькой, а тебя мы та-ак раскормим...
*
— Плюшка моя, у нас получилось! — гордо сообщает Лея, вводя данные нынешнего взвешивания Алисы в приложение, с которым отслеживает весь ее прогресс. — Сто тридцать три кило, значит, твой ИМТ наконец-то перешел за сорок, а это ожирение третьей степени!
— Да? — Алиса не уверена, как следует на это реагировать.
— Чем будем отмечать? — жадно улыбается Лея.
— Наверное, тортиком… но я ж и в обычные дни его теперь ем, — Алиса задумчиво касается пальцем первого подбородка.
— Да, вот они, сложности толстушек, — фыркает Лея, чмокнув свою рослую пассию в плечо. — Ну ничего, сегодня у тебя будет особенный тортик.
День у них проходит как обычно. Алиса уплетает громадные завтрак, обед, полдник и ужин, обильно перекусывая в перерывах между основными трапезами. Еще она читает, рисует и расслабляется на видеоиграх. Вечером они сидят в обнимку и смотрят фильм, когда же тот завершается, а потом Лея, потянувшись, встает:
— А теперь — сюрприз. — Выходит и подмигивает через плечо. — Встречаемся в спальне через десять минут.
По дороге роняет шортики и, соблазнительно покачивая освобожденным местом, уходит.
Когда Алиса входит в спальню, там играет тихая музыка и мерцают свечи. Над кроватью повешен новый плакат: «КУШАЙ БОЛЬШЕ!» — буквы составлены из бургеров, плюшек и прочей снеди.
— А вот и моя роскошная красавица, — соблазнительным тоном мурлычет Лея, столь же соблазнительно развалившаяся на кровати, рядом с ней стоит громадный шоколадный торт. — Хочешь тортик, моя пышечка?
И сняв с блюда ломоть торта, кладет себе промеж вздернутых грудок и откидывается обратно на подушки. Алиса расплывается в улыбке.
— О да, очень хочу. — И не только тортик, безусловно.
*
— Держись, жиробасинка, — говорит Лея, когда они подходят к магазинчику, — сейчас посидишь в теньке.
Кое-кто приподнимает брови, услышав слово «жиробасинка», но большинство, вероятно, полагают, что просто не расслышали. Подруги идут по набережной, Лея хочет прикупить новое пляжное полотенце. Алиса как раз очень рада возможности отдохнуть, двадцать минут на ногах — это многовато.
— Вот, смотри, что я нашла, — радостно демонстрирует Лея пляжное полотенце с мультяшным бегемотиком.
— Так я и знала, — фыркает Алиса, — тебе нравятся бегемотики.
— Именно так, плюшка моя, — подмигивает Лея, — ну что, мой бегемотик проголодамшись?
— Не так чтобы проголодамшись… но перекусить может, — улыбается Алиса. — Как бишь там звучало правило номер четыре: «кушай даже когда есть не хочется», так?
— Ты ж моя лапочка, — довольно жмурится Лея и поглаживает живот подруги. — Давай загрузим сюда еще порцию калорий.
Прохожие, которые слышат этот разговор, косятся на них, но в итоге отводят взгляды.
— Пожалуй, не откажусь от бургеров, — улыбается Алиса, ее возлюбленной нравятся ее формы, а значит, она счастлива.
— Давай тогда закажем тебе двойной бургер с ветчиной, чисбургер, жареной картошки и молочный коктейль. — Лея чмокает Алису в щеку. — Я хочу, чтобы ты стала еще толще, крошка.
Девчонка на соседней скамейке удивленно выныривает из своего телефона и тут же, покраснев, опускает взгляд, когда Лея ей подмигивает.
— Любовь моя, во мне уже сто пятьдесят два кило, — сообщает Алиса достаточно громко, чтобы это слышали все окружающие. — Но если ты хочешь, чтобы я стала еще толще, давай закажем два коктейля и добавим дюжину куриных хрустиков.
— Ты ж моя хорошая, — шепчет ей на ухо Лея и легонько кусает за мочку уха. — А теперь пошли тебя покормим.
*
Лея слышит громкий хруст и звонкий писк. Отставляет лейек и с широкой улыбкой выглядывает из-за угла дома.
— Родная, ты в порядке? — спрашивает она, видя, что Алиса сидит на траве среди обломков садового стула. Столик рядом ломится от разнообразной снеди.
— Да… стул… в общем, сломался, — Алиса потирает бока. — Но у меня подушка достаточно мягкая, я не ушиблась.
— Я ж тебе говорила, твоя «подушка» слишком толстая для этого стула, — бесстрастно отмечает Лея, но в очах пляшут бесенята.
— Я думала, ты о ширине говоришь, — чуть покраснев, Алиса смотрит на столик и берет бургер.
— Я во всех смыслах говорила, — улыбается Лея, радуясь, что ее пассия даже после такого вот «потрясения» тут же принимается за еду. — В конце концов, в тебе уже больше ста семидесяти кило… для обычного стула это слишком много.
