Этан и Мия
Этан и Мия
(Cafe Immobility)
Теплая волна ароматов ванили и карамели омыла Мию, едва она переступила порог кафе Этана. Устроившись на работу и перебравшись в собственное жилье, Мия теперь навещала это кафе дважды в день. Благо оно находилось как раз посередине между офисом и апартаментами, идеальный вариант для передохнуть по пути: для кого другого три квартала пешком — мелочь, но для сташестидесятикилограммовой Мии нагрузка получалась великовата.
Маленькая уютная кафешка стала ее убежищем, здесь она могла есть вволю и без помех. Не то что дома, где родители с подростковых лет шпыняли Мию за лишний вес (не то чтобы это как-то помогло). А вот у Этана, главным образом его заботами, она чувствовала себя самым важным в мире клиентом.
Она вдохнула аромат свежевыпеченных круассанов. Уютный и насквозь знакомый. Неудивительно, Мия обычно и заказывала на завтрак три круассана.
— Точно по расписанию, — приветствовал ее глубокий ласковый бас Этана. Он стоял за прилавком, на фартуке следы муки, темные очи искрились, когда он одним взглядом окинул ее всю, особенно ее внушительное пузо, которое, как обычно, вываливалось из одежек.
Мия улыбнулась, отбросив со лба кудрявый локон.
— Ты же знаешь, я не в силах устоять против твоей выпечки.
— Будь иначе, я бы счел это оскорблением, — подмигнул Этан и добыл из-под прилавка тарелку. — Нынче утром я кое-что соорудил специально для тебя.
Мия удивленно моргнула. С недавних пор Этан баловал ее больше обычного. Заказанные порции у нее оказывались заметно побольше, чем у прочих, плюс он постоянно подсовывал ей дополнительные вкусности «за счет заведения». И еще она отмечала, как его взгляд скользит по ее обильным телесам, прижимающимся к стойке, и как он радуется, когда она заказывает добавку.
Она присела за обычный свой столик, и несколько секунд спустя Этан поставил тарелку перед ней. Шоколадный тортик, небольшой, но плотный, политый карамельным соусом, с тремя шариками ванильного мороженого сверху.
— А этого у тебя даже в меню не было, — подозрительно глядя на него, заявила Мия.
— Эксклюзив, — преспокойно отозвался он, — для самой важной моей клиентки.
Щеки ее чуть потеплели. То ли от его слов, то ли от его взгляда — как будто для него она была чем-то не менее лакомым, чем стоящий перед нею десерт.
Взяв вилку, Мия вскрыла тортик. Шоколад выплеснулся, смешиваясь с подтаявшим мороженым. Она положила кусочек в рот и ахнула. Божественно.
Этан ухмыльнулся.
— Настолько хорошо?
Она кивнула, уже отламывая следующий кусочек.
— Ты точно знаешь, как заставить меня приходить сюда снова и снова. В последнее время я поправилась, и полагаю, в основном из-за твоей кормежки.
— Таков и был план, — проговорил он.
По спине у нее пробежали мурашки. За словами его скрывалась страсть, странная и потаенная, которую Мия с недавних пор ощущала все более явственно.
Покушать она всегда любила, что очевидно — к двадцати годам дорасти до ста шестидесяти кило, это надо постараться. Но в последнее время аппетит у нее вырос еще больше, и Мия знала, что Этан ей в этом потворствует. Дополнительные порции, всегда ожидающая ее появления теплая выпечка, и то, как он смотрит на каждый отправляющийся в ее рот кусочек.
И ей это нравилось.
Возможно, даже слишком.
Она ощущала, как одежки ее становятся все теснее, как живот после слишком калорийных визитов в кафе становится все тяжелее, как она все громче пыхтит, топая на работу — однако Этан, кажется, был не против, более того, даже как бы наслаждался всем этим.
Когда она доела тортик, только что не вылизав тарелку, Этан наклонился над столом, удовлетворенно разглядывая ее.
— Наелась? Наверняка ведь можешь скушать еще.
Так-то желудок у Мии уже наполнился, но над ответом она задумалась. Не в голоде было дело, нет. Скорее в том, как он на нее смотрел, в его теплом голосе, в самом его присутствии, когда она ощущала себя желанной.
