Два колобка пара

Два колобка пара
(Belfies)

Пыхтя от возмущения, Оливия ворвалась в апартаменты и хлопнула дверью. Ни секунды не раздумывая, двинулась на кухню — после утреннего позора в клинике она срочно нуждалась в утешительном перекусе.
Пузо ее колыхалось с боку на бок в такт тяжелой, вперевалку, походке хозяйки. Обычно Оливия этого не замечала, но сегодня не могла не отметить, что все ее жиры, мягкие и пышные, по консистенции и правда сильно напоминают желе из детских мультиков.
Распахнув холодильник настежь, Оливия голодным взглядом окинула содержимое полок. Когда она наклонилась, чтобы достать со второй снизу нужную коробку, живот уперся в бедра и всей массой надавил на грудь, сжимая диафрагму и временно перекрыв доступ кислорода к легким. Ощущение это Оливии было прекрасно знакомо — тысячи и тысячи раз она переживала такое, подумаешь, велика важность, на пять секунд задержать дыхание любой может, — но сегодня она отметила его с особой остротой и побагровела от раздражения.
С литровой коробкой кокосового мороженого в руках, толстопузая красотка одним движением бедра захлопнула холодильник и, перехватив коробку левой рукой, правой нашарила в ящике ложку. Есть мороженое руками — моветон.
От кухни до гостиной было всего три метра, но на этом пути она уже успела отправить в рот четыре полных ложки приятственно-холодного мороженого. Пятая скользнула в желудок одновременно с приземлением разбухших окороков Оливии, обтянутых вытертыми рейтузами, на старый продавленный диван.
Еще несколько минут она отправляла ложку за ложкой в ненасытный рот и не менее ненасытную утробу, и замороженное совершенство потихоньку делало свое дело. Напряжение отпускало, уходило, оставалось позади.

Причина дурного настроения Оливии была банальной — ей только что долго и активно ездили по ушам на тему правильного питания и здорового образа жизни. Не то чтобы подобные лекции корпулентная красотка слышала в первый раз, врач на ежегодных осмотрах постоянно твердил «вам надо похудеть», но сегодняшний случай вышел незапланированным вдвойне. Во-первых, она приехала в клинику не на медосмотр, а просто обновить рецепт на обычный препарат для контрацепции. Так вместо того, чтобы просто выписать ей новый рецепт, эта мымра-медсестра заявила, что она слишком растолстела для этого препарата, и полчаса читала ей лекцию об опасностях ожирения, а набирать вес с такой скоростью — это, милочка, вообще за гранью разумного поведения, и тэ дэ и тэ пэ.
Дурное предчувствие охватило Оливию уже в тот момент, когда она открыла дверь в кабинет и увидела эту медсестру. Та аж задохнулась от возмущения, когда порог кабинета перед Оливией пересекло ее выпирающее пузо. Никуда не денешься: сидячая офисная работа плюс аппетиты хозяйки и категорическое нежелание ограничить рацион «полезными продуктами», то есть исключительно малосъедобными салатными листьями и прочей диетической хренью — и вот итог, за два года после колледжа живот Оливии вырос в объеме раза в два же.
Это при том, что и на выпускном балу барышня была далеко не худенькой.
Тем не менее, она предпочитала видеть себя «пышнотелой», а вовсе не «толстухой». Спорт, диеты и иные меры, разрекламированные как надежные средства блюсти фигуру, Оливия, разок попробовав, сочла издевательством над собой и собственным организмом и с завидным упорством игнорировала. Последствия не заставили себя долго ждать. Еще в колледже Оливию легче было поймать в столовой, чем в лекционной аудитории, и с тех пор образ ее жизни неизменно стремился в сторону чревоугодия.
Концепция «трехразового питания» с отсутствием в пределах прямой досягаемости той самой столовой с завтраком-обедом-ужином закономерно осталась в прошлом. Нынешняя Оливия стала малоежкой — в смысле, ест, ест, а ей все мало, — и попросту что-нибудь постоянно жевала. Проснулась — кинула в рот пару-тройку кексиков. По дороге на работу позавтракала — большая чашка кофе с сахаром и сливками и полдюжины пирожков, уничтоженных еще в машине до появления в офисе, Затем, уже на работе, совершила налет на печенюшки в комнате отдыха и выдула еще пару кофе с сахаром и сливками, делая вид, будто забыла позавтракать. Часикам к десяти принималась подъедать конфеты, шоколадки и сладкие плитки из ящика стола, забитого «на случай внезапной необходимости», и так до самого обеденного перерыва. Затем спускалась в офисную кафешку и нагребла полный поднос лучших образчиков тамошнего меню, из серии «не слишком изысканно, зато сытно» — именно такой подход Оливия стала ценить, обнаружив, что даже слопав три тарелки «полезных» салатов, по-прежнему голодна. После обеда продолжала подъедать сласти из ящика стола, разнообразя их вкусняшками, которые выставлял народ — деньрожденные тортики, «этническая» выпечка или деликатесы из зарубежных командировок, — ну и конечно же, офисными печенюшками, которые компания закупала для коллектива. После работы Оливия проезжала через одну из своих любимых забегаловок, затарившись чем-нибудь — тако, куриные хрустики, пара бургеров, так, легкий перекус перед ужином. Дома вскрывала пакет чипсов или еще какую-нибудь вкусняшку из запасов и грызла их, сидя перед телевизором и выбирая, что бы сегодня этакого заказать на ужин, в итога звонила в пиццерию, или китайский ресторанчик, или еще куда-нибудь, и пока ее заказ готовили и везли — развалившись на диване, подъедала остатки, прежде чем предаться последнему вечернему чревоугодию.
