испытание счастьем

       Лена смотрела на своих родителей из окна автобуса. Ей казалось, что теперь её отделяет от них не только пыльное залапанное стекло. Расставание было омрачено категоричным напутствием мамы. Помимо призыва к трудолюбию и прилежанию, она настаивала на том, чтобы Лена держалась подальше от тёти Оли. Единственного родного человека в чужом большом городе, в котором ей предстоит учиться целых пять лет. «Она всегда была чокнутой, а выиграв в эту чёртову лотерею, совсем с катушек съехала! Я перестала с ней общаться, хочу, чтобы и ты не искала с ней встречи!» — Жёстко заявила мама, отправляя свою дочь в новую жизнь. Пытаясь перечеркнуть этим заявлением светлые воспоминания детства. А как здорово было ездить к ней в гости! Такой доброты и заботы не было даже со стороны родителей… И постоянные обвинения в лени и обжорстве по возвращении домой! Её общение с любимой тётей прервалось, когда Леночка перешла учиться во второй класс. Резко и неожиданно. Они перестали ездить в город, к ней в гости. Перестали общаться, и уж тем более больше не оставляли свою дочку «погостить» на месяц-другой. Родители стали воспитывать Лену в строгих рамках воздержания и дисциплины. Записывали на всевозможные кружки и спортивные секции, заполняя всё свободное время, всесторонне развивая её способности. С одной стороны это было замечательно – девочка росла, удивляя всех своими талантами, но с другой стороны, постоянная неослабевающая нагрузка сильно утомляла, накапливались усталость и недовольство. Порой не радовали даже достижения – уж больно непосильную цену приходилось за них платить. Раздражало игнорирование её мнения и желаний. Иногда хотелось просто отдохнуть, хотя бы на несколько дней приостановить этот бешеный ритм, что забирал последние силы… И вот теперь перед ней возвышалась новая цель – учёба в институте. Маячило сомнительное «счастье» неустроенного быта в общежитии. А тут ещё и угнетающие наставления мамы…

Большой город встретил суетой и несмолкаемым шумом. Лена знала маршрут до общежития, но тяжеленные сумки забрали у неё последние остатки энтузиазма. Она еле дотащила их до остановки, и, совершенно измученная, опустилась на жёсткую скамью, ожидая свой троллейбус. А ведь ей предстоит их не только суметь втиснуть в переполненный транспорт и умудриться после выйти на своей остановке, но и гораздо страшнее – тащиться довольно приличное расстояние до общежития. Осознание предстоящих испытаний окончательно лишило Лену решительности. Она была готова расплакаться прямо здесь, на остановке. И острым лезвием резанула злость на родителей, что не смогли или просто не захотели взять выходной и помочь ей доехать хотя бы до студгородка. Наверняка они понадеялись на её силу и выносливость. А может быть просто решили, что новые испытания сделают её ещё более приспособленной к трудностям жизни? Если так, то они явно переоценили возможности слабой семнадцатилетней девушки. И когда к остановке подкатил троллейбус, идущий по совсем другому маршруту, Лена не сомневалась ни минуты. Она подхватила неподъёмные сумки и тяжело поднялась по чертовски неудобным ступенькам. Обессиленно повалилась на мягкое сиденье, чувствуя себя настоящей преступницей. Дорогу от остановки она отлично помнила, что было удивительно – ведь она была здесь в последний раз совсем маленькой девочкой… И, конечно же, здесь путь от остановки был гораздо короче, чем там, в студгородке. Но даже эта дорога окончательно лишила её сил. А при мысли, что её родной тётушки не будет дома, или она вообще переехала, становилось просто страшно: проделать такой путь напрасно, и тащиться обратно? Это чудовищно! С бьющимся от волнения сердцем, Лена нажала на заветную кнопку домофона. Тревожными и невероятно долгими стали мгновения ожидания. Но домофон радостно пискнул, и знакомый, такой приятный и родной голос раздался из решёточки динамика: — Кто там? — Это я, Лена! Тётя Оля, вы помните меня? – Заторопилась Лена, боясь больше всего на свете, что тётушка не узнает её и откажется с ней даже разговаривать. – Леночка, родненькая, это ты? Какими судьбами? Заходи скорее, я тебя жду! Мелодичная трель возвестила, что путь в подъезд открыт. Лена подхватила сумки и решительно вошла. Никакой усталости как не бывало. С радостно бьющимся сердцем устремилась к лифту. Дыхание перехватывало, она не чуяла под собой ног, стоя в тесной кабине лифта. На площадке, рядом с распахнутой настежь дверью квартиры стояла тётя Оля. Она была точно такой же, как и раньше – пышнотелой красавицей брюнеткой. За прошедшие годы она не сильно изменилась, разве только что стала заметно полнее. Она обняла племянницу, по которой невероятно соскучилась за время разлуки. Лена утонула в её мягких ласковых объятиях, ощутила приятную плотную пухлость необъятного живота. Засмущавшись, отступила на шаг и наклонилась к огромным сумкам. Тётя Оля неохотно выпустила её из своих объятий, и испуганно вскрикнула: — Это что, твои вещи? И ты тащила досюда эту чудовищную тяжесть?! Бедняжка! Она перехватила сумки у Лены и затащила их в прихожую.

