Халявный обед
Халявный обед
(Free Lunch)
Мина вперевалку протопала в кухонный закуток, виновато покосилась через плечо и двинулась к холодильнику. Деловой прикид ее — лаконично-белая блузка, строгая юбка, жилет, — выглядел аккуратным и уместным… килограммов этак двадцать тому назад. Ныне же пуговицы на блузке едва сдерживали напор содержащихся внутри форм, а жилет трещал подмышками. Мина наклонилась, изучая содержимое холодильника, и юбка явственно затрещала под чрезмерной нагрузкой. Сто тридцать с лишним кило, однако — и нынешняя одежда никак этого скрыть не могла.
Содержимое холодильника ее озадачивает. Откуда взялся этот колоссальный пирог? Толстый, хорошо пропеченный, на большом блюде. С говядиной? с курятиной? А может, если повезет, даже сладкий? Прямо обидно, что он такой огромный, даже ей такой не слопать весь. Возможно, она сумеет запихнуть половину в пакет, забрать домой, и уж тогда...
— Ага! — дверь позади нее с грохотом распахнулась, Мина с писком отпрыгнула, чуть не выронив пирог, но другая женщина уже все заметила. — Итак, вор найден. Я-то еще засомневалась, когда София начала полнеть...
Мина, стремительно краснея, смотрела на застукавшую ее Дженнифер, что сидела в том же ряду через стол. Они начали работать в офисе почти одновременно, только Дженни всегда была чуть хитрее, чуть более пробивной… ну и посимпатичнее, чего у там. Подтянутая, сосредоточенная, властная — бизнес-леди, которая точно знает, что делает. Стройная, «горячая штучка» — и из всех, кто мог бы застукать Мину за кражей еды, Дженни — худший вариант, за вычетом разве только босса.
— Я не… я вовсе не… — заикаясь, начала она, второй подбородок задрожал, пока она, отступая, пыталась воспротивиться словам Дженнифер, которая обвиняюще тыкала пальцем ей прямо в лицо. Наманикюренные ухоженные ногти Дженнифер казались угрожающе острыми.
— О, ты — да, и я поймала тебя на горячем. Именно ты тот вор, который крадет еду из общего холодильника на протяжении всего года.
— Я… я… слушай, Дженни, я правда собиралась взять кусок этого пирога, но это только сейчас, клянусь, только в этот раз… — звучало это примерно так же убедительно, как у ребенка, которого поймали с рукой в банке с медом.
— Нет-нет-нет, тебе уже не вывернуться, — проговорила Дженнифер, забрала блюдо с пирогом из ватных рук Мины, поставила рядом с собой — и принялась неспешно нарезать пирог толстыми ломтями. Малиновый. Ее любимый. — Весь офис знает, что это ты, Мина. Думаешь, Вонг из системщиков может слопать зараз четыре порции лазаньи? Нет, конечно. Но у тебя есть хорошая маскировка. Кто может заметить, сколько у тебя там утрамбовано в желудок, под таким-то слоем жира, а?
Мина побагровела еще сильнее, автоматически прикрывая руками пузо, что едва помещалось под блузкой.
— Слушай, Дженни… ну, может, я в прошлом раз или два и заступала за черту, но мне правда… мне правда очень жаль. Прости, что я попыталась съесть твой пирог. Ешь сама, наслаждайся и… ну, может, давай забудем об этом дурацком недоразумении, ну правда ведь?
— О нет, я не хочу его есть, — заявила Дженни, с хищной улыбкой перекладывая на тарелку ломоть пирога. — Я хочу, чтобы его съела ты. Весь. Прямо сейчас. Или я иду к боссу.
Мина нервно хохотнула.
— Э… ты шутишь, да? Я не могу… да никто столько съесть не может.
