Истинная дружба
Истинная дружба
(For a Friend)
— Холли, у тебя все в порядке? — снова постучала я в дверь.
— УХоди! Я чудовище! — вновь всхипнула она в подушку.
Я вздохнула.
— Никакое ты не чудовище, Холли. А Вик просто мудак.
Мы с Холли снимаем на пару апартаменты вот уже пару лет, и она не скрывала, что положила глаз на Вика, который начал регулярно захаживать в магазинчик фермерских продуктов, где мы с ней работаем. Холли уже наконец набралась решимости пригласить Вика на чашечку кофе — и тут он прямо при ней пригласил меня на свидание, отчего Холли застыла соляным столпом, а потом ударилась в истерику.
— Найдешь ты себе парня, которому будешь нравиться такой, какая ты есть, — уверенно заявила я.
Холли перекатилась на кровати, громко застонав.
— Вот как ты остаешься такой худой!
— Че… ен такая уж я и худая! — искренне возмутилась я. За три года после школы я, между прочим, на пять кило поправилась.
Холли, правда, на все пятьдесят. Почему так — без понятия, порции у нас с ней практически одинаковые. Наверное, обмен веществ виноват.
— Холли, есть парни, которым нравятся женские округлости, нет ничего плохого в том, чтобы быть пышнотелой...
— Да брось, Джоан, скажи «толстой», это будет правдой! — всхлипнула она.
Я вздохнула и отступила, предоставив подруге самостоятельно сражаться со своими тараканами. Справится. А я пока протопала на кухню, желудок давно уже намекал, что пора подкрепиться. Добыла из морозилки коробку пиццы, выломала треугольник и подогрела в микроволновке. Сырная вкусняшка, ммм...
Проверила телефон. Вик, конечно, мудак, Холли определенно заслуживает лучшего...
… а с другой стороны — он-то не знал, что нравится ей, и в общем ничего такого уж неправильного не сделал, попытавшись пригласить меня. Но почему он вообще предпочел меня, а не ее? Только из-за разницы в весе? Холли не худышка, да, но она симпатичная. По мне, так на ее сияющую округлую мордашку парни должны слетаться за десять кварталов.
Сунула в рот остаток ломтика, подобрала с тарелки все крошки. Посмотрела, как там Холли. Дверь по-прежнему закрыта. Я, конечно, могла бы помочь ей сбросить вес, но у меня нет ни малейшего желания потеть на тренажерах и отдаваться ненавистному с младших классов спорту.
И тут ко мне пришла странная мысль. Покрутив ее так и сяк, я достала из коробки еще пару ломтей пиццы. Пожалуй, сравнять наши шансы можно и другим, более простым способом...
Первые результаты появились недельки через три — просто есть вволю мне приходилось украдкой, когда Холли не было рядом. Но вот она застукала меня, когда я пыталась застегнуть штаны… вся красная от натуги, ну и от смущения тоже.
— Ты поаккуратнее, а то, того гляди, меня догонишь! — пошутила она, отхлебнув колы из большого стакана, отчего ее живот немедленно вывалился из-под футболки, нависая над шортами. Я закатила глаза, она хихикнула. Ну, оно и к лучшему, что настроение у Холли выпраилось.
— Мороженого хочешь? — спросила она.
— Так уже почти полночь...
— Можем сделать рейд на заправку, там магазинчик круглосуточный.
— Уболтала, — отозвалась я.
Когда мы подошли к кассиру, обе загруженные сорока пятью видами мороженого — брикеты, на палочке, слоенки и так далее, — он критически окинул взглядом нас обеих, но промолчал и лишь выдал нам большой-большой пакет для всего этого. Уже в машине мы закопались в принесенное, я вскрыла слоеное мороженое и принялась смаковать по кусочку, пока Холли расправлялась с карамельным на палочке. Каждый отправленный в рот кусочек взывал к моим худшим обжорливым инстинктам, однако я не могла отпустить себя на волю таковых при Холли.
А она взглянула на меня, нахмурилась — и вдруг просто вдавила мне в рот остаток слоенки. Я чуть не подавилась с набитыми щеками.
— Неудивительно, что ты такая тощая. Клюешь как чертова пташка, — пробормотала Холли.
Я могла лишь сверкать очами, спасибо кляпу из мороженого. И лишь минуту спустя, с трудом прожевав и проглотив все это, воскликнула:
— Ты меня чуть не задушила!
— Прости, — без особого раскаяния отозвалась Холли. Развернула апельсиновый шербет и принялась активно облизывать его. — Ммм… Джоан, ты умеешь хранить секреты?
— А? Ну да, а что такое? — я взяла себе карамельное.
