Главный приз

Главный приз
(I Picked the One Who Ate the Most Pie)

Не то чтобы я был бабником, но в юности погулял, было дело. Честно скажу, всегда старался быть джентльменом. Получалось не всегда. Особенно когда вернулся после колледжа в родной город и вновь встретился со своими прежними пассиями.
С Рондой мы гуляли еще в школе. Не на постоянной основе, так, встретились, разошлись, потом сошлись снова. Фанатка футбола, она запала на меня после того, как один из наших нападающих получил травму и на пару месяцев со скамейки запасных на замену взяли меня. Отыграл, получилось. Ну и с Рондой — получилось. Мордашка у нее была так себе, правду сказать, да и фигурка попышнее, чем предпочинают многие; но я — не многие, по мне, как раз у женщины и должно быть за что подержаться. А еще у Ронды были СИСЬКИ. Именно так, менее чем заглавными буквами прописывать такое богатство невозможно. Номер восьмой уже тогда. Нереальные объемы. Собственно, одного этого любому хватило бы, но лично я не возражал и против ее округлых ягодиц и пухлого животика. Мои джентльменские потуги категорически не устояли против напора Ронды, которая сама затащила меня в койку, а недели через две переключилась на следующего кавалера.
С Бекки мы гуляли в колледже. Снова же, постоянной подружкой она так и не стала. Это скорее была обычная дружба с расширенными опциями. Мы познакомились на вечеринке, которую устраивал кто-то из дальних знакомых, проснулись в одной постели и решили, что иногда так тоже можно. Симпатичная девчонка, но располневшая еще до колледжа, ее живот уже тогда нависал над трусиками. Мне это нравилось, а вот она сама жутко смущалась, и хотя мое внимание к этой выдающейся подробности фигуры Бекки было по душе, однако справиться со своими комплексами она так и не смогла. В общем, разошлись.
А еще была Диана, летняя запретная страсть. Разведенка с прицепом в виде дочки-четвероклассницы, сестра одного из моих приятелей, старше меня лет на десять — на каникулах я без предупреждения заглянул к ним домой, приятеля дома не было, мы с Дианой заболтались за упаковкой пива и как-то сами собой оказались в койке. Никогда не думал, что вот так вот западу на «старуху», но — факт. Самая крупногабаритная из всех трех, и именно с ней я понял, что ищу в женщине не какие-то там округлости вообще, а именно сало, причем много. Окорока у нее были как раз под размер кресла-диванчика, где полагалось сидеть в обнимку влюбленной парочке. Когда я впервые стянул с нее штаны и увидел все это великолепие — громадное, бледное, в целлюлитных ямочках, — я чуть живьем в рай не отправился. Тем летом я, конечно, наслаждался этим колышущимся сокровищем во всех ракурсах и не раз, однако длиться долго это не могло. Возвращаясь в колледж, я знал, что все кончено.
Нет, я вовсе не жалуюсь. И вообще рассказал обо всем этом просто чтобы объяснить: я думал, что все эти барышни остались в прошлом. Ни с одной из трех у меня не было всерьез. Я полагал, что все они разъехались и живут своей жизнью, и мы с ними больше никогда уже не встретимся. А тем более — со всеми тремя в течение одного лета.
Но именно так и случилось.
Диплом я получил, но пока еще не был готов к выходу в большой мир и подрабатывал кладовщиком в универмаге в родном городишке. Снимал крошечную комнатку на чердаке над этим самым универмагом. И вот началась у меня смена, выставляю банки на полку, в ушах наушники, слушаю любимую передачу — и внезапно Диана чуть не сбивает меня с ног, обнимает и тискает. Собственно, именно по объятиям и запаху — лак для волос и пирожные, — я ее и узнал еще до того, как наконец смог рассмотреть. Она точно поправилась еще больше, килограммов этак на двадцать, и в основном пониже пояса.
— А я как раз думала о тебе! — радостно пискнула она, и продолжала пищать, активно выражая свой восторг от встречи со мной. Чтобы не устраивать сцену прямо посреди универмага, я согласился после работы выпить с ней по стаканчику. Не то чтобы я был против, ну да, и когда она потопала на выход, я не мог оторвать взгляда от этих колышущихся окороков, которые едва протиснулись в дверь.