— Нормальный человек не может, конечно. Но твои способности уничтожать украденную еду далеко перекрывают любую нормальность, — заметила Дженнифер. — Помню, как-то у меня пропала дюжина пончиков. В одиннадцать двадцать все были еще на месте, а в одиннадцать сорок пять — исчезли. Даже тебе тут пришлось постараться. А, ну и, конечно, тот торт для Пита, солидный такой поставили утром в холодильник, а в обеденный перерыв там стоял только пустой поднос.
Мина вздохнула. Ну да, это все она. Хотя торт в один присест ей осилить не удалось, два куска пришлось припрятать в отдельный контейнер и потом унести домой.
— Может быть… может быть, это и была я, но этот пирог целиком не осилить даже мне! Я сегодня плотно позавтракала!
Дженни впихнула тарелку в руки Мины, лицо — как железная маска.
— Ты всегда плотно завтракаешь. И это тебя никогда не останавливало. Или у тебя бзик — ты можешь есть только чужое? В общем, или ты сейчас все это слопаешь, или будешь объясняться с боссом насчет воровства еды.
Теперь, с пирогом под носом, когда Мина сполня ощущала его аромат — желудок, вопреки всему, начал подавать голос. Причем солидные слои «изоляции» его практически не заглушали, и в маленькой кухоньке зазвучало своеобразное эхо, а Дженни понимающе ухмыльнулась.
Без вариантов. Мина взяла тарелку, вынула из ящика вилку и отправила в рот первый кусочек пирога.
Вкуснятина. Сытный, сладкий, прекрасно пропеченное тесто, легкая ягодная кислинка с запасом перекрывалась сахарной сладостью. А она и правда проголодалась, в конце концов, с завтрака прошло уже полных три часа.
Ломоть пирога исчез почти мгновенно.
Она чуть смущенно перевела взгляд на Дженнифер, но та уже перекладывала к ней на тарелку следующий ломоть сытнейшего десерта.
— Валяй, я же вижу, тебе нравится, так зачем останавливаться? — очи ее странно светились, она смотрела на Мину даже более голодным взором, чем Мина — на пирог.
Не без сомнений Мина продолжила.
Три ломтя из восьми. В желудке начала ощущаться тяжесть. Пирог был невероятно сытным, плотное тесто и полужидкая начинка балластом оседали у нее внутри. Дженни не шутила, просто по виду Мины невозможно было понять, сколько она уже съела. Слишком толстый слой сала на поясе, если даже чуть и вздулось — не разобрать. Но вот блузка… слишком уж она сейчас облегала ее тучные телеса, и сейчас пуговицы все сильнее норовили разъеъхаться, ткань все больше врезалась в складки, швы угрожающе потрескивали. Это был уже третий костюм, который Мина вынуждена была сменить за этот год, и она из него явно выросла. Стоили ли того все эти халявные обеды, даже если говорить только о деньгах? ведь в итоге все равно пришлось покупать новую одежду попросторнее...
И она все равно продолжала есть. Четвертый и пятый ломти пошли медленнее, чем первые три. Рот начал неметь, желудоке урчал, работая над внезапным притоком сладких калорий. Она то и дело косилась на Дженни, надеясь, что та хоть немного сжалится, но — нет, та твердо вознамерилась заставить ее съесть весь пирог без остатка...
Шестой шел через силу. На губах налипли крошки (о количестве крошек на самой блузке лучше умолчать), она чувствовала, как сильно врезается пояс юбки в чувствительное подбрюшье. Кряхтя, Мина запихнула в себя два кусочка, желудок распирало, и взморилась:
— Дженни, пожалуйста, ты доказала, что хотела. Давай просто забудем обо всем? Обещаю, никогда больше я не трону твоих обедов.
— Без вариантов, плюшка. Знаешь, больше года назад я принесла на работу скромный такой обед, — с застывшей на губах улыбкой проговорила Дженни. — Салат из парной курочки с крутончиками. Мне этот салат все утро грезился, я так настроилась его съесть, но когда настал обеденный перерыв — знаешь, что я обнаружила в коробочке? Пустой салат и ни следа крутонов!