Подмигнув, она потерла свой внушительный живот.
— Меня можно уговорить.
— Хорошо, — ухмыльнулся Этан, — потому как вечером у меня для тебя будут еще сюрпризы.
— Вот как? — подняла она бровь.
— Задержись сегодня после закрытия. Я запланировал персональную дегустацию сугубо для тебя.
Сердце Мии забилось быстрее. Она точно знала, что это такое. Приглашение. Искушение. Следующей шаг к тому невысказанному, что возникало между ними.
И она была готова к этому шагу.
Чуть наклонившись, она облизнула с вилки остатки шоколада.
— Я приду.
Улыбка Этана стала еще шире.
— Я надеялся на такой ответ. Не оставлять же тебя голодной.
***
Незадолго до заката ушел последний клиент, тихо звякнул колокольчик над дверью, и Этан перевернул табличку на «ЗАКРЫТО». Устроившись за обычным своим столиком, Мия наблюдала за ним, тихо предвкушая, что же будет дальше. Она уже, бывало, задерживалась после закрытия — иногда просто поболтать, иногда пожевать очередной экспериментальный рецепт от Этана, — но нынче все обещало быть по-другому.
— Ты уверена? — спросил Этан, отряхивая рукава от мучной пыли.
Мия подмигнула.
— Ты же меня сам пригласил.
Ухмыльнувшись, он скрылся на кухне, и минуту спустя вернулся с полным подносом всяческих десертов — пирожные в три слоя, коржики, печенье, мороженое...
— И ты думаешь, я все это слопаю? — но у нее уже закапали слюнки.
— Я думаю, ты позволишь себе насладиться процессом, — мягко поправил ее Этан, ставя поднос на столик. — Никаких условий, никаких ограничений. Просто… наслаждайся.
И по спине у нее пробежали мурашки.
Начала Мия с коржика, пухлого и хрусткого. Этан наблюдал, скрестив руки на груди, лицо его было бесстрастным, но очи полыхали совершенно недвусмысленно.
Удовлетворение. Восхищение. Страсть.
Когда она потянулась за очередной вкусняшкой, Этан присел рядом, ближе обычного. Взгляд его скользил по ней, раз за разом задерживаясь на выпуклости живота, округляющегося под тесноватой футболкой.
— Знаешь, я обожаю наблюдать, как ты наслаждаешься моей едой.
Мия замерла на середине пирожного, сердце пропустило удар.
Он чуть наклонился к ней.
— И я совру, если скажу, что не заметил, насколько больше ты с недавних пор наслаждаешься.
Дыхание перехватило. Значит, он заметил.
Лишние килограммы, выросший аппетит, и что в его присутствии она всегда была чуть более голодна… именно этого он и хотел.
Мия проглотила пирожное, щеки ее пылали.
— И… тебе это нравится?
— О да, — тут же ответил Этан.
Тишина повисла меж ними, плотная и искрящая. А потом он медленно потянулся и приподнял краешек ее футболки, выпуская на волю мягкий тучный живот. И коснулся нижней складки сала.
Мия беззвучно пискнула.
— Я все ждал правильного момента, как сказать тебе, — пробормотал Этан, медленно и искушающе поглаживая ее подушечкой большого пальца. — Но полагаю, ты и так все знаешь, правда?
Мия вздрогнула и выдохнула. Может, и знает. Может, она как раз все это время и ждала, чтобы сам он это признал, не изображая, что дело лишь в хорошей еде.
Положив вилку, она сама придвинулась чуть ближе.
— А что, если я скажу тебе… что мне нравится, как ты меня кормишь? Когда мы познакомились, этот живот чуток поменьше был.
Рука Этана углубилась в ее сало на пару миллиметров, в очах полыхала темная, первозданная страсть.
— Тогда, — губы его в нескольких сантиметрах от ее губ, — я скажу, что это лишь начало, и давай-ка заполним этот вот живот как следует.
И второй рукой потянулся к следующему пирожному, поднеся его к ее губам. Мия поколебалась примерно десятую долю секунды и открыла рот, позволив Этану скормить себе следующий кусочек.