— Для меня тоже немало, — фыркает Алиса. — Но ты четко дала понять, что я все еще недостаточно толстая.
— Да? И с чего ты так решила? — улыбается Лея, видимо, вчера она все-таки перебрала с вином.
— Да так, всякие мелочи. Как ты на меня смотришь, как ты меня целуешь и ласкаешь, как ты меня кормишь… — Алиса не без труда поднимается на ноги. — Ах, да, еще я помню, как моя очень милая и очень наклюкавшаяся подружка заявила, что она хочет, чтобы я настолько растолстела, чтобы когда мы занимались любовью, под нами бы сломалась кровать.
— Хмм, твоя подружка, похоже, имеет четкий план на будущее, — подмигивает Лея и подходит к Алисе сзади, стряхивая с ее «подушки» остатки стула.
— Да-да, и я уверена, что она в упор забыла, что кровать у нас на железном каркасе, — Алиса вздыхает. — Ты хоть понимаешь, насколько мне надо для такого растолстеть?
— О да, — подмигивает Лея, потискав ее за тучные бока и чмокнув в плечо. — Принесу-ка я тебе, пожалуй, добавки.
*
— Милая, не забывай макать корочку в соус, — оглаживает Лея внушительный живот подруги. Они сидят на диване и смотрят фильм, при этом Алиса продолжает ужинать, приступив ко второй семейной пицце.
— Ты та-акая строгая, — хихикает Алиса, покосившись на новый плакат. Вырезанный из одного из любимых магазинов Леи, на нем нарисована весьма корпулентная дама, наклонившаяся над столом, пузо ее вывалилось на столешницу, и конечно же, ниже прописан девиз: «Жиры, углеводы и сахар — все это прекрасная наших толстушек диета!»
— Ну нельзя же просто так занимать пространство в твоем прекрасном пузике, — и Лея чмокает этот мягкий массивный шар.
— Надо же… я только что слопала большую семейную пиццу… и все еще голодная… а ты называешь вот это вот, — Алиса чуть колышет своим громадным пузом, — «пузиком».
— Ну так ведь это пузико и есть, — ухмыляется Лея, — ему еще расти и расти, — и снова целует подружку в область пупка.
— Я и так уже почти на сто сорок кило тяжелее тебя! — заявляет Алиса, которая все никак не может привыкнуть к мысли, насколько толстых женщин обожает Лея.
— А можешь стать еще толще, — предвкушающе ответствует та, — так что кушай дальше, пышечка моя!
*
Алиса чуть краснеет, слыша, как индустриальные весы скрипят под ее пухлыми ступнями.
— Та-ак, посмотрим, — двигает Лея грузики. — Рост сто восемьдесят, вес сто девяносто семь… — И радостно шлепает подружку по могучему крупу. — Значит, ИМТ у тебя уже шестьдесят… — Прикусив нижнюю губу, Лея смотрит на Алису с вожделением. — Ох, я тебя просто обожаю, с ИМТ за шестьдесят — это уже пятая стадия ожирения, хотя у врачей все, что дальше третьей, все равно «слишком много»… в общем, сегодня, будем считать, первый твой день как «очень толстой красавицы».
— Да? — Алиса, еще сильнее покраснев, широко улыбается. — Ну и что это значит, в смысле, что мы будем делать дальше?
— О чем ты?
— Ну, если я наконец стала «очень толстой» — такой ведь была изначальная цель, так? — У Алисы чуть смущенный вид.
— Да, конечно, но знаешь, как ведут себя правильные очень толстые девочки? — Подмигнув, Лея приподнимает пузо подружки обеими руками. — Они кушают так же, как просто толстушки, только еще больше… и становятся все толще… и толще!
Еще сильнее покраснев, Алиса чувствует прилив возбуждения.
— Так ты хочешь, чтобы я стала еще больше?.. Но я уже так разжирела...
— Милая моя, в этом ведь вся прелесть ожирения: всегда можно стать еще больше! — Обнимая раскормленную пассию, Лея переходит на шепот: — Опять же, подумай как следует… ты серьезно думаешь, что сможешь перестать вести нынешний образ жизни и вернуться к прежним трем скудным трапезам с сырыми овощами и вареной рыбой, никаких перекусов и спортзал четырежды в неделю?
О, как кривится Алиса при слове «спортзал» и при мысли о том, чтобы есть поменьше! Так что Лея ласково поглаживает живот Алисы и спрашивает:
— Ну так что, толстушка моя, что ты решила?
— Я решила… что стану еще толще, — отвечает та тихо, но уверенно.
*
— Милая, у нас «сникерсы» закончились! — сообщает Алиса с кухни.
— Там в шкафчике над раковиной новая коробка была, — отзывается Лея, которая как раз предается сеансу йоги на коврике в гостиной.
— Знаешь… я уже ее съела, — чуть покраснев, отвечает Алиса. И услышав это, Лея буквально бежит на кухню, прервав занятие.
— Ты серьезно, родная? — восхищенно выдыхает та. — Я ж только вчера ее купила, и там было две дюжины батончиков.
