Хроники шведского стола

Хроники шведского стола
(Buffet People)

Заведение «Большой стол» не относится к числу фешенебельных, но здесь шведский стол и недорого. А для тех, кто любит наблюдать за другими, разнообразие клиентов более чем компенсирует издержки качества еды.
Шведский стол создан для еды. Для тех, кто ест — много и обильно. Из чего следует, что в корпулентных посетителях «Большой стол» недостатка не испытывает. Их здесь много, разных, и наверняка имеющих разные поводы заглянуть в это конкретное заведение. На эту тему можно строить догадки. Вопрос, собственно, в каждом отдельном случае один: как они дошли до жизни такой?

Вот, скажем, сия массивная дама. Двести с хвостиком кило, фигура имеет странные очертания — широченные бедра и агрессивно выпирающие окорока при заметном, но не таком уж массивном животе и средней величины бюсте. Этакая перевернутая воронка, считая от головы до бедер, более метра «личного пространства» ей практически обеспечено. Взяв контейнер «на вынос», она принимается наполнять его едой.
Она рабыня своего аппетита, отчего, собственно, и выросла до нынешних пропорций. Желудок требует «всего, и побольше», поэтому она и здесь. Но при этом она знает, что ей надо бы сдерживать себя и вообще похудеть, поэтому она не садится за столик, а берет контейнер. Тем самым мысленно устанавливая себе предел «вот только одну порцию, и все» — однако, оставаясь по натуре чревоугодницей, утрамбовывает в контейнер по максимуму. И потом она все это съест в два счета, подсознательно ощущая, что в общем-то давно уже не голодна, но все равно сметет все до крошки, потому что — хочется, и вообще, она ж даже не сидит у шведского стола, а специально взяла только одну коробочку. Она давно уже не ощущает разницы между «не голодна» и «набила желудок до предела», и как правило, завершает трапезу именно вторым, а не первым вариантом. Тем самым, разумеется, продолжая расти вширь.

Еще один случай — не в тот же самый день, но какая разница, по сути. Входит пара, он и она, судя по взаимной неловкости — как бы не их первое свидание. Внешне они довольно разные: барышне лет двадцать с хвостиком, упитанная — под сто двадцать кило; ее спутник же скорее тощий и старше чуть ли не вдвое. На ней легкое летнее платье, подчеркивающее ее округлые формы и демонстрирующее солидное декольте. Она усаживается и тут же хватается за смартфон, отрешившись от внешнего мира; он идет за едой, приносит полную тарелку, ставит ее перед спутницей и тут же отправляется за следующей. Она все так же вся в телефоне.
Когда он возвращается со второй тарелкой, непосвященный счел бы, что это для него, но он ставит и эту тарелку перед ней и садится напротив, вопрошающе вздернув бровь. Лишь теперь она отрывается от телефона и выказывает интерес — нет, не к своему спутнику, а к еде, что перед ней. Ест она вполне обычным порядком, а он наблюдает; когда обе тарелки пустеют, она снова берется за телефон. Он что-то говорит ей, однако она не отвечает. Странный ритуал сей продолжается третьей тарелкой еды и двойным десертом. К концу трапезы она явно объелась, а он чрезвычайно доволен. Когда они уходят, она демонстративно оглаживает живот — который стал несколько круглее после всего съеденного.
Они недавно познакомились в Сети, на одном из форумов, посвященных раскармливанию; он в активной роли, она соответственно в пассивной. Сейчас он платит ей за то, что проводит с ней время, пока она объедается до отвала, а он наблюдает за этим. Возможно, впоследствие между ними и образуются более плотные отношения, но сейчас это чистое «ты мне, я тебе».

Очередной день, семейная трапеза. Маменька — ну очень большая и круглая, этак под четверть тонны; папенька — среднетощий, чуть уступает ей ростом; и их отпрыски-подростки, мальчик и девочка. Их можно было бы назвать близнецами, если бы не громадная разница в габаритах. Мальчик весь в мамочку, такой же круглый, да и весит не намного меньше, явно разделяя ее аппетит; девочка просто равномерно пухлая, с откормленными окороками. На братце одежда буквально трещит, подчеркивая его объемы; сестра, напротив, носит нечто мешковатое, маскируя свои выпуклости. Она, с одной стороны, стесняется корпулентных родственников, а с другой — находит отраду в том, что никогда-никогда не будет настолько толстой.
Сын сгребает себе на тарелку всякой всячины и тут же зарывается в нее по уши; дочь берет то, чего ей больше сегодня хочется, и неспешно принимается за дело. Мать наполняет тарелку тем, этим и еще вот этим, и, усевшись, атакует ее с таким же аппетитом, как любимый сыночек. Отец сам ест без особого интереса, но не забывает ходить за добавкой, чтобы жене не приходилось таскать туда-сюда свою многопудовую тушку.
Мать и сын отрываются от тарелок только когда уже больше физически не лезет; отец, оприходовав одну порцию, далее просто наслаждается временем, проведенным в кругу семьи — а это часа два. Дочь, слопав две тарелки, весь остаток времени кусочничает любимыми вкусняшками и десертами. Вряд ли она осознает, сколько в итоге съела, но мысленным рефреном повторяет себе, что по сравнению с мамочкой и братцем это сущие пустяки. И вот они, сытые и довольные, направляются к выходу.