С таким распорядком дня совершенно неудивительно, что Оливия толстела как на дрожжах, однако столкнувшись со столь клиническим случаем ожирения, медсестра решила для начала взвесить пациентку, а уже потом что-то предпринимать. Взобравшись на весы, Оливия сама удивилась: сто шестьдесят шесть кило! Она, конечно, пыталась свернуть разговор на рецепт по противозачаточным, но медсестра отрезала: старый препарат имеет ограничения, вы, мол, для него уже слишком растолстели и он все равно не подействует. И пока Оливия переваривала эту новость, медсестра и запустила свою шарманку насчет лишнего веса и столь раздражающего ее эстетические и медицинские чувства пуза пациентки. Выведя с ноутбука на большой экран медицинское досье Оливии, она шариковой ручкой вместо указки принялась выписывать траекторию графика «изменение веса за минувшие годы». Первая картинка, второкурсница в колледже — девяносто шесть кило, изрядно пухлая, но еще в рамках. Выпускница, которую только что приняли стажеркой в офис большой и дружной компании — плюс четырнадцать, сто десять кило, более чем упитанная, однако и это еще укладывается в параметры средней американки. Год спустя, на офисных харчах — плюс двадцать два, сто тридцать два кило, более чем изрядно. И вместо того, чтобы взять себя в руки, пока не стало поздно — сейчас, еще год спустя, Оливия ухитрилась разожраться до ста шестидесяти шести, плюс тридцать четыре килограмма! Это не ни в какие ворота не лезет, еще немного, и весы сломаются!
Оливия краснела и лепетала извинения насчет «нет времени, занята на работе», а медсестра, пропуская это мимо ушей, взялась за мерную ленту, опоясав ей громадное пузо пациентки.
— Что самое худшее — это насколько вырос у вас живот. Накопления брюшного жира — самые опасные, и обхват вашей талии вообще вне таблиц...
Оливия просто побагровела, что забавно сочеталось с ее стилем одежды — как и положено классической сверхгабаритной барышне, она носила черные рейтузы из эластика. Куда денешься, даже в «больших размерах» на ее выдающиеся объемы штанов уже не имелось...

И вот, сидя у себя в апартаментах, Оливия вспоминала составленный для нее диет-план как страшный сон. Строгие нотации медсестры, мол, ни на шаг не отступать, иначе рискуете серьезными последствиями для собственного здоровья. Сама мысль о диетах и тогда заставляла вздрагивать, а сейчас, имея в досягаемости протянутой руки столько вкусняшек, она просто ужасала. Это срочно нужно заесть еще парой-тройкой ложек мороженого. Желудок удовлетворенно урчал, занятый делом. Однако коробка уже показала дно… непорядок, после пережитого Оливии требовалось гораздо больше, чтобы восстановить самообладание.
Сказано — сделано. К двум часам дня Оливия наслаждалась приятственной сытостью, истребив две коробки мороженого, мешок чипсов (под три пакета гуакамоле, сальсы и сырного соуса) и, в качестве десерта к этому скромному перекусу, целый лаймовый пирог. Развалившись на диване, барышня сыто икала, обхватив обеими руками раздувшееся пузо. Она ожидала привычного приятного послевкусия обжираловки — того неповторимого чувства полного удовлетворения, без которого чревоугодие утрачивало часть своей прелести. Но минуты текли, а чувство так и не приходило. Что-то беспокоило красотку-чревоугодницу, беспокоило на подсознательном уровне, и набитого до отказа живота оказалось мало, чтобы унять это беспокойство.
Пыхтя от пережора и превозмогая собственные ленивые мускулы, барышня стянула блузку — авось станет попрохладнее. Перевернулась на спину, живот колыхнулся, распространяя волны жира по всему ее расплывшемуся телу. Оливия глядела на дрожащую гору собственного раскормленного пуза, и ей снова стало не по себе. Вздувшийся шар изнеженной плоти выпирал вверх и в стороны, нависая над ней. Впервые в жизни ей стало как-то неуютно от того, насколько выросло ее пузо: с нынешнего ракурса оно перекрывало ей чуть ли не половину комнаты.