-Ну и тяжесть! Что у тебя там, кирпичи, что ли? — Книги… — Лена, смутившись, покраснела: — Я же приехала учиться в институте. – Какая умница! Я всегда восхищалась твоими способностями. Но ты ужасно похудела! У тебя такой замученный вид… — Сказала тётя Оля, запирая входную дверь. А после ласково приобняла любимую племянницу и повела за собой: — Пойдём, твоя комната тебя ждёт. В ней ты устроишься как в прежние времена, и даже лучше. Я только сделала небольшой ремонт и купила новую мебель. Всё это время ждала и надеялась. И, как выяснилось, не напрасно! Лена вошла в просторную комнату, окна которой выходили на запад. Обои, шторы и ковёр были её любимого персикового цвета. Яркие солнечные лучи придавали комнате нарядный праздничный вид. В центре, у дальней стены, главенствовала роскошная кровать поистине королевских размеров. По углам уютно расположились зеркальные шкафы-купе. На стене, напротив кровати, висел огромный экран телевизора. Лена вошла в преобразившуюся комнату, совершенно не узнавая её. Правда, вид за окном оставался почти тем же – широкая панорама города со сверкающей лентой реки. Лишь высокие свечи новостроек дополнили знакомый пейзаж. – Это моя комната? — Конечно. Располагайся. Я не допущу, чтобы моя любимая Леночка жила в страшной общаге-тараканнике! Одежду найдёшь в шкафу. – Одежду? – Ну да. Я же верила, что ты когда-нибудь вернёшься ко мне! — А размер? – Да там разная есть… Ты просто бери то, что нравится, ну и то, что более-менее подходит по размеру… Как же я рада тебя видеть! Даже не верится! Иди пока, прими ванну после дороги, а я приготовлю обед. Ты же, наверняка, умираешь с голоду! Лена, совсем засмущавшись, расставила сумки и направилась в ванную комнату. Здесь тоже произошли значительные перемены: помещение стало гораздо просторнее – очевидно, ремонт включал в себя перепланировку комнат. Стены были выложены чудесной розовой плиткой с перламутровым отливом. На месте старой эмалированной ванны расположилось великолепное джакузи. Потолок и самая большая стена были зеркальными. Рядом с роскошной раковиной искристым хрусталём и цветным стеклом флаконов сияла изящная полочка. Лена стояла, восхищённая произошедшими переменами. Такого великолепия она никогда прежде не видела. Тётя Оля показала ей, как управляться с функциями хитрой ванны, подсказала, как и чем воспользоваться из богатого выбора средств и упорхнула на кухню, предоставив любимой племяннице возможность вдоволь насладиться купанием. Освежённая гидромассажем, благоухающая, подобно цветочной оранжерее, Лена облачилась в нежнейший халат, заботливо приготовленный любимой тётушкой. Стоя перед зеркальной стеной, высушила волосы феном. Она любовалась своим отражением, и ей даже показалось, что из перламутровой сверкающей глубины на неё смотрит совсем другая девушка – невероятно красивая и очень-очень счастливая.

«Какого чёрта мама меня так отговаривала от встречи с родной тётушкой? Что это, элементарная зависть, или своеобразная «дедовщина»: «Я помучалась, теперь помучайся и ты!» Это так несправедливо!» — Думала Лена, открывая шкафы в своей новой комнате. Но все тяжёлые мысли улетучились прочь, когда она увидела великолепие хранящейся в них одежды: ажурное, тончайшее бельё, ласкающее кожу нежным прикосновением. Шёлковые, атласные, гипюровые, шифоновые и нейлоновые одеяния, дарящие ни с чем несравнимые ощущения. Лена позабыла обо всём на свете, разбирая и сортируя по размерам эту сокровищницу. Она так увлеклась, что не заметила, как дверь бесшумно открылась и в комнату вошла тётя Оля с большой двухъярусной тележкой на прорезиненных колёсах. Тётя Оля стояла, и с умилением любовалась счастливой девчушкой, разбирающей невесомые прозрачные наряды. Но из-под накрытых блестящими колпаками блюд предательски вырвались дивные ароматы. Лена вздрогнула и испуганно обернулась. – Не бойся, моя милая девочка. Прости, я не хотела тебя напугать. Просто так приятно увидеть тебя такой счастливой! Ты уже выбрала для себя, что надеть сегодня? Лена радостно кивнула головой, вскочила и трепещущей бабочкой покружилась у зеркального шкафа. Взметнулись нежные розовые кружева, сказочный аромат фиалки наполнил воздух комнаты. – Чудесно, чудесно! – Всплеснула руками тётя: — А теперь время покушать. Надо срочно возвращать мою пухленькую девочку с чудесными ямочками на щёчках! — Обедать? Это замечательно! Если честно, я просто умираю с голоду… Только все наряды по местам разложу… — Не надо, не утруждай себя такими мелочами. Полезай-ка лучше на кровать, включай телевизор и наслаждайся моим скромным угощением. – Скромным? – От удивления Лена часто заморгала своими и без того огромными синими глазами: — Ничего себе скромным! Да тут всей нашей семье дня на два точно хватило бы, если не больше… И я что, буду здесь обедать? — И полдничать, и ужинать, и просто перекусывать! – Ответила тётя Оля. Подкатывая тяжёлую тележку к кровати. – Но ведь за столом гораздо удобнее… и правильнее… — Нерешительно возразила Лена. – Ты, похоже, совсем позабыла своё детство! Вспомни, как славно мы играли в кукольные обеды. А теперь, с этой кроватью, тебе будет гораздо удобнее. Залезай скорее, и ты в этом убедишься! А насчёт того, что это много для тебя, то я скажу так: у такой замечательной девочки просто обязан быть хороший аппетит! Вот так, ложись… А теперь: вот! – Тётя Оля повернула неприметный рычажок на спинке кровати, оформленный в виде резного орнамента. И тут же сбоку выдвинулся столик и медленно подкатился к обомлевшей от изумления Лене. Расположился чуть повыше её живота. Прямо поверх нежного невесомого одеяльца. Тётя повернула второй рычажок, и кровать приподнялась в изголовье. – Какая удивительная механика… — Еле слышно произнесла Лена, устраиваясь поудобнее на большой пышной подушке. – Я заказала её у одного замечательного мастера, специально для тебя! – Сказала тётушка, расставляя на столе блюда, окутанные ароматными облачками пара: — Вот пульт, включай и смотри телевизор. Здесь полторы тысячи каналов. Я надеюсь, ты что-нибудь интересное среди них обязательно найдёшь. Надо только поискать… — Но я не смотрю телевизор! – Воскликнула Лена, машинально нажимая на кнопку включения: — Во-первых, мама никогда это не одобряла, а во-вторых, у меня на это просто элементарно не хватало времени. – Ну, времени у тебя теперь будет предостаточно. Об этом я непременно позабочусь. – Тётя Оля нежно обняла и поцеловала племянницу в щёчку: – Позабудь про все эти дурацкие запреты, просто наслаждайся! Лена ощутила во время объятий пухлую мягкую грудь тёти Оли, как она приятно растеклась по её плечу. И лёгенькая соринка зависти кольнула в самое сердце: «Даёт же природа такую красоту…», но вслух сказала: — Ну что ж! В институт мне только через десять дней – я специально приехала пораньше, чтобы освоиться на новом месте. Недельку можно и побездельничать! – Отдыхай и наслаждайся… да, чуть не забыла! – Оля обернулась у двери: — в шкафчиках, по краям кровати встроены холодильники. В них хранятся пирожные и напитки разные…в морозилке – мороженое. Так, на перекус. Приятного аппетита, Солнышко моё! — Спасибо… — Тихо ответила Лена, потрясённо разглядывая кулинарное изобилие на удивительном столике. Её рука нерешительно потянулась к ложке. «Неужели это всё можно съесть одной?!» — Подумала она и зачерпнула полную ложку наваристого вкусного грибного супа с густой домашней сметаной.