Еще один день, мать с двумя дочками лет этак двадцати. Выделяет их из общей толпы тот факт, что одна дочка садится на скамейку — ей как раз по ширине, — а ее стройные мать и сестра напротив. Две последних одеты вполне прилично, первая с трудом впихнула свои объемистые окорока в спортивные шортики, и ее бледная плоть выпирает там и сям. Мать и сестра в курсе ее аппетита, уговорили ее сесть на диету и сегодняшний визит в «Большой стол» — в некотором роде вознаграждение и отдушина за успешный первый месяц.
Она обещала, что не будет наедаться до отвала, и что ее вес по сравнении с прошлым месяцем изменился на четыре кило. Мать и сестра, зная ее как облупленную, видят, что она съедает больше, чем они обе вместе взятые — но при этом не врет. Так и есть. В прошлом месяце она действительно весила на четыре кило МЕНЬШЕ, и действительно — сдерживает свой аппетит.
Сдерживается она, потому что заметила, как сидящий за соседним столиком парень то и дело бросает на нее любопытно-завороженные взгляды. Поскольку вся троица прибыла на трех собственных авто, она планирует сделать вид, что уезжает, а затем, описав круг почета, вернуться — и тогда уже показать ему, что такое настоящий аппетит. Что она и делает, улыбнувшись ему на прощание — парень слегка краснеет. Когда их первый совместный вечер завершается, девушка едва дышит от пережора, но счастливая парочка обменялась номерами и обещает встречаться здесь же почаще.

Конечно, это не единственные посетители «Большого стола», но очень уж характерные — и одни из самых постоянных клиентов. Все они привязаны к здешней еде своим чревоугодием, своим аппетитом, любовью покушать и даже романтической окраской визитов в это заведение. Вновь и вновь возвращаются они сюда, наши завсегдатаи… и последствия не заставляют себя ждать.

Год спустя заведение процветает, и хозяева «Большого стола» решают отметить рост доходов, вручив скидочные купоны лучшим посетителям. Самым частым же завсегдатаям присылают именные ваучеры на бесплатную трапезу от лучших поваров, не стандартная ежедневная снедь. Ваучеров всего девять.
Первой прибывает титанических габаритов дама «хорошо за триста», которая едва протискивается в дверь. Она давно отказалась от попыток удержаться в пределах контейнера «на вынос» и сдалась на милость своего аппетита. С ее бедрами обычно нелегко пропихнуться сквозь толпу и никого не сбить, но сегодня каждому вип-клиенту предоставлен личный шведский стол. И хотя вес у дамы растет с космической скоростью, еда успокаивает ее, и сегодня она радостно объедается, не думая о завтрашнем дне.
За ней идет та самая разновозрастная пара. Барышня поправилась килограммов этак на пятьдесят, но главное — в том, как они со спутником теперь смотрят друг на друга, оживленно общаясь. Он провожает ее к столику, она вслух размышляет, сможет ли она съесть все, что для них приготовили; он обещает всячески помочь ей исследовать этот вопрос.
А вот входит семейство — впрочем, для двоих процесс перемещения на своих двоих очень непрост. Шарообразные, под триста кило, мамочка с сыном плюхаются на банкетки за персональными столами и принимаются за дело. Дочка, вес которой приближается к ста сорока, при виде столь безудержного обжорства закатывает очи горе, хотя и сама совсем не худенькая. Она полагает персональный шведский стол странной причудой хозяев, но ей здесь слишком нравится, чтобы сии мысли мешали принимать пищу. Потом она вдруг решает, что одинокая дама за шведским столом, какими бы ни были ее титанические объемы, нуждается в соседке — и, чувствуя себя рядом с ней маленькой и худенькой, заводит с ней беседу, не замечая, что начинает есть так же много и активно, как ее мамочка. Обе очень быстро находят общий язык.
И наконец появляется пара влюбленных. Колоссальную барышню персонал провожает через грузовой вход — с ее объемами обычные двери уже недоступны. Вообще чудо, что с ее весом под четыреста кило она сколько-нибудь способна передвигаться самостоятельно, однако ничто не может помешать ей посетить нынешнюю трапезу и съесть все, что на глаза попадется, в самом буквальном смысле этих слов. Следующий за ней парень полностью теряется в тени своей спутницы, почти впятеро тяжелее его, и втайне задается вопросом, есть ли пределы вместимости ее желудка. Еще более втайне он надеется на отрицательный ответ.