Мина поджала губы. Что уж там, это она была. И ведь ей даже не нравятся те проклятые крутоны!
— С тех пор я начала приносить еду специально, — продолжала Дженни, очи ее сияли, — все больше и больше, самую жирную и калорийную снедь, какую только могла добыть, специально для тебя. Я уже начала жарить на чистом сале. Изучала кулинарные рецепты, чтобы впихнуть в простые блюда по максимуму калорий. И ты все это съедала. Каждый раз, как ты попадаешься мне на глаза, знаешь, о чем я думала? Я смотрела: так, вот эта вот оторвавшаяся пуговица — моих рук дело! Второй подбородок вырос? Я поработала. Раскормленное пузо, которое лежит у тебя на коленках, пока ты сидишь и работаешь? Что ж, в основном тут, конечно, твоя вина, ты и полтора года назад не была тростинкой, но я однозначно поспособствовала.
Мина уставилась на нее с отвисшей челюстью. Так это… это все была еда Дженни? Она-то удивлялась, кто это приносит на работу обеды в таких объемах и никогда не жалуется, что они исчезают из холодильника...
— Какого… черта? Ты это серьезно? — вопросила она, внезапно обретая уверенность. Дженни, выходит, уже больше года ее откармливает, и… и зачем вообще? Мстит за те крутоны?
— Угу. Вполне серьезно. Твое пузо стало вроде как моей халтуркой, — осторожно похлопала Дженни по вздувшемуся животу Мины, заставив попятиться назад — но там находился буфет, о который уже опирался ее солидный круп, так что отступать было некуда. — Так что давай-ка дадим этому большому пузу столько места, сколько нужно, — скользнув пальцами к подбрюшью Мины, она принялась расстегивать ее юбку, — и тогда мы сможем заполнить его так, как надо.
Мина, держащая пирог обеими руками, могла лишь возмущенно пискнуть, пока Дженни расстегивала ее слишком тесную юбку. Она была не просто ошарашена — щеки шли пятнами, бледными и багровыми, а мозги лихорадочно пытались сообразить, какого черта тут вообще происходит.
Пуговица наконец расстегнулась, и она не смогла не простонать от боли и облегчения, когда переполненный живот выплеснулся вперед, уже не сдерживаемый тесной тканью.
— Ну вот, разве так не лучше? — И Дженни вновь этак по-хозяйки погладила ее живот, который стал свисать еще ниже, не поддерживаемый поясом юбки. — А теперь ешь, или я сама тебе все оставшееся скормлю!
С такой мотивацией Мина покорно принялась за пирог. Теперь, высвобожденное из юбки, пузо ее обрело толику пространства, и она не чувствовала, что сейчас лопнет. Напротив, как будто второе дыхание появилось. Доесть шестой ломоть, приняться за седьмой, и тогда останется только один...
Она видела, как Дженни на нее смотрит, как взгляд скользит от работающих челюстей Мины до раздувшегося живота. И — уверенность в том, что все так, как надо. Это раньше она была идиоткой, тупой овцой, которую обманом откормили...
А с другой стороны, вдруг подумала она, жуя пирог — можеет, она и не была идиоткой. Да, ее обманули, но за это она получила халявных обедов на целый год. И можно ли считать это кражей, если Дженни целенаправленно приносила всю эту еду для нее?
Возможно… — желудок, в который утрамбовали остатки седьмого ломтя, недовольно заворчал, — возможно, проиграла от всего этого не она...
Дженни стояла рядом, следя, чтобы ни крошки не миновало прожорливого рта Мины. Даже для ее тренированного желудка порция была сверхизрядной, и с последним ломтем пирога она сражалась изо всех сил. Вкусно, да, однако от одного объема ее уже начинало мутить. Даже ее пузо не безразмерное.