Только один праздник в году позволял поесть и отдохнуть почти без ограничений – Новый год. Волшебными и прекрасными были эти дни: ешь вволю, позабыв про все диеты, наслаждайся покоем, без тренировок в спортивной секции, без занятий в школе… Но даже новогодний стол померк перед этим невероятным угощением. Лена ела не торопясь, наслаждаясь каждым блюдом. И, конечно же, ей удалось найти интересную передачу, переключая каналы телевидения. Когда начиналась реклама, Лена вновь начинала искать что-нибудь интересное в бесконечном калейдоскопе каналов. Как-то незаметно этот процесс затянул её, и даже вызывало удивление то, как она умудрялась жить без этого раньше. Какой тоскливой была её жизнь, полная запретов и ограничений! Потрясающе вкусные блюда следовали одно за другим, тележка наполнялась пустыми тарелками. И так же постепенно, но неотвратимо, наполнялся желудок. Каким бы образом Лена ни растягивала процесс наслаждения едой, она вдруг с удивлением обнаружила, как объелась настолько, что просто стало трудно дышать. Отяжелевший живот давило и распирало так, что не хотелось даже шевелиться. Лена выключила телевизор, ощущая тягучую сонливость. Но мешал столик, и хотелось опустить изголовье кровати. Лена попыталась было подняться, но ощущение сытости и переполненный живот победили, окончательно склонив её к лени. На глаза ей попалась фигурная резная розочка, элемент украшения обеденного столика. Что-то с этой розочкой было не так – уж больно выпуклым был именно этот узор. Лена пригляделась внимательнее, и от нечего делать нажала на деревянный цветок. Где-то в соседней комнате раздалась мелодичная трель. Дверь тут же без стука распахнулась и в комнату вбежала тётя Оля. Тяжело дыша, она подошла к кровати и нежно обняла любимую Леночку: — Золотце моё! Про кнопочку-то я совсем позабыла тебе рассказать! Но ты у меня действительно очень умная и сообразительная девочка: надо же, сама догадалась! Она звонко чмокнула Лену в щёчку и принялась убирать со стола: — Какая умничка, всё-всё скушала. Узнаю мою старательную девочку! Тётя Оля принялась раскладывать по шкафам одежду, разложенную на полу: — А почему телевизор выключен? — Ох, если честно, я так объелась, что меня совсем разморило. И даже складывать столик было неохота. – Бедняжка! Но ничего, мы сейчас тебе сделаем ночь, и ты прекрасно выспишься после этого небольшого перекуса. Оля сложила столик, подошла к окну и потянула за неприметный шнурок. За красивой шёлковой шторой оказался плотный экран, напрочь закрывающий окно. Он раскрутился наподобие рольставни, и комната погрузилась в непроглядную темноту, словно наступила настоящая ночь. Лена уже ничему не удивлялась. Она облегчённо вздохнула и сонно прикрыла глаза. Тяжёлый желудок сладко давил, утягивая в ленивую дремоту. Ни о чём не хотелось думать, а только спать, наслаждаясь покоем и невероятной сытостью.