Мы потом встретились в ресторанчике неподалеку, взяли по кружечке темного. Диана призналась, что когда осенью ее дочь отправилась в интернат для гениальных детей, вечерами ей совершенно нечем было заняться — только смотреть телевизор и лопать, вот она и поправилась. Я, разумеется, сказал, что ей это только на пользу, комплимент был воспринят благосклонно — и вот мы проезжаем через «МакДональдс», затарившись целой горой бургеров и хрустиков, а потом оказываемся у нее в апартаментах, где Диана все это сметает, а потом я тараню сзади ее окорока с такой яростью, что они все еще колыхались, когда я потом принес с кухни пару баночек пива.
Чудовищных пропорций филейная часть. Две громадные подушки мягкого сала с целлюлитом, там уже не ямочки, а целые рытвины. Зарываешься в эти подушки обеими руками, взбиваешь и любуешься волнами, как океанским прибоем. Я на это зрелище готов был медитировать часами, не отрываясь от основного действа.
И при всем при этом я, наблюдая, как Диана лопает, мечтал, чтобы ее сокровище стало еще больше. В ней тогда было что-то около ста двадцати пяти кило, и я воображал себе, что вскоре будет все сто тридцать, и на этом она вряд ли остановится. Роскошная и толстая. Пухлые плечи, в районе подмышек начала проявляться складочка. Сочная верхняя складка живота и тяжелая нижняя. Бюст самим существованием своим был обязан только лишнему весу — выпуклости жира с бугорками сосков, и именно они исчезнут в первую очередь, если она когда-нибудь начнет худеть. Впрочем, судя по аппетиту Дианы, случится такое очень вряд ли.
Мы практически не вылезали из кровати все выходные. Всякий раз, когда она вставала и я видел, как колышутся ее громадные окорока, у меня снова появлялись силы и я затаскивал ее обратно для следующего захода. И только к утру понедельника, когда мне пришлось вернуться обратно на работу и в реальный мир, я вынужден был оставить этот филей эпических пропорций распростертым чуть ли не во всю ширь двуспальной кровати.
И надо ж было случиться такому, чтобы как раз на следующий день судьба обеспечила мне встречу с другой моей бывшей пассией. Эту я заметил издалека — вернее, заметил распирающие ее маечку СИСЬКИ. Прямо по проходу между стеллажами ко мне шла Ронда. Она, как и Диана, также поправилась за это время, и в основном все это ушло в ее тяжеленные сиськи. Обозвать их парой арбузов — значило бы сильно преуменьшить реальность. Громадные, в растяжках от собственной тяжести, лямки бюстгальтера врезались в мягкие плечи. А еще эти две торпеды почему-то были разными — правая грудь визуально чуть побольше. Макрамастия, как потом объяснила мне Ронда. Это после того, как меня чуть не задушили в объятиях и подарили страстный поцелуй в диафрагму.
А еще Ронда похорошела. А может, просто научилась ухаживать за собой и делать правильный макияж. Лицо чуть округлилось, над штанишками выросла небольшая складочка.
Ронда призналась, что ушла со второго курса колледжа и с тех пор работает в кондитерском ларьке — отчего и поправилась. Трудно, мол, заниматься на тренажерах с таким бюстом. С ним вообще все трудно: спина постоянно болит, давно бы решилась на хирургическую операцию, чтобы чуток уменьшить грудь, но очень уж ей нравится то внимание, которое оказывают ее СИСЬКАМ все встречные мужики. А ее бывший парень на них буквально молился.
Потом мы встретились за стаканчиком, поболтали о старых днях, о былых друзьях-приятелях, а потом со слухов переключились на личные вопросы. Ронда пожаловалась, что уже несколько месяцев нормально не трахалась, ее парень только на сиськи и молился, а ниже пояса ни-ни. Я намекнул, что прошел неплохую практику оральных ласок, и через полчаса уже находился на заднем сидении машины Ронды, а ее пышные бедра сжимали мою голову.
Пышной она была вся, так, навскидку, килограммов под девяносто — с ее росточком и громадными СИСЬКАМИ и это вполне. Лично я, впрочем, охотно полюбовался бы, как она наберет еще килограммов десять-двадцать, и такое наверняка случится в обозримом будущем — железной воли у Ронды не было никогда, а куча сластей под рукой.
Я ласкал ее дрожащую расщелину, пока она не взмолилась, чтобы я взял ее как следует. Тогда я перевернул Ронду на бок, забросив ее ногу на плечо, и трахал до тех пор, пока ее раздувшиеся сиськи не выскочили из сшитого по спецзаказу лифчика, прыгая двумя тяжелыми мячами.