— Я, наверное, потому и никогда не пыталась похудеть, что… мне это вроде как нравится, — призналась Холли.
— Правда? — удивилась я.
— Угу. Нравится есть что хочу. И когда народ на меня пялится. И когда одежда становится тесновата. Я странная, да?
Я хихикнула, чуть не подавившись мороженым.
— Кажется, подобное зовут фетишизмом, — пошутила я.
Холли пихнула меня в плечо.
— И вовсе нет! — воскликнула она. Затем, потупившись: — Ну… может быть.
— А мне можно попробовать? — спросил я.
— Что попробовать? Ты о чем?
— Хочу попробовать поправиться, как ты. В общем-то я уже начала прикидывать на себя новые выпуклости...
— Но… у тебя же великолепная фигура, парни кипятком писают.
— А мне-то какое дело дл их кипятка? Я, может, тоже хочу вволю кушать! — И вскрыла очередную пачку мороженого. Та оказалась уже подтаявшей, и по сторонам брызнула полурастопленная сладкая жижа, а Холли смотрела с раскрытым ртом, как я приканчиваю мороженое в два укуса.
— Знаешь, возврата к прошлому потом, скорее всего, не будет, — заметила она,
— Холли, я всегда предпочитала жить сегодняшним днем, — отозвалась я, вскрывая еще одно мороженое. Увы, это уже совсем растаяло и смешалась с липкой шоколадной замазкой. Я съела что осталось, облизав пальцы, а Холли с сомнением подняла пакет.
— Ой...
Из уголков откровенно текло растаявшее мороженое.
— Черт, только что ведь мыла салон! Ну какого черта ты его держишь вот так вот, выкинь уже!
Теперь Холли знала мой секрет, а я ее, и не было абсолютно никаких причин сдерживаться, так что чревоугодию предались мы обе, и через год почти сравнялись — ну, Холли вела килограммов на десять, но при габаритах «за сто сорок» это уже мизер. Мне удалось так сократить разрыв благодаря тайным полуночным визитам к холодильнику.
А еще мы активно начали налегать на выпивку, очень, знаете ли, способствует увеличению обхватов талии. И вот мы валялись в кресле, раздувшиеся от нескольких литров пива и шипучки.
— Надо'стать'по'пись, — геразборчиво выдавила Холли.
— Надо — 'стань, — заплетающимся языком отозвалась я.
— Да не! Пиц! Пиц-ца! Хчу пперони. Бшую.
А. Ну, в таком ключе… правда, позвонить в службу доставки у меня так и не вышло, язык совсем завязался узлом, зато пальцы с клавиатурой заказа справились, попытки этак с восьмой. Еще двадцать минут ожидания, и пицца прибыла.
Холли почти выпрыгнула из кресла, устремившись к порогу. Ее рабухшие телеса колыхались туда-сюда, пока она двигалась к дверям. Вернулась она почти так же быстро, уже запихнув себе в рот ломоть пиццы и протягивая мне мою коробку.
— Эй, нечестно! У тебя фора! — запротестовала я.
Холли попыталась изобразить умный ответ, но с набитым ртом не сумела. Я лишь смерила ее гневным взором, вскрывая коробку. Канадская ветчина, м-м, и это все мое!
… пицца быстро исчезла, а желудки наши раздулись как барабаны. И мы обе знали, что впереди еще много-много таких вечеров...
В течение следующего года мы продолжали активно расти вширь, с каждым днем выбраться из кровати становилось все сложнее — с весом «за двести», причем непонятно насколько за, оно и неудивительно. И в барах народ на нас обеих еще как пялился. Добравшись наконец до барной стойки, я уже с трудом дышала, обдиваясь потом.
— Два… два «лонг-айленда», пожалуйста, — пропыхтела я.
Холли похлопала меня по спине, впрочем, вид у нее был не менее изнуренный от столь долгой прогулки. Бармен смешал нам коктейли и был вознагражден потной купюрой из моих рук.
— Готова? Три, два, раз!
И мы с Холли одним долгим глотком опорожнили бокалы, первые за сегодня, поставив опустевшую посуду обратно на стойку и хором икнув, прежде чем рассмеяться. Краем глаза я заметила, как к нам подходит пара парней.
— Красваицы, позволите ли угостить вас еще парой стаканчиков? — спросил один из них, глядя скорее на Холли, а его спутник явно уделял внимание мне. Парни на вид были вполне ничего, а я еще выпила не так много, чтобы отключился здравый смысл.
— Почему бы и нет? — кивнула я.
И мы с Холли с ухмылками переглянулись: пара правильных парней, которые поставят нам выпивку и закуску, желательно очень и очень много — верный способ поправиться еще немного...