Когда Лена проснулась, в комнате по-прежнему было темно. Она легко дотянулась до хитрой розочки, но не решилась позвонить. Сколько сейчас на часах? Может быть уже глубокая ночь, и тётушка давно спит… Нехорошо будить её посреди ночи без особой надобности! Очень хотелось пить, в животе по-прежнему ощущалась невероятная тяжесть. Вставать не было никакого желания, и Лена включила телевизор, чтобы узнать, который час. Она очень удивилась, обнаружив, что уже час ночи. Телевизор включился на первых кадрах какого-то триллера, начало которого было многообещающим, а на глаза попался прикроватный шкафчик с мороженым. «– Что ж, можно провести небольшую ревизию. Мороженое очень здорово утоляет жажду, и к тому же, неплохо освежает – а это как раз именно то, что мне сейчас больше всего необходимо!» — Подумала Лена и распахнула дверцу морозильной камеры, так удачно стилизованной под старинный шкафчик. Мягкий голубой свет озарил её лицо, наполнил комнату холодными отсветами. Она выбрала небольшое ведёрко мороженого «Крем-брюле», и стала наслаждаться восхитительным вкусом и освежающим холодком, глядя в тихо мерцающий экран. Спать ей уже не хотелось, приятная прохлада успокоила желудок, даря неземное наслаждение и слегка приглушая желание пить. Вспомнив о мучившей её жажде, Лена открыла второй холодильник. В сияющей глубине выстроились в ряд самые разные напитки. Возбуждая аппетит, красовались пирожные — настоящие шедевры кулинарного искусства. Лена взяла большую бутылку молока. Не устояв перед соблазном, прихватила заодно несколько пирожных, украшенных нежнейшим кремом. Под захватывающий сюжет фильма, она как-то незаметно опустошила оба шкафчика, а после тяжело поднялась с кровати и осторожно вышла в коридор. В квартире стояла тишина. Тётя Оля спала, утомлённая работой на кухне. Лене стало стыдно, оттого, что она только лежала и ела, в то время как любимая тётушка готовила на кухне, и убирала за ней разбросанную по полу одежду… Вернувшись в свою комнату, Лена улеглась в кровать с твёрдым намерением завтра же прекратить это безобразие: если уж и готовить так много еды, то делать это вместе! Но на следующий день её планам не суждено было сбыться. Вновь проснувшись в кромешной темноте, Лена очень удивилась. Неужели она проспала весь день, и теперь за окном снова ночь? Очень хотелось есть, что лишний раз подтверждало её предположение. Не вставая с кровати, она включила телевизор, повернулась к холодильнику с пирожными. И неожиданно увидела знакомую тележку. Поверх заботливо накрытых блюд лежал белоснежный лист бумаги: «Милая Леночка! Позавтракай, пожалуйста, ни о чём не беспокоясь. Вчера из своего любимого ресторанчика я заказывала еду с доставкой. Несколько приготовленных мною блюд не слишком сильно разнообразили их меню. Мне хочется, чтобы твоё питание было более разнообразным, поэтому я отправилась по нескольким ресторанам, с которыми сотрудничала ранее. Надо проверить, держат ли они по-прежнему марку. Хотела взять тебя с собой, чтобы ты смогла дегустировать «вживую», но таскать тебя по всему городу… К тому же ты ещё не отдохнула после дороги и всех переживаний. Наслаждайся завтраком, моё ненаглядное Солнышко! Не расстраивай меня – скушай всё, что для тебя приготовлено! Твоя тётя Оля….» — Прочла Лена, и с радостью подумала: «Значит, я вчера напрасно переживала, что своим неуёмным аппетитом приковала любимую тётушку к кухонной плите!» Тогда Лена решительно подкатила тележку, разложила столик, и, приподняв кровать в полусидячее положение, принялась за завтрак, больше походивший на праздничный обед. Она нашла интересный сериальчик, пролистав с десяток каналов. И конечно же, не собиралась съедать все блюда. Но отчего-то сумела сильно проголодаться, да и расстраивать тётю не хотелось… Так что, посмотрев несколько серий, постоянно переключаясь на рекламе, она как-то незаметно съела всё, что приготовила для неё заботливая тётя. Опомнилась лишь тогда, когда поняла, что снова объелась настолько, что не могла дышать. Вставать с кровати по-прежнему не хотелось, и Лена тихо задремала, забыв даже выключить телевизор.

Проснулась лишь когда тихо щёлкнул замок на входной двери. Но не было ни сил, ни возможности, преодолеть ленивую дрёму, освободиться из сладкого плена удобного столика, и выбежать в коридор, встречать любимую тётушку. – Моя умница! Я вижу, что ты времени даром не теряла! И проснулась ты как раз к ужину! — Ох, я так объелась, что теперь, наверное, не скоро захочу снова есть! — Что ты! Это тебе просто так кажется. Это с непривычки, и скоро пройдёт. – Сказала тётя, приоткрывая экран на окне. Яркие солнечные лучи, пробиваясь сквозь узкую щель, наполнили комнату золотым сиянием. С непривычки Лена часто заморгала, ослеплённая ярким светом. – Сейчас ты примешь ванну, освежишься, переоденешься – и только тогда можно будет утверждать, объелась ты, или просто плотно перекусила… При помощи тёти Оли Лена тяжело поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. Гидромассаж джакузи освежил её, новая одежда послушно обняла ласкающим прикосновением нежной прозрачной ткани. Невесомым лиловым облачком прикрыла заметную округлость животика. В комнате её ждал новый сюрприз: из спинки кровати было выдвинуто компактное, но очень удобное трюмо. И проще сказать какой косметики там не было, чем перечислять всё содержимое множества ящичков и полочек. Чистые хрустальные зеркала и чудесная подсветка могли свести с ума любую модницу. – Можешь привести себя в порядок, а я пока соберу немного поужинать… Спустя час, довольная произведёнными переменами, Лена покрыла ногти затейливым рисунком, используя богатую цветовую палитру лака. Когда в комнату вошла тётя Оля с тяжёлой от кушаний тележкой, юная красавица испуганно взглянула своими прекрасными синими глазами, беспомощно расставив пальцы с накрашенными ногтями. – Какая красота! Да ты настоящая художница! – Восхитилась тётя: — Как-нибудь мне сможешь сделать так же? — Конечно! – Кивнула Лена. – Вот и славно! А теперь надо перекусить. Ты уже, наверняка, проголодалась! Затрепетали густые чёрные ресницы, Лена в отчаянии взмахнула руками: — Увы, у меня лак не сохнет! Я даже не могу косметику сложить! — Это не беда! – Тётушка наклонилась над кроватью, складывая трюмо. Её тяжёлый пухлый живот мягко расплылся на груди Лены. Открылись нежные округлости необъятного бюста. У Лены перехватило дыхание. Её так восхитила эта чудесная мягкость! Так же, как и тогда, на лестничной площадке… Она боялась признаться в этом сама себе, но ей очень нравилась эта нежная белая плоть, которая, казалось, жила своей собственной жизнью, полной удовольствия и неги. – А у меня он твёрдый, как противный резиновый мяч! – Невольно вырвалось у неё. – Не переживай! Вот нарастёт жирок, и он у тебя будет ещё более нежный, чем мой! Вот увидишь! Просто надо приложить старание, слушаться меня, и забыть о глупых предрассудках! А сейчас пора немного перекусить. – Сказала тётя, и открыла столик. И Лена вновь оказалась в его сладком плену, в плену нового образа жизни…