— Ну же, давай, доедай, — проговорила Дженни, — вижу, ты уже можешь, не делай вид, что не лезет.
— Давно уже не лезет, — кряхтя, вся раскрасневшись от натуги и смущения, выдохнула Мина. Она вся вспотела — только ли оттого, что столько слопала? — Совсем обожралась...
— Выглядишь соответствующе, согласна. Двигайся осторожнее, или у тебя половину пуговиц на блузке сорвет. Но, думаю, немножко местечка у тебя там все же осталось...
Перехватила вилку из вялых пальцев Мины, наколола кусочек пирога и впихнулв ей в рот. Мина подумала было, не сомкнуть ли губы, но те как-то покорно раскрылись сами собой, принимая еще толику пирога на онемевший язык. Прожевать. Проглотить. Снова открыть рот.
— Ну вот, почти… — одобряюще проворковала Дженни, скармливая Мине остатки пирога. Осторожно, чтобы ни крошки не проскользнулло мимо, чтобы не оцарапать кончиками зубцов, даже когда та дергала головой. Заботливая. Чтобы в переполненное пузо Мины отправилось по максимуму пирога. Ох, как же она обожралась. Давно такого не бывало. Словно каждый уголок пищеварительного тракта набит перевариваемым пирогом сверх всякой меры. Она даже дышать толком не могла, раздувшийся желудок под всеми этими слоями сала давил на легкие. Внутри приглушенно грохотало, пищеварительная система трудилась аврально и сверхурочно, сигналилируя, что так категорически нельзя...
— И — готово, — провозгласила Дженни, соскребая с тарелки остатки начинки и засовывая Мине в рот, лицо ее победно сияло. Каким-то образом весь пирог, все эти восемь толстенных ломтей жирно-сладко-калорийного десерта исчезли в чудовищно раздувшемся пузе Мины всего-то за двадцать с небольшим минут.
Она попыталась заговорить, но смогла лишь простонать и икнуть.
— Уффф...
— Вот это тебе за то, что тогда съела мои крутоны, — с сияющими очами сообщила Дженни. — Считай, тебе повезло, что я тогда не поставила вопрос в отделе кадров. А ведь собиралась. Но подумала, что месть — более сладкое блюдо.
— Охх… то есть ты не… не скажешь боссу… что я… ну… крала еду… и я могу идти? — наконец сумела выдавить Мина. Все, закончено?
— Конечно, можешь возвращаься к себе за стол, — согласилась Дженни, оправив на плечах Мины жилет и стряхнув крошки с ее блузки. — Немного перепачкалась, но хотя бы под пузом не видно, что юбка у тебя не совсем застегнута.
Вся красная и с трудом дыша, МИна вперевалку двинулась к дверям, но Дженни вдруг сжала ее руку.
— Да, кстати, завтра в холодильнике будет еще один пирог.
Мина ахнула.
— За… зачем? Я думала, если я съем этот...
— Да, этот был за мои крутоны. Но ты еще не расплатилась за то, что съедала мою еду весь прошлый год.
— Но ты же сама для меня ее оставляла! — воспротивилась Мина, ее желудок при одной мысли «еще еды» чуть на дыбы не встал.
— И что? Ты-то этого не знала, — ухмыльнулась Дженни. — Ты должна мне еду за целый год. Так что или я ставлю босса в известность обо всем, или теперь ты весь ближайший год будешь впихивать в себя такой пирог — или его эквивалент по моему выбору.
Загнанная в угол, оглушенная и раздавленная, Мина могла лишь кивнуть. С одной стороны, она вовсе не была уверена, что выдержит такой вот обжорный марафон хотя бы в течение недели, не говоря уж о в течение годе. И даже если живот ее справится — ее ж за это время так разнесет, что она перерастет все имеющиеся дома весы, да и не факт, что в двери протиснется...
А с другой стороны — халявные обеды?..