Франческа
Франческа
(Francesca)
Эмануэле, дядя Франчески, владел небольшой пиццерией «Палермо», где сам стоял у печи. И понятно, что детьми Франческа и ее сестра Лея частенько заглядывали туда и вволю угощались как пиццей, так и сладостями. Лет до шести это на Франческе почти не отражалось, а потом ее сочли достаточно взрослой, чтобы она могла самостоятельно выйти на улицу и пройти пол-квартала… и девочка практически поселилась там. Эмануэле, разумеется, постоянно приносил племяшке что-нибудь перекусить — чипсы, шоколадку, желейных мишек, — и когда Франческа была у него, она постоянно что-то ела. Но больше всего ей нравилась пицца «от шефа» — с салями, ветчиной и грибами. Эмануэле думал, что однажды ей это дежурное блюдо надоест; не тут-то было. Он, впрочем, не возражал, ее родители тоже.
Мария, мать Франчески, по уши погруженная в работу и заботы о младшей дочери — Лея росла болезненным ребенком, и лишь к поступлению в школу более-менее пришла в норму, — не замечала, как потихоньку меняется ее старшая, обрастая жирком. Только когда они поехали к родственникам в Италию, и Франческа выбралась из автобуса и пошла к дому бабушки, одетая лишь в шортики и маечку, Мария осознала, насколько та растолстела. Животик десятилетней девочки беззастенчиво округлялся, выпирая под маечкой, грудь сугубо благодаря жиру выросла почти до первого номера, а круглое лицо обзавелось вторым подбородком. Мария обсудила с мужем, что делать с лишним весом старшенькой, на что тот лишь пожал плечами: ну да, любит она поесть, и что тут такого? Силой заставлять девочку худеть Мария не хотела, так что пока оставила все как есть.
Это «пока» продолжалось еще года три, и Франческа и Лея все так же постоянно навещали дядюшкину пиццерию. Причем Лея твердо следовала стопами старшей сестры, так что обе активно росли в том числе и вширь. В тринадцать лет Франческа весила уже восемьдесят кило, а десятилетняя Лея — пятьдесят. Эмануэле был только рад видеть счастливые мордашки девочек, а состояние полного счастья те обретали, набив желудки до отказа. Что с каждым разом требовало все больше еды; как-то вечером, когда в пиццерии они были только одни, не считая хозяина, Франческа слопала большую пиццу на шестерых, да еще и тирамису на десерт. Ее растянутому желудку даже насытиться было уже непросто… впрочем, дядюшка с этими сложностями легко справлялся.
Как-то Лея спросила старшую сестру:
— Тебе не кажется, что я слишком толстая?
Та сделала круглые глаза:
— Да нет. С чего ты так решила?
— Ну, просто я так много ем...
Франческа фыркнула и подсунула сестре пирожное.
— Съешь-ка.
Та привычно слопала вкусняшку, а за ней еще три таких же.
— Если хочешь, сегодня вечером я тебе помогу наесться как следует, — предложила Франческа.
Лея, посоветовавшись со своим желудком, согласилась.
Днем Франческа отправилась за покупками и притащила домой шесть мешков чипсов, четыре пакета желейных мишек и три коробки печенья, плюс сбегала к дяде Эмануэле и выцыганила у него три пиццы. Вечером она все это приволокла в комнату Леи. Та с удовольствием слопала одну пиццу, выдула пол-литра фанты, открыла вторую коробку и вопросительно глянула на сестру:
— А ты чего, есть не будешь?
— Тогда пицца мне, а чипсы тебе, — кивнула Франческа и вгрызлась в свою любимую, с грибами-ветчиной-салями.
Часика через полтора два мешка чипсов, два пакета желеек и коробка печенья опустели, а их содержимое перекочевало в раздувшийся желудок Леи.
— Все, больше не могу, — отдуваясь, плюхнулась младшая на кровать.
— Давай еще пакет желеек, и все, — подмигнула Франческа, и Лея через не могу, но мишек таки оприходовала. А потом отрубилась от усталости.
Старшая сестра, подхихикивая, доела все остальное и решила, что кормить младшую — это тоже прикольно. И занялась этим на постоянной основе, так что за следующие полгода Лея набрала еще тринадцать кило. Мария пришла в ужас, увидев девочку голой в душе, и выпалила:
— Господи боже! Лея, ты...
А Франческа, которая как раз раздевалась, чтобы помыться, когда сестра освободит территорию, прервала:
— Мама, у нас обеих хороший аппетит и не слишком быстрый обмен веществ, поэтому вот так.
— Поэтому вам обеим следует немедленно сбрасывать вес!