— Но как же рисунок? Ведь лак не высох…а за это время еда остынет! – Лена так огорчилась, что едва не решила отказаться от ужина. – Не переживай, моя сладкая девочка! Хочешь, я покормлю тебя, как когда-то в детстве? – Тётушка опустилась на краешек кровати. Мягкое бедро её, расплывшись на только что застеленной постели, нежно коснулось живота Лены. «Вот уж этого мне только не хватало! Я и так ощущаю себя маленькой девочкой, которую нещадно балуют и приучают к лени. Причём, весьма успешно!» — Подумала она, но вслух неуверенно спросила: — Может быть, не надо таких излишеств? Я ведь уже не маленькая девочка. – А я с удовольствием покормила бы тебя, так же, как когда-то! И в этом ничего такого уж противоестественного я не нахожу. Ну что, попробуем? Лена нерешительно легла на мягкую подушку. Тётя Оля приподняла кровать чуть посильнее обычно го так, что Лена расположилась в кровати почти сидя. По телевизору начался очередной сериал. Лена развела руки в стороны, чтобы дать лаку высохнуть и не смазать красивый рисунок. Тётя Оля придвинула блюдо с лазаньей поближе, и подцепила небольшой кусочек. — А теперь: ам! – Она скормила его племяннице: — Ну как? — Потрясающе вкусно…и совершенно другие ощущения! Чувствую себя просто какой-то королевной! — Ну, тогда можно и продолжить… — Тётушка поднесла кусок покрупнее. Когда лазанья закончилась, в ход пошли блинчики, фаршированные грибами. Тётя Оля так увлеклась кормлением, что Лена стала задыхаться. – Ой, прости, Солнышко моё! Я немного увлеклась… В это время начался другой сериал. Тётя всплеснула руками и воскликнула: — Да это же мой любимый! — А вы ложитесь рядом, мы будем смотреть телевизор и есть вместе! – Предложила Лена, когда вновь смогла говорить: — Вы будете кормить меня через раз – кусочек мне, а второй съедите сами… — И то верно! Неплохо придумала! Всё-таки ты у меня такая умница! – Оля нежно погладила её по волосам, а после, воспользовавшись начавшейся рекламой, поспешила на кухню, чтобы захватить побольше еды – для двоих привезённой в комнату было явно недостаточно. Особенно учитывая опыт тётушки в этом деле. Она улеглась рядом с Леной, прижавшись мягким бочком. И, глядя в экран, стала продолжать кормить, не забывая при этом о себе. Это привело Лену в такой восторг, что наслаждение едой стало совсем иным. Она даже не представляла раньше, что можно испытывать столько удовольствия от такого, казалось бы, обычного процесса. Они так увлеклись, что не заметили, как подъели всё то, что было не только в комнате, но и приготовлено на кухне. После двойного десерта из торта и сливок с клубникой, Лена заснула прямо в процессе кормления. Тётя Оля, ласково улыбнувшись, освободила её от тесных объятий обеденного столика, осторожно опустила спинку кровати, потянув за потайной рычажок. Её большой и мягкий живот при этом опустился на животик Лены, вздувшийся от переедания. Не просыпаясь, она протяжно застонала. Оля поспешила убрать качнувшуюся пухлую подушку своего живота, и нежно погладила Лену по тёмно-русым волосам, перебирая шелковистые прядки. Потом слегка помассировала её твёрдый живот, ласково поглаживая кончиками пальцев. Лена задышала ровнее и размереннее, чему-то улыбаясь во сне. Тётя Оля немного постояла, любуясь спящей племянницей, а после закрыла наглухо чёрный полог экрана на окне, и выключила телевизор. Открыла дверь в коридор и выкатила тележку, доверху уставленную пустыми тарелками. Не удержавшись, ещё полюбовалась спящей красавицей, тихонько постанывающей во сне.

И вновь пробуждение в темноте… Это даже стало немного забавлять Лену: своеобразная игра – попробуй догадаться, день сейчас или ночь? Но в этот раз она не стала проверять, включая телевизор. С невероятным трудом заставила себя сползти с кровати. Тяжело качнулся объёмистый шар живота. Лена удивилась, и придержала его рукой. Ощутила приятную мягкость в его нижней части. «Неужели я стала так быстро поправляться?» — Подумала она и провела ладошкой по нежной складочке. Эта мягкость восхитила её, но надо было торопиться в ванную комнату. В коридоре было темно. Из дальней комнаты слышался заливистый храп тёти Оли. Значит сейчас была ночь… Стараясь не шуметь, Лена вернулась в свою комнату. Желудок, привыкший к непрерывному кормлению, глухо заворчал, требуя от хозяйки ночного перекуса. — Сейчас, сейчас! Ненасытный мой мешочек! – Ласково погладив приятную выпуклость животика, прошептала она: — Надо же, как уже подрос! Конечно, не такая прелесть, как у тёти Оли, и не такой нежный, но всё же… Ладно, немного потерпи. Я только полюбуюсь видом ночного города… Лена подошла к окну и приоткрыла плотный полог. Сверкающее озеро дрожащих огней раскинулось до самого горизонта. Драгоценными алмазами отражались в реке яркие фонари портовых прожекторов. Желудок проворчал громче и настойчивее. Лена опустила экран и повернулась, чтобы вернуться в кровать. Нога зацепилась за сумочку, которую она повесила на спинку стула в день приезда. С глухим стуком выпал телефон. Лена тихо чертыхнувшись, наклонилась и нащупала его в темноте. Выключен. Она так погрузилась в ленивое существование, что напрочь позабыла позвонить родителям. Теперь, ночью, звонить, конечно же, уже поздно. Это надо будет сделать завтра, а сейчас… Лена легла в кровать и открыла холодильник с пирожными. Включила телевизор. Там шёл какой-то ужастик. Придуманные страшилки совершенно не пугали. Совсем другое дело – предстоящий разговор с мамой… Под эти тяжёлые мысли она основательно опустошила оба холодильника. Тяжёлая сытость притупила чувство страха и вины. Мысли стали медленными и сонными. Лена уплывала в сладкий сон со счастливой улыбкой. И её уже не тревожило предстоящее испытание. Решение уже давно принято, и никто не сможет ей помешать… Тишину квартиры, погружённой в ночную темноту, нарушал лишь мелодичный храп, перекликающийся сразу из двух комнат…