Искусительно сладкий.
Как весь нынешний миг.
Миг этот висел меж ними, плотный и искрящий. Мия слизнула с губ остатки пирожного, живот ее чуть вздулся и лежал на коленках, но голод ее стал еще глубже. Рука Этана все так же лежала на ее мягком животе, ласково поглаживая тучные складки.
— Ты прекрасна такая вот, — пробормотал он, тихо-тихо.
Дыхание Мии прервалось.
— Такая — это какая?
Губы Этана скривились в понимающей ухмылке.
— Когда наелась. Сыта. Отвела душу. — Пальцы ее чуть нажали, мягкая плоть послушно подалась. — Когда становишься еще мягче и толще.
Щеки ее запунцовели. Обычно ее телом вовсе не восхищались, родители неизменно считали, что она слишком жирная. Но сейчас ее почитали. Восхищались как раз ее габаритами.
— Тебя нравится, что я позволила тебе баловать себя, хотя вот это вот, — прошептала она, указывая на свой живот, — от такого только растет?
Этан не задумываясь отозвался:
— Обожаю.
И демонстративно медленно взял еще одно пирожное и искушающе поднес к ее губам?
— Еще? — его голос был шелковисто-нежным и убедительным.
Мия чуть помешкала. Она уже более чем наелась… но от того, как Этан на нее смотрел, как его пальцы касались его живота почти в нетерпеливом предвкушении, — хотелось уступить.
Она раздвинула губы, безмолвное приглашение.
Этан усмехнулся, но перед тем, как дать Мие и это пирожное, потребовал:
— Скажи, насколько ты ради меня толстеешь.
— Очень, — почти загипнотизированная, отозвалась она.
— Хорошая девочка, — пробормотал он, любуясь, как она поглощает пирожное.
По спине у нее пробежали мурашки. Этан придвинулся еще ближе, свободной рукой обнимая ее за то место, где полагалось быть талии, притягивая к себе. Она беззвучно ахнула, ощущая прикосновение его горячего тела, столь великолепный контраст между его плотными мышцами и ее тучными мягкими выпуклостями.
— Знаешь, — выдохнул он, теплом согревая ее щеку, — я давно уже подумывал об этом.
Она проглотила остаток пирожного и вопросила:
— О чем?
Пальцы его стиснулись на ее мягкой спине.
— О том, насколько больше ты можешь позволить мне дать тебе.
Кровь в жилах стучала. Она точно знала, о чем он.
— Возможно, — игриво заметила она, приподнимая голову, — я как раз и жду, пока ты мне все это дашь.
Взгляд его потемнел, исполнился первобытной власти.
Одним плавным движением Этан накрыл ее губы — медленным, обволакивающим поцелуем. Мия слилась с ним, прижалась поплотнее, ощущая, как его руки шарят, изучают, почитают каждый ее мягкий сантиметр.
Он отстранился ровно настолько, чтобы прошептать:
— Позволь мне отвести тебя наверх.
Дыхание прервалось. Наверх, в апартаменты над кафе. В его жилище. Мия встретила его взгляд, исполненный лишь чистого голода, такого же, как ее собственный. Дело не в десертах. И не в изобилии.
Она ухмыльнулась и уперлась руками в его грудь.
— Только если ты пообещаешь мне кое-что.
— Все, что угодно, — вздернул бровь Этан.
Она прошептала ему на ухо:
— Что это — только начало.
Объятия его стали еще крепче.
— Ах, сладенькое мое сердечко, — в голосе его струилось чистейшее обещание, — ты даже не представляешь, какие у меня на тебя планы.
Сердце Мии отчаянно колотилось, когда Этан одним движением поднял ее со стула. Вряд ли, конечно, он нес по лестнице все ее десять пудов живого веса, но губы их не размыкались и она не помнила, чтобы шла по ступеням сама.
И когда они оказались наверху, она знала: она — его.
И в ближайшее время это точно не изменится.
***
Месяц спустя Мия проснулась после очередного вечера в кафе у Этана. В апартаментах царили сытно-жареные ароматы. Раннее рассветное солнце струилось сквозь занавески, золотистым сиянием окутывая кровать Этана, на которой валялась обнаженная Мия, выставив напоказ все свои жиры.