Потом мы еще немного полежали в обнимку, но ей пора было ехать. Она затребовала у меня обещание отписаться ей по телефону, и я в общем-то не был против. Однако, чуток придя в себя, начал понимать, что придется вскоре сделать выбор.
Обдумать сложившуюся ситуацию я банально не успел — нетрудно догадаться, что на следующее утро в моем универмаге объявилась Бекки.
Моя бывшая пассия теперь работала старшей смены в ресторанчике на том конце города, и близкое знакомство с кулинарией помогло ей округлиться. Не до габаритов Дианы, но по общепринятым меркам она безусловно была толстой. Тот мешок сала, который именовался ее животом, свисал до середины бедра. Килограммов так сто десять или около того, и все новые килограммы именно в живот и ушли. Все та же хитрая мордашка, с которой она проникала в мой номер в общаге. Только уже без комплексов насчет своего веса. После трехсот неудавшихся диет Бекки решила, что раз ей предназначено быть толстой, нечего переть против урагана.
Пока я расставлял товар по полкам, мы просто болтали, но болтовня быстро перешла в более игривый разговор, и сразу после смены я уже оказался в апартаментах у Бекки с пиццей и упаковкой пива, и обеими руками оглаживал ее шарообразное пузо.
— Ты никогда не возражал против моего животика, — проворковала Бекки, пока мы активно лапали друг дружку.
— Да я его просто обожаю. Женщина с формами, что может быть лучше!
Хихикнув, Бекки потянулась к молнии моих джинсов, намекая, что с разговорами можно и закругляться. Дальше были только кряхтение и стоны, и ее колышущееся пузо — на диване, в кровати и в душе.
Фигура у Бекки была классическим вариантом для толстушки. Большое пузо, складки сала на спине, мягкие округлые грудки и бедра чуть пополнее стандарта. Меня хватило бы еще на пару заходов, но ее расплывшаяся тушка совсем выбилась из сил, и вывалившись из душа и кое-как замотавшись в полотенце, она просто отрубилась.
А я ушел, понимая, что положение у меня — хуже губернаторского. Слишком много женщин. С тремя мне не справиться от слова никак, с этими тремя так точно. И нужно определиться, с кем же я буду встречаться.
Такой парень, как я, с такими женщинами, как они — мог определиться только одним способом.
«Приз в соревновании по поеданию пирогов — мое безраздельное внимание». Именно так я сказал каждой из трех, и реакцию в ответ получил при этом примерно одинаковую. Каждая была расстроена, что она не единственная, но честность оценила.
А еще каждая была уверена, что уж она-то это соревнование выиграет без проблем.
Традиционное для нашего городка ярмарочное состязание по поеданию пирогов — та еще забава. Тут едят не на скорость, как на больших телешоу. Просто гора пирогов — и раскормленные участники, одетые в купальные костюмы, чтобы веселее было наблюдать за ними в процессе и после того.
Вся моя троица в купальниках выглядела потрясающе, шествуя к столу для состязаний.
Ронда — просто слюнки текут от ее арбузов, обтянутых специально сшитым цельным купальником с полуметровым декольте. Обильные складки сала свешиваются из подмышечных проемов и выпирают на спине, пока эластик пытается обеспечить поддержку ее паре цеппелинов. Волосы подобраны в два хвостика, так что круглая мордашка имеет очень подходящий вид недовольной коровы.
Диана — достаточно расхрабрилась, чтобы надеть бикини, скромный бюст прикрыт крохотными треугольниками, под ним две складки собственно живота. Нижняя часть бикини не оставляет простора воображению, выставляя напоказ весь ее колышущийся целлюлит, раскачивающиеся бока и расплывшиеся бедра. Коротко подстриженные волосы открывают щеки, в которые определенно влезет не один пирог.
Искристый купальник цвета электрик обтягивает раскормленное пузо Бекки, оно тяжелым шаром ложится на ее коленки, когда она садится на свое место, мягкие окорока свисают с задней части скамейки. Волосы она заплела в косу, чтобы не лезли в глаза. Красавица, особенно для любителей обильных форм.
Удар гонга, и все мое трио набросилось на яблочные пироги, как волки на дичь. У этих пирогов не было и тени шанса, несколько секунд — и тарелки пусты. Барышням вручают по вишневому пирогу — этот продержался не дольше. Как и пирог с шоколадным кремом. И с банановым.
Дальше дела пошли интереснее. Все декольте Ронды уже перепачкано крошками и кремом — она улеглась своими шарами прямо на стол, чтобы на спину не так давило, и использовала их как подставку для очередной порции. То же сделала и Бекки со своим пузом, перемазанным фруктовой помадкой.