И вновь кромешная темнота… В такой искусственной ночи можно проспать сколько угодно времени, если бы не проголодавшийся желудок… или срочная необходимость отлучиться в комнату с санузлом… Лена пошарила справа от себя в поисках телефона, но наткнулась на полированный металл крышки, скрывающей аппетитный завтрак. Провела рукой – так и есть, знакомая тележка. Воспоминание о телефоне развеяло все остатки сонливости. Лена решительно поднялась и подняла плотный занавес. Погода испортилась – по подоконнику тихо шуршал мелкий дождь. Тяжёлые серые тучи, подгоняемые резкими порывами ветра, быстро неслись над самыми крышами многоэтажек. В другое время Лена с удовольствием провалялась бы в кровати весь день, сказавшись больной и любуясь ненастьем из своего окна. Тем более здесь, где совершенно не нужно было притворяться. Но ей предстоял сложный разговор с родителями… Она тихо вышла в коридор. На кухне что-то шумно скворчало, наполняя квартиру вкусным запахом. Желудок недовольно заворчал, требуя завтрака. Лена улыбнулась, слегка прижав его рукой. Провела по нежной складке под животом, и, тихонько вздохнув, отправилась в ванную комнату. Освежённая душем, она вернулась в свою комнату. Там вовсю суетилась тётя Оля, перестилая постель. На столе печально чернел прямоугольник телефона. – Ты ещё не завтракала, моя принцесса? Может быть, тебе помочь? – Оля нежно притянула её к себе, и Лена вновь с наслаждением погрузилась в необъятную нежность её живота. Предательски заворчал голодный желудок. – Да ты и в самом деле проголодалась! Сейчас мы тебя накормим, как следует… Но Лена нерешительно отстранилась: — Мне надо сделать один звонок… Это очень важно. К её удивлению тётя Оля не стала ни спорить, ни возражать. Она расправила морщинки на белоснежной постели, повернулась и нежно поцеловала в щёчку, прижавшись качнувшейся прелестью живота. Это придало уверенности гораздо больше, чем все слова поддержки, какие только можно произнести. Лена с благодарностью взглянула на тётю, но та, кивнув головой, вышла из комнаты, унося комок грязного постельного белья. Лена тяжело вздохнула, включила телефон и подошла к окну. Глядя на скучный серый город, набрала номер, и стала с тревогой слушать тоскливые длинные гудки. – Алло, мама? Это я, Лена. Прости, что не звонила все эти дни. Просто я здесь устраивалась. В институт ещё не ходила. В какой комнате я живу? Я остановилась у тёти Оли…. С бледным лицом Лена машинально, словно во сне, выключила телефон. Аккуратно положила его обратно в сумочку, хотя ей хотелось с силой швырнуть его об стену, разбить вдребезги! В ушах стоял лишь визгливый крик, полный ненависти и презрения: — Ты мне больше не дочь! Твои младшие сёстры и брат проживут правильную жизнь, имея перед глазами опыт такой свиньи, как ты! А никем другим ты с этой противной тёткой никогда не станешь!!! Её мама кричала в телефон так громко, что наверняка было слышно во всей квартире. Дверь тихо открылась, и вошла тётя Оля. Лена бросилась к ней, уткнулась в нежную мягкую грудь и громко разрыдалась. Тётя говорила что-то успокаивающее, нежно гладя по волосам и крепко прижимая к приятной пухлости живота.

— Я приму любое твоё решение. Я только хочу, чтобы ты была счастливой! – Тихо сказала тётя Оля: — Как скажешь, так и будет. Но принимая решение, подумай, чью мечту ты исполняешь. Может быть, расскажешь мне, о чём мечтаешь ты? Я постараюсь помочь… — Знаешь, если бы я осталась с тобой ещё тогда, в детстве, мне для полного счастья хватило бы просто такого образа жизни, какой я веду сейчас. И уж наверняка, мой животик был бы гораздо роскошнее! – Лена провела по приятной округлости, твёрдым шариком вздымающей нежную шёлковую ткань. Подошла к окну и взглянула в серую дождливую муть: — Я хочу, чтобы ты прочитала кое-что. Именно поэтому я отправилась учиться в этот институт. Если ты поможешь совместить все мои метания в одно целое, то именно тогда я стану самой счастливой на свете… Лена достала из сумки толстую тетрадь, исписанную мелким круглым почерком, и протянула её тётушке: — Вот, прочтите. И тогда сможете меня понять… — Что это? – Спросила Оля, забирая тетрадь. – Сказки. Простые добрые сказки. Может, это звучит наивно, но мне нравится их сочинять. Может быть, для кого-то это будет простое развлечение, но для меня они очень много значат. Тётя Оля, покачав головой, вышла из комнаты, а Лена бросилась на кровать. Придвинула к себе аппетитно пахнущие блюда, хранящие тепло любви родного человека. Она стала есть… Пожалуй, никогда в жизни она не ела с таким чувством отчаяния. Словно вся эта вкусная еда могла помочь ей забыть обо всех неудачах и трудностях. И постепенно все проблемы отступили сами собой. Потрясающе вкусные блюда радовали, разжигая аппетит, подросший за эти дни блаженства. Когда Лена приступила к пирожным, ожидавшим её в прохладе чудесного холодильника, она была уже на вершине блаженства. Приятная тяжесть давила, вызывая неземное наслаждение. Хотелось съесть ещё кусочек, невзирая на то, что уже была совершенно сыта…Одеяло вздымалось на увеличившемся животе. С приглушённым стоном Лена провалилась в сладкий сон. Заснула, тяжело дыша, сжимая в руке недоеденное заварное пирожное. Тихо открылась дверь. В комнату вошла тётя Оля. Она положила на стол тетрадь, включила тусклый торшер и закрыла окно плотным экраном, словно отгораживая уютную комнату от жестокости и равнодушия окружающего мира. Села на кровать рядом с любимой племянницей и стала нежно поглаживать по переполненному животу, ласково напевая тихую колыбельную. О такой замечательной дочке она даже не смела мечтать все эти годы. Жизнь преподнесла ей такой щедрый подарок… Теперь она сделает всё, чтобы эта замечательная девушка стала по-настоящему счастливой! Она нежно поцеловала Лену и вышла из комнаты, оставив приоткрытой дверь.