Икнув, Оливия похлопала себя по животу, обеспокоенно наблюдая, как от погрузившихся в жир пальцев расходятся небольше волны. Она как-то не осознавала, насколько тучной стала. Даже в объевшемся состоянии пузо оставалось мягким и податливым на ощупь, колышась от малейшего движения. Оливия словно оказалась пленницей собственного живота, придавленной его массой, податливой, но немалой.
Что, если, со страхом подумала она, если та мымра и правда была права, и я в самом деле слишком растолстела? То есть пора сказать «нет» всем этим милым маленьким вкусностям и сладостями? А то я набираю вес с такой скоростью, что, как она и предупреждала, еще до тридцати разжирею так, что и ходить не смогу?
Нет, решила Оливия, не может быть, это чушь собачья! Не будь дурой, эта мымра просто запугала тебя, только и всего!
Мысленные заверения не слишком помогли. Оливия потянулась за телефоном, каковой был воткнут в красный бюстгальтер барышни, теряясь в пышном изобилии ее сисек. В таком состоянии нужна сторонняя поддержка, а где ее получить, как не у лучшей подруги?
Раскрыв на экране виртуальную клавиатуру, Оливия пухлым пальцем набрала текст и отправила Саре. Они с Оливией учились в одной группе и имели немало общих интересов — в частности, интерес к хорошей еде и плотно набитому животу. После колледжа Сара устроилась на работу в другую компанию и обитала теперь через три штата, так что подруги вживую встречались лишь пару раз в год, зато по интернету и телефону общались почти каждый день.
«Сара, привет. Сегодня мымра-медсестра сказала, что я слишком толстая...» — отписалась Оливия.
Долго ждать ответа от подруги ей не пришлось.
«Тоже мне, новость,» — отозвалась Сара.
Оливия закатила глаза — она совсем не такой поддержки хотела!
«Не, она сказала, срочно на диету.»
«Подумаешь. Лив, доктора нам, толстушкам, постоянно это твердят. А что делать-то? Толстушке надо кушать!»
Оливия улыбнулась — о да, так-то лучше. На свою подругу-толстушку она всегда могла положиться.
«Но она сказала, я уже слишком толстая. Что-то там с ожирением крайней стадии...»
«Хм… ты растолстела?» — спросила Сара.
«Ага.»
«Сильно?»
«Конкретно.»
«Насколько?»
«ОЧЕНЬ сильно.»
«А в цифрах?»
«34 кило.»
«Ни хрена себе, Оливия!»
«Ага, медсестру аж продрало.»
«Я думаю.»
«Она сказала, у меня слишком большой живот, типа это самое худшее место, которое только может быть толстым. Ее слова.»
«Так, подруга, ты сколько весишь-то сейчас?»
«166.»
«Ого.»
«Ага, спасибо.»
«И как, будешь сидеть на диете?»
Оливия призадумалась. Тот же вопрос она задавала и себе, но надеялась на ответ Сары в стиле «да не нужна тебе никакая диета», беспокоиться не о чем, мол, эта мымра просто обычная фанатка здорового образа жизни, для которой всякая встречная пышная красотка — нож острый.
«Не решила еще. Не думаю, что я выгляжу много толще,» — отписалась Оливия.
«Покажи,» — потребовала Сара.
«Что?»
«Фотку покажи.»
«Фотку чего? Моего пуза?»
«Ага. Типа селфи, только чтобы видно было все пузо.»
«Зачем?»
«Ты хотела знать, садиться тебе на диету или нет, так? Для этого и со мной списалась.»
«Ну да, типа того.»
«Так показывай!»
Оливия, кряхтя, признала, что Сара права. Да, она хотела получить от Сары поддержку, мол, ты не выглядишь такой уж толстой, и вовсе у тебя не настолько большой живот, чтобы было о чем беспокоиться и начинать такое издевательство над собой, как диета. В конце концов, они виделись достаточно давно.
Не без труда поднявшись, Оливия осторожно слезла с дивана. Вперевалку дотащилась до ванной комнаты, где стояло большое ростовое зеркало, повернулась в профиль и навела камеру телефона на свое отражение. Пузо массивным шаром сала выпирало сантиметров на сорок перед нею, дальше, чем тяжелые сиськи и ступни, объемистое, откормленное.
Щелкнув камерой, Оливия зафиксировала «селфи с пузом» и отослала подруге, после чего потопала обратно к уютному дивану. Ответ Сары не заставил себя ждать:
«Ни хрена себе, подруга!..»
«И вовсе я не такая толстая!!!» — выдала Оливия, отчаянно надеясь получить от лучшей подруги подтверждение, мол, не выглядишь ты такой уж толстой — а значит, имеешь моральное право и дальше предаваться непрестанному обжорству.