— Ну ты же знаешь, «сникерсы» мои любимые, — со смущенной улыбкой говорит Алиса.
— Ага, и в каждом по двести пятьдесят калорий, — гордо информирует Лея. — То есть шесть тысяч калорий так, на перекус между делом… боже, ты у меня и правда толстая! — И впивается поцелуем во влажные губы Алисы. — Неудивительно, что тебя настолько разнесло! — и энергично жмакает выпуклости ее задней части.
— Эй, товар не лапать! — фыркает Алиса. — Сперва заплати вкусняшками.
— Хмм, твоя права, голодать моей жиробасинке не положено, — соглашается Лея. — Сейчас поджарю тебе сосисок, а пока перехвати тортика, ладно?
— Уговорила, — кивает Алиса и вперевалку движется к дивану. По пути косится на плакат на стене, в этаком милитаристском ключе «Ешь, толстей, ешь дальше» — и до нее доходит, что корпулентная дама на рисунке, в общем-то, постройнее, чем она сама. Алиса, конечно, знает, что она толстая… просто иногда сама изумляется, насколько же она растолстела. Диван скрипит под ее многопудовой тяжестью — без малого четверть тонны, однако, и на этом она вовсе не останавливается. Желудок урчит; не то чтобы она голодная, просто аромат жареных сосисок сам собой пробуждает аппетит.
Из раздумий ее вырывают жадные лапки Леи, тискающие ее пузо.
— Вот, обещанный тортик, — на тарелке не целый торт, но шматок примерно на треть; целует ее в щеку и упархивает обратно на кухню.
Алиса смотрит на торт; тут же просыпается желание слопать его. Нынче у нее никакого самоконтроля по части еды, «что вижу, то и ем». С другой стороны, а зачем ей самоконтроль? В чем плюс толстушки: не надо сдерживаться. Улыбается и откусывает первый кусочек торта, плотного и сытного. В «стройные» времена она в принципе не могла есть вот так вот, и уж всяко — не каждый день, и никогда — целый день напролет! А нынче Лея ожидает, что аппетитам ее никаких границ не положено… и она не так уж неправа.
— Первая порция сосисок, — радостно сообщает Лея, притаранив тарелку с жареными сосисками и гренками, — что будешь потом?
И, ожидая ответа, привычно оглаживает пузо подруги.
— Мне в тот раз понравился жареный сыр, — задумчиво отвечает Алиса, — а потом, пожалуй, коробку мороженого.
— Хороший жирный заказ, — вновь целует ее Лея, — щас все будет!
*
Алиса валяется на скроенном по спецзаказу шезлонге, жарясь на вечернем солнышке. Тихая музыка в наушниках, вкусняшки на расстоянии вытянутой руки. Лея, чуток поплавав, как раз выбирается из бассейна — это Алиса понимает, ощутив, как понятно чьи ладошки ритмично барабанят по ее объемистым задним выпуклостям. Она с трудом оглядывается через плечо.
— У тебя ну оочень большие окорочка, солнышко, — улыбается Лея, видя, что подруга снимает наушники. — Ягодицы и бедра сплошь в целлюлите.
— Ага, спасибо, мы над этим долго и упорно работали, — чуть покраснев, улыбается Алиса в ответ. — Ты ж мне целые тонны всякой снеди скармливала.
— Скармливала, потому что ты ее любишь, как и все толстушки, — шутливо отзывается Лея. — Полдюжины гамбургеров для тебя нынче легкий перекус.
— Жутко звучит, правда, но какие-то они… никакие. Эти дешевые бургеры из фаст-фуда такие маленькие, ими и не наешься. То ли дело твои, домашние, — Алиса смотрит на пропитанные жиром пакеты на столике, честно говоря, она и не помнит, сколько съела.
— Ну так я и делаю большую булку, и мяса раз в пять больше, чем в этих вот, и куда больше сыра, а еще добавляю луковые кольца, обрезки ветчины и соус, разумеется, — и Лея улыбается, глядя, как ее неимоверно объемистая пассия ополовинивает бургер одним укусом.
— Ты знаешь, как удовлетворить большую барышню, — хихикает Алиса.
— О да, во многих смыслах, — подмигивает Лея. — Опять же с твоим ростом надо хорошо кушать.
— Хмм, а я-то думала, это потому, что ты хочешь, чтобы твоя пассия разжирела еще больше, — саркастически отмечает Алиса.
— Ну так ты же у меня просто чуток пухленькая, — шлепает Лея ее по заднему фасаду, пока подружка дожевывает бургер.
— Родная, двести шестьдесят три кило живого веса — это уже несколько более, чем пухленькая, — вздергивает бровь Алиса, — другие меня назовут исключительно жирной.
— Хмм, что ж, где-то ты права, — ухмыляется Лея, — но я бы сказала, что ты… пока недостаточно жирная… Так что, сделать тебе нормальных бургеров?
Алиса, чуть покраснев, медленно кивает.
— Да, пожалуйста.