По подоконнику барабанили крупные капли дождя. В комнате царил тёплый оранжевый полумрак, создаваемый слабым светом торшера. Окно было занавешено, и оттого сложно было определить, какое сейчас время суток. Но, наверняка, там, на улице было холодно и сыро, и от этого ещё уютнее становилось в этой освещённой мягким светом небольшой комнате. Вылезать из-под одеяла совершенно не хотелось. Лена потянулась, всё ещё ощущая ленивую дремоту. Нехотя откинула одеяло, чтобы пойти в ванную комнату, и только теперь заметила новенький ноутбук. Заинтригованная, Лена открыла и включила его. Бледным синим светом озарил её лицо экран дорогого компьютера. У неё никогда не было ничего подобного! Старенький медленный компьютер, один на всю семью, был её основным и единственным окном в мир свободы. Да и то от случая к случаю. Быстро пробежавшись по программам, изучая открывающиеся перед ней новые возможности, Лена оставила ноутбук включённым. Тяжело поднялась и подошла к шкафу, чтобы выбрать одежду на сегодняшний день. Она выбрала роскошное гипюровое одеяние, длинное, до пят. Аккуратно сложила и отправилась с ним в ванную. Дверь на кухню была закрыта, но звон кастрюль и дурманящий аромат возвещали о том, что скоро можно будет подкрепиться. Лена довольно улыбнулась и погладила заворчавший живот. Дни безделья и объедания не прошли бесследно: стоя в ванне, она любовалась своим телом, глядя в большое зеркало. Её формы значительно округлились, приобрели пленительную женственность. Налилась и оформилась грудь. Её тяжёлые округлости с тёмными набухшими сосками нависали над огромным, раздавшимся вширь животом. Он уже не был таким твёрдым. Под лёгким нажимом ладони он приятно расплывался пухлыми складочками, удивляя нежностью и прохладой. Лена провела ладошкой ниже… С восторгом и наслаждением ощутила потрясающую нежность основательно подросшей складки… рука скользнула ещё ниже… Её тело изменилось, стало более мягким и нежным. Лена с удивлением чувствовала пленительную податливость там, где раньше её никогда не было: на округлившихся женственным изгибом бёдрах, на нежной дрожащей плоти ягодиц… даже руки стали полнеть, поражая мягким слоем жирка. И это всё за несколько дней?! Потрясающе! Теперь её уже никто и никогда не уговорит сойти с выбранного пути. Лена оделась в королевские кружева гипюрового халата. Нежная ткань тёмно-бордового цвета своим замысловатым узором удачно подчеркнула аппетитные формы. Причёсываясь у зеркала, Лена с силой прижала взбунтовавшийся от голода желудок. Растянувшаяся ненасытная его плоть окончательно подчинила хозяйку своей воле. Привычка постоянно быть наполненным едой изменила его, сделала более требовательным и капризным. Не покормить его вовремя было величайшим проступком, немедленно караемым болезненными голодными спазмами.

Недовольно ворча, Лена поспешила в свою комнату, торопясь к вечернему пиршеству. И насколько бы она ни привыкла к щедрым столам тётушки, увиденное просто потрясло её. Такого великолепия кулинарного искусства она ещё никогда не видела. Наверное, лишь императорские пиры Древнего Рима могли бы состязаться с этим богатством. Венчал это пиршественное изобилие огромный торт, тяжело покоящийся в углу на большом подносе. Поодаль, у окна стояла тётя Оля. Она явно была довольна произведённым впечатлением. Подошла к остолбеневшей от изумления племяннице, взяла её под руку и подвела к кровати. – В этом наряде ты настоящая царевна! Тебе оно так идёт… и вообще, ты похорошела и отлично выглядишь! А я так переживала за тебя после того злополучного звонка! — Но разве это не многовато еды? – Смущённо спросила Лена, укладываясь в кровать: — Или у нас какой-то праздник? — Я думаю, что многовато для тебя уже не может быть, особенно после всех этих перекусов…а лучшего праздника, чем твоё решение остаться здесь, для меня просто не существует! Тётя Оля разложила стол, приподняла кровать и поставила перед ней ноутбук: – Я прочитала твои сочинения, и теперь с нетерпением жду продолжения! — Ты в самом деле полагаешь, что у меня получится вот так работать? — А у тебя небогатый выбор. – Возразила тётушка: — И зная твои способности, я уверена, что всё получится! Стоит только захотеть… Лена с сомнением покачала головой, но желудок уже не ворчал, а истошно взывал, чувствуя рядом такое изобилие. – Вот и животик твой подтверждает мои слова! – Тётя Оля придвинула мясной рулет, взяла большой сочный кусок и протянула Лене: — А теперь: ам! И не отвлекайся от экрана. Я сама буду руководить процессом. Ты не должна об этом даже думать… Лена съела один кусок, потом другой. Она с интересом прислушивалась к новым ощущениям. Работа с текстом отвлекала, и она не видела, что ест. И каждый новый вкус поражал своей неожиданностью. Удовольствие от кормления стало ещё острее и ярче. И каким бы огромным ни было угощение, она всё же добралась до торта. Правда, сил хватило лишь на маленький кусочек, да глоток горячего чая. Тяжело дыша, Лена провалилась в сон, не в силах даже выключить компьютер. Как бы она ни была натренирована за эти дни, такой богатый пир переполнил её, вызвав невероятное чувство сытости и сонливости. Она ощущала себя сочной плотной колбаской, набитой так, что кожа стала гладкой и блестящей. С тихим стоном она заснула, довольная результатом эксперимента. Теперь оставалось закрепить эффект, превратив его в привычку.

