Иногда нельзя не слопать целый торт
Иногда нельзя не слопать целый торт
(Sometimes you just have to eat a whole cake)
В последнее время я правда стараюсь. Стараюсь держать в узде свои стремления, стараюсь контролировать размер порций, стараюсь следить за «автоматическим жеванием», как выражается мой психотерапевт. Стараюсь, черт его дери, жить такой жизнью, которая не сводилась бы к обжираловкам и набору веса.
И вот прошлой ночью — мгновение слабости, и все мои старания пошли темным лесом.
Знаете, такие замороженые тортики, шоколадная слоенка, а сверху глазурь и сахарная пудра, и в рекламном буклете заявлено «к чаю на восьмерых»? Вот один такой я и уничтожила. Весь. У себя на кухне за полночь. Прорва ненасытная.
Не хочу хвастаться, но у меня хобби — выпечка, и я делала торты, достойные эпитета «шедевр». Идеальная гладь глазури, легкие и пышные коржи. Этот замороженный торт и близко таким не был. Назвать его «хорошим» — уже комплимент. Так, едва тянет на десерт. Но такие едят не ради вкуса — их едят просто потому, что они под рукой, их удобно хранить, а еще… ну вот честно, есть нечто возбуждающе глупое в том, чтобы портить свою фигуру такой вот хренью.
Я сказала себе — возьму просто ломтик. Даже на тарелку отрезала, как нормальный человек, делая вид, что у меня все под контролем. Но… один укус, и все. И он вовсе не был вкусным: слишком сухой, слишком сладкий, аж зубы склеиваются. И все равно он столь отвратительно ударл мне по мозгам, что через несколько минут на кухне оставалась лишь я и коробка. Коробка от несчастного тортика, что больше месяца валялся у меня в морозилке.
И меня всю перло. Не от вкуса, категорически нет, а от самого этого ощущения. Сожрать эту дешевку, эту кондитерскую попсу на две с лишним тыщи калорий, сразу в один присест, прекрасно сознавая, что она со мной сотворит.
Я толстуха. Это не первый мой такой срыв. Меня никогда не хватало на контролировать себя сколько-нибудь долго, потому что я люблю заступать за черту. Ощущать, как заполняется живот, пока лопаю всякую вредную хрень. Обжираловка в самом худшем и возбуждающем варианте. Ощущать, как организм физически откликается на прямую накачку гадскими калориями, и от этого пар из ушей. Невыразимо стыдно — и неостановимо прекрасно.
Доедая последние крошки, я тяжело дышала, живот мой раздулся и отяжелел, а я стояла посреди кухни, в одной руке вилка, в другой пустая картонка, обожравшаяся и довольная — и в то же время, как будто я только что вызвала себя на бой и проиграла. Только и оставалось, что отправиться в постель и как следует огладить бедное натруженное пузо.
Нынче утром я уже об этом сильно жалею. Это отвратительно и унизительно, вот так вот погореть на какой-то дешевке. Проснувшись, я встала перед зеркалом и какое-то время смотрела на себя в зеркало, оглаживая пузо и ощущая, какое оно мягкое, ощущая все последствия от ночного тортика.
Жалею — и знаю, что снова устрою себе такой ночной дожор.
Возможно, не сегодня.
Но так будет.
Так не может не быть.