Тело отяжелело от безудержного обжорства последних недель. С того, самого первого вечера Этан словно взял на себя обязательство раскармливать ее и почитать всеми мыслимыми способами.
И Мия ему это позволила.
Она потянулась, громадный и мягкий живот ее тут же колыхнулся. Она прикусила губу, вспоминая, как ночью руки Этана ласкали ее растущие телеса, как он бормотал сладкую чушь, исследуя каждый сантиметр ее мягкого изобилия. Она определенно стала больше. Тяжелее. Толще.
Из воспоминаний ее вырвал легкий смешок.
— А я как раз собирался тебя будить, — из дверей сообщил Этан.
В руках его был поднос с двумя стопками блинчиков на блюде и громадным стаканом молочного коктейля с оплывшей шапкой взбитых сливок. Желудок Мии тут же отозвался урчанием.
— Кто-то проголодался, — ухмыльнулся Этан.
— И чья же это вина? — риторически вопросила Мия.
Он поставил поднос рядом с нею, присев рядом на кровати, пальцы ее скользнули по ее голому животу.
— Моя, разумеется, — удовлетворенно промурлыкал он, — и это воистину счастье.
Мия принялась поедать блинчики, наслаждаясь каждым кусочком — а Этан наблюдал за ней и наслаждался каждым мгновением не меньше ее самой.
Его заботами она стала еще мягче, еще обильнее, вырос и ее аппетит. Она сперва думала, что наберет пару-тройку килограммов и остановится, но с Этаном это было просто невозможно. Еще кусочек, сердце мое, говорил он. Ты невыразимо прекрасна. Обожаю наблюдать, как ты толстеешь ради меня. И она просто не могла сказать ему «нет».
И вот облегающая прежде пижамка вообще не налезала, живот уютно устраивался промеж раздвинутых ног. Этан потихоньку обновлял ее гардероб — принесенные им вещи, мягкие и эластичные, облегали ее растущие формы чуть теснее, чем следовало бы, и Мия подозревала, что он нарочно так подбирал размеры.
Проглотив последний блинчик, она игриво заметила:
— Ты пытаешься сделать так, чтобы я совсем уже разжирела?
Этан фыркнул, покладив ее обильно выпирающий бочок и легонько-одобрительно ущипнув за что попалось.
— А ты мне это позволяешь. Давай посмотрим, сколько ты сейчас весишь.
Помог Мии подняться, и она, по-прежнему нагишом, последовала за ним в ванную. Этан явно наслаждался тем, как при этом колыхались и раскачивались все ее жиры.
Мия встала на весы, но учитывая размеры ее живота — даже если бы не было нынешнего обильного завтрака...
— И что там? Я… не вижу цифр, — на миг она вдруг забеспокоилась, а что, если слишком много.
— Сто восемьдесят три. Надо же. Больше ста восьмидесяти, и мы ведь только начали...
Мия, нервничая, сошла с весов. Как-то не думала она, что когда-нибудь в ней будет сто восемьдесят, но в последнее время она столько ест и так сильно набирает вес...
— Если это — «только начали»… на чем же мы тогда закончим? — спросила она. — Что будет, если я стану слишком большой для тебя.
Этан окинул взглядом ее обнаженные прелести, представляя себе будушую Мию раза этак в два потяжелее нынешней.
— Как знать, Мия, но для меня ты слишком толстой не будешь никогда. Теперь ты обречена остаться со мной.
— И все же, думаю, какие-то цифры ты в голове держишь, — шутливо бросила она, направляясь обратно к кровати. Наверняка ведь будет еще десерт в виде какого-нибудь тортика.
— Может быть, — очи Этана чуть потемнели.
Мия приподняла бровь.
— Ну так признавайся.
Он наклонился и шепнул ей на ушко:
— Скажем так… сто восемьдесят — это для меня маловато.
По ее спине пробежали мурашки.
— Тогда, — она чуть развернулась и животом припечатала его к стене, — тебе лучше бы продолжать кормить меня как следует.
— Ах, сердце мое, — выдохнул он, — именно это я и планирую.
Тортиков оказалось два.
И день только начался...