За время сна ей не стало легче. По прежнему тяжёлая от переедания, Лена лежала, размышляя о том, как бы ей подняться, при этом не напрягаясь. « Эдак я, когда-нибудь, таким образом, совсем разучусь вставать с кровати!» — Думала Лена, перекатываясь к краю. Подняться и встать на ноги её заставила только крайняя необходимость. Стояла предутренняя тишина. Забавно посапывала во сне тётушка, словно ёж, устроившийся на зимнюю спячку. Лена прокралась к ванной комнате и вошла, включив свет. Отражение в зеркале поразило её размерами огромного живота. Лена невольно провела по нему рукой, удивляясь его плотности. «Действительно, словно какая-то сарделька!» — Подумала она, поворачиваясь перед зеркалом. Но дурманящая тяжесть и пьянящее ощущение сытости дарили ей при этом невыразимое удовольствие. Она на этом не остановится, это решенное дело! В комнате её ждали ноутбук и огромный, почти не тронутый торт. Лена устроилась поудобнее, обложилась кремовым изяществом кулинарного великолепия, достала из холодильника всю колу и приступила к редактированию текста. К её удивлению, почти всё было в полном порядке. Были лишь небольшие ошибки в тех местах, когда тётя особенно усердствовала. Значит, можно работать даже таким образом! Лежачая работа – предел мечтаний очень и очень многих людей, ей чудесным образом повезло реализовать на практике. Поедая нежный крем торта, она испытывала счастье и особую гордость от того, что сумела совместить ленивую праздность с творческой работой. Вот только как быть с институтом… Дверь открылась, и показалось заспанное лицо Оли. – Ого, ты что, всю ночь проработала? – Удивлённо спросила она. Лена проследила за её взглядом и весело рассмеялась: надо же, за работой не заметила, как слопала весь верхний ярус торта! И при этом совершенно не чувствовала себя объевшейся. Она сложила ноутбук и призывно махнула рукой: — Приглашаю на завтрак! Надеюсь, ты тоже проголодалась? — Спрашиваешь! – Весело отозвалась тётушка, расправляя атласную ночнушку на необъятном животе и подкатывая полуразрушенную башню торта. А после забралась к Лене под одеяло, даря неземное наслаждение прикосновением своего мягкого нежного тела. Чудесное блаженство потрясающе вкусного торта накрывало сладкой волной. Они ели, словно соревнуясь – кто больше съест. Своим неуёмным аппетитом тётя подзадоривала Лену. Было даже как-то стыдно, что она не может за ней угнаться. Тяжело задышав, она откинулась на подушку, решив сделать небольшой перерыв. Включила ноутбук и стала читать вслух. Тётя Оля с удовольствием слушала, время от времени скармливая племяннице кусочек повкуснее. А потом они наслаждались кулинарным изобилием, глядя любимый сериал. Лена задремала было, но вспомнила об одном очень важном вопросе. Она повернулась к Оле, и, затаив дыхание, ощутила, как их животы соприкоснулись и плавно прижались друг к другу. – Тебя что-то беспокоит, моё милое дитя? – Спросила тётя, поглаживая её по волосам.

У Лены перехватило дыхание от ощущения такой прелести, нежно распластавшейся по её твёрдому животу. «Неужели я тоже когда-нибудь обзаведусь таким роскошным великолепием?» — Она невольно провела рукой по своему твёрдому шарообразному выступу. – Ты переживаешь от того, что он не торопится становиться мягким? – Участливо поинтересовалась Оля. – Н-нет… — Нерешительно пробормотала Лена, окончательно смутившись: — Я хотела посоветоваться с тобой насчёт института… Завтра ведь уже начинаются занятия, а у меня, если честно нет абсолютно никакого желания тащиться каждое утро, в любую погоду, на другой конец города. Особенно после такого завтрака, как этот… Лена, не удержавшись, громко икнула с протяжной отрыжкой, отчего окончательно сконфузилась и покраснела. – Ну, ну, не переживай так! – Тётя нежно прижала её к себе. Лена, вне себя от счастья утонула в необъятной груди, погрузилась в дрожащее желе нежных складок живота. Оля звонко чмокнула племянницу в щёчку, уже заметно набирающую пухлость. В её глазах мелькнул озорной огонёк: — А почему бы тебе не бросить этот никому не нужный институт? Денег у меня много, нам их хватит на всю беззаботную жизнь, и даже ещё останется… — Нет, учёба в институте мне необходима. Я поступала туда не из-под палки, а имея свою собственную цель…правда, теперь не знаю, как мне быть – уж больно разные у меня теперь интересы… — А что если тебе перевестись на заочное обучение? Каждый день на занятия ходить не надо – лежи и наслаждайся. Ну а четыре раза в год можно и потерпеть временные неудобства. – Точно! И как же я сама до этого не додумалась? – Радостно воскликнула Лена. Оля приподнялась и сказала, не выпуская из объятий Лену: — Я хотела тебе предложить опубликовать твои сочинения. Могу быть твоим личным меценатом. Это поможет тебе стать по-настоящему счастливой и при этом вести такой образ жизни, какой пожелаешь. Кто знает, может быть для этого мне и довелось выиграть лотерею?

Никогда в жизни Лена не испытывала такого подъёма. Ей казалось, что нет непреодолимых преград, и что всё теперь ей по силам. Она обязательно добьётся успеха, и сможет доказать маме, что такой образ жизни – это не приговор, а способ быть счастливой и творить на радость людям… Она улыбнулась своей самой лучезарной улыбкой, от которой на щёчках заиграли симпатичные ямочки. Подтянула и включила ноутбук, а тётя Оля, сияя от счастья, подкатила тележку, уставленную самыми вкусными блюдами, какие только нашлись в богатом меню лучших ресторанов города… Лена с готовностью открыла рот, предвкушая неземное наслаждение. Провела рукой под одеялом по своему грандиозному животу и с радостью ощутила, что поверх его твёрдого шара появился мягкий слой дрожащей плоти. Значит, ласковые объятия счастливой жизни уже оставили свой нежный след на её фигуре. И всё, что ей теперь осталось делать – это доказать своей жизнью, что счастье — не испытание для такой девушки, как она, а состояние души…