Мария уже было собиралась отослать дочек в оздоровительный лагерь для похудения, но Франческа перехитрила ее. Пообещала отцу, что больше не будет есть сладкого, и девочек так никуда и не отправили. Франческа держала слово и сладкого действительно не ела — а дядюшкина пицца не в счет, она-то не сладкая. Так что «диета» получилась так себе, тем не менее, сестры действительно стали набирать вес не так быстро. Особенно сладкоежка Лея. Мать немного успокоилась.
Дальше то ли от огорчения из-за отсутствия сладостей, то ли по другой причине, однако Лея заболела вновь, Мария хлопотала вокруг нее, а предоставленная сама себе Франческа отсутствие сладкого принялась восполнять дополнительными кусочками пиццы, благо дядюшка ее ни в чем не ограничивал. В результате через год Лея таки сбросила вес до более-менее приемлемых сорока кило, а вот Франческа в свои четырнадцать весила уже девяносто, обзаведясь большим и круглым животом и пышным бюстом.
Глядя на сестру, однако, Лея категорически не желала больше быть худой и попросила старшую о помощи.
— Ну конечно же, я тебе помогу, — улыбнулась Франческа и тут же притащила младшую к дядюшке. Эмануэле выставил на стол три пиццы, и Лея через силу слопала полторы — столько же, сколько старшая, что весила в два с лишним раза больше. С каждым днем Лея заставляла себя есть все больше и больше, и уже четыре недели спустя весы показывали сорок три.
Мария заметила, что девочка вновь начинает полнеть, лишь еще пару килограммов спустя.
— Лея, ты снова толстеешь, — тут же заявила она.
— И что? Франческа тоже толстеет, но ей-то ты ни слова не говоришь.
На это мать даже не знала, как ответить, и решила надавить уже на Франческу. Та и слушать не желала о том, чтобы худеть, и продолжала есть как прежде. И разумеется, не желала худеть Лея, раз старшая сестра остается толстой.
— Франческа, если ты не прекратишь толстеть, я действительно пошлю вас в тот лагерь, — пообещала Мария.
— Ты этого не сделаешь! — воскликнула Франческа.
— Еще как сделаю. Решение за тобой.
— Ладно, — неохотно отступила старшая, — буду есть поменьше. Но худеть не стану!
Франческа сдержала и это обещание, действительно, урезав свой аппетит и почти прекратив поправляться. Лея взяла пример с сестры, и Мария с облегчением вздохнула: получилось.
Идиллия «у меня все под контролем» продолжалась почти четыре года. На свой восемнадцатый день рождения Франческа выдохнула «теперь можно» и слопала в одиночку три пиццы, а потом еще и весь праздничный торт целиком. Встать из кресла так и не смогла, и мать, глядя на раздувшееся до шарообразных пропорций пузо дочери, вновь принялась угрожать оздоровительным лагерем. На что Франческа лишь ухмыльнулась:
— Теперь уже точно не сможешь — я совершеннолетняя! И есть теперь буду столько, сколько хочу сама.
Учитывая, что за эти четыре года Мария на нервах сама поправилась килограммов до восьмидесяти, уж не ей бы говорить о диетах. Так что на следующее утро она посмотрела на Франческу, которая с гордостью увидела на весах трехзначную цифру, на Лею, что весила шестьдесят пять и с нетерпением ожидала возможности сократить разрыв со старшей сестрой… и махнула рукой. Ешьте что хотите, когда хотите и сколько хотите. Если цена лишнего веса — единство и спокойствие семьи, так и пошли те треволнения куда подальше.
И Мария нередко принялась составлять дочерям компанию за столом — они, само собой, не возражали. Так что «большая пицца на шестерых» для их троицы была — так, просто побаловаться, а для поесть по-настоящему лучше две, а идеально три. Франческа со своим тренированным и «взятым под контроль» аппетитом обычно успевала перехватить примерно половину общих калорий… В итоге через год Мария весила восемьдесят пять кило, Лея — восемьдесят, почти догнав мать, а Франческа свой девятнадцатый день рождения встретила стадвадцатикилограммовой, гордо выпятив перед собой большое и тяжелое пузо, на котором, аки на полке, лежали массивные груди пятого размера. Окорока ее также были обширные и колышущиеся.
Еще за год Франческа отожралась до ста сорока пяти кило, пузо ее торчало на полметра вперед, филейная часть стала еще массивнее, а сиськи выросли до шестого размера. Мария располнела до сотни, и столько же весила семнадцатилетняя Лея. А летом они отправились к родственникам в Италию — те поахали, как же вы, девочки, так растолстели, и принялись откармливать их с удвоенной силой. Мороженое, пицца и макароны горами оседали в раздувающихся животах троицы, и на обратном пути они с трудом втиснулись на сидения эконом-класса, даже подняв подлокотники: просто утрамбовать в один ряд столько сала оказалось непросто. По возвращении взвесились и с удовлетворением обнаружили, что за эти три недели совокупно набрали килограммов двадцать.
Каковой рекорд немедля был отмечен визитом к Эмануэле в «Палермо»...