Дышали все трое как марафонские бегуны, липко-сладкими руками продолжая запихивать в себя пироги, все в креме, как свиньи в корыте.
Я тоже едва дышал, наблюдая за происходящим.
Клубнично-ревеневый, персиковый, грушевый и еще один пирог, который я так и не успел распознать, отправились в растущие желудки моих любимых. Животы выпирали, купальники растягивались, скамейки скрипели. Барышни стонали, кряхтели и ерзали, пытаясь устроить свои раскормленные тушки чуток поудобнее. Сказать, что меня накрыло возбуждением, это ничего не сказать.
Однако вечно так продолжаться не могло.
Ронда сошла с дистанции первой. Впервые в жизни ее живот выпирал так же, как и две тыквы повыше, но она отпихнула надгрызенный черничный пирог и рухнула лицом в собственные сиськи.
Две более упитанных соперницы шли на равных. Лесные ягоды, лимонный, ванильный, пирог с пеканом — все было съедено. Обе выглядели так, словно только за сегодня набрали килограммов по десять. Лица едва проглядывали сквозь маску крошек и крема. Животные стоны, короткое «ик», но обе упрямо впихивали в себя кусок за куском, пока...
Диана таки перегнула палку.
Она едва успела отвернуться, и ее вытошнило на землю. Дисквалификация. А значит, Бекки победила.
Я рванулся к ней, похожей на натуральный шар на ножках, и ласково обнял — насколько сумел обхватить.

*

… Ронда все еще живет в нашем городке. Закончила курсы чего-то там делового и работает брокером. Все-таки решилась на операцию, уменьшив свои арбузы до более разумных объемов — примерно седьмой номер, достаточно большие на любой вкус, но теперь они уже равного размера и на тренажерах не мешают. Немного привела себя в форму, теперь она скорее пышнотелая, чем пухлая. Роскошные изгибы. И все так же обожает трахаться. Продает кучу недвижимости, если клиент мужчина и пришел один.
Диана вышла замуж за директора чего-то там, с которым познакомилась через сеть; тот также считает, что хорошей женщины должно быть много, потому она не похудела, как Ронда, и все так же болтается в районе ста двадцати кило с хвостиком. Они с мужем много путешествуют, и я уверен, что главная сложность Дианы — как бы остаться в габаритах одного сидения при авиаперелетах, чтобы не платить за второй билет.
А вот Бекки изрядно расплылась. Работа в кулинарной сфере, неутолимый аппетит и мое активное одобрение ее обильных форм — все это вкупе и привело к тому, что пузо ее посрамило бы профи-сумоиста. Пожалуй, мы даже переборщили с этим делом, одно время она перевалила за сто шестьдесят, пузо почти до колен — она едва ходить могла, даже на работе, да и врачи забили тревогу с анализами крови. В постели эта лентяйка просто лежит и задыхается, вся багровая, если мы занимаемся любовью дольше пяти минут. Несравненное пузо ее стало расчерченным полосами растяжек шаром жира.
И вот я сижу и любуюсь, как это пузо вместе с моей раскормленной красавицей подпрыгивает на беговой дорожке. Тренажер установлен на минимальную скорость, и пока ее хватает максимум на восемь минут. Однако Бекки поклялась, что сгонит лишнее сало — и действительно, вчера на весах уже было сто сорок четыре кило. Отказалась от десертов — помогло; впрочем, думаю, на работе она их потихоньку подъедает. Порог она себе поставила в сто тридцать; не думаю, что получится. Да и не очень хочется, чтобы получилось, правду сказать, особенно когда гляжу на это роскошное колышущееся пузо. Прекрасное видение для любителя пышек, облаченное в шортики и спортивный лифчик. Я подошел к ней и поцеловал ее, что потихоньку перешло в обоюдные обжимания, тренажер остановился — и вот я уже стягиваю с ее шортики и пихаю на кровать, пришло время и мне поразмяться. Пузо Бекки волной выплескивается вперед, когда я перекатываю ее набок и забрасываю ее ногу себе на плечо. Она пищит, а я беру ее, как в порнофильме.
— Это пойдет в зачет вечерней тренировки? — пыхтит Бекки, когда мы оба доходим до финала.
Обняв ее пузо как подушку-утешительницу, пожимаю плечами. Сто сорок четыре так сто сорок четыре, симпатичное круглое число. Как она сама.