«Не такая толстая, как кто? Как бегемот?» — пришел утешительный ответ от Сары.
«Ррррр.»
«Правда, подруга, тебя конкретно расперло. 34 кило за год — это просто дичь.»
«Черт, вот и медсестра то же самое твердит.»
«Угу, я тебя понимаю, мрак — но может быть, где-то она права. Такое пузо уже ни в какие рамки не лезет!»
Оливия поникла духом. Услышать такое от Сары — куда хуже, чем от какой-то медсестры. Глядя на собственное фото, она еще раз воочию уверилась, насколько же разжирела за этот год. Пузо занимало почти половину картинки. И хотя нижняя его треть оставалась утрамбована в рейтузы, громадный розовый шар выпирал неопровержимым доказательством того, что медсестра права, говоря об ожирении крайней стадии.
Охваченная унынием, Оливия решила, что нечего страдать в одиночку, раз так, пора и Саре подпортить жизнь. Снова взялась за телефон и набрала:
«Твоя очередь.»
«Ну...» — пришел ответ, за которым слышался обреченный вздох Сары. Которая, разумеется, точно поняла, о чем говорит подруга, и поняла, что требование вполне честное. А потому с жестокой улыбкой написала:
«Надо.»
Несколько минут телефон молчал. Нет, Сара не отказалась — скорее всего, искала зеркало, в котором могла вместить собственное пузо.
И вот аппарат завибрировал, и на экране всплыло фото Сары.
Как и у Оливии, основную тяжесть набранных килограммов у Сары принял на себя живот. С фигурой «яблочного» типа это неизбежно, а таковая оформилась еще в колледже, когда Сара вслед за Оливией встала на путь, ведущий к ожирению. Как и Оливия, путь этот она прошла с помощью пива и вкусняшек из заведений быстрого питания. И равно как и Оливия, за два года после колледжа Сара и пальцем не пошевелила, чтобы взять себя в руки. Опустившись своими дипломированными окороками в офисное кресло, она точно так же отдалась лени и обжорству всем своим существом. Разве только стартовые данные у подруг были различными: Оливия пришла в колледж рослой, метр семьдесят три босиком, и сытой восьмидесятипятикилограммовой фермерской дочкой, на фоне которой Сара, дитя асфальта с Восточного побережья, метр пятьдесят пять в прыжке и сорок шесть кило после сытного обеда, выглядела совсем мелкой.
Оливия аж присвистнула, увидев фото подруги. Теперь настала ее очередь говорить «ого!» — она, конечно, и так помнила Сару изрядно пузатым колобочком, но они в последний раз виделись почти год назад, и за этот год подруга вряд ли пропустила хоть одну трапезу. Скудно одетая Сара на фото была уже не просто пузатой — нет, совершенно шарообразное чрево нависало над стандартными черными рейтузами, не влезая в них даже нижней третью.
В колледже Сара носила колечко в пупке. Нынче это колечко разве что угадывалось в безбрежной громаде окружающего его жира. И хотя живот у Сары в обхвате немного уступал пузу Оливии, он все равно казался даже больше. Тому имелось две причины: во-первых, Сара была на голову ниже, а во-вторых, у Оливии часть накопленных килограммов все-таки осела и на бюсте, и на сочных бедрах, да и лицо-руки расплылись, как и положено — тогда как подруга сохранила исходно птичью комплекцию рук-ног, даже лицо осталось почти той же мордашкой упрямого эльфенка, что и на первом курсе. Но вот живот… живот круглился и выпирал настолько, что она вынуждена была отклоняться назад, а то кувыркнулась бы, потеряв равновесие.
Восхищенно наблюдая, как пузо Сары свисает ниже середины бедер, игнорируя пояс рейтуз, Оливия сподобилась лишь на фразу:
«А как штаны...»
«Заткнись!» — отрезала Сара. Впрочем, Оливия знала, что подругу не так легко обидеть.
«Ого,» — выдала Оливия, не зная тольком, что сказать.
«Заткнись, сама знаю.»
«Но как у тебя выросло такое пузо?»
«Я за этот год тоже растолстела.»
«Сильно?»
«Слишком.»
«А в цифрах?» — повторила Оливия недавний вопрос подруги.
«Двадцать один килограмм.»
«Черт.»
«Ага, кто бы говорил, с твоими тридцатью четырьмя...»
«Да, но в прошлом году я как раз набрала двадцать два. Через год поправишься на тридцать пять, и будешь толще меня.»
«Что ж, мы обе несколько раздались в талии,» — подвела итог Сара.
«Да уж.»
Оливия вздохнула. Все обернулось совсем не так, как она надеяласью Ну хотя бы не только она тут жиреет как не в себя...
«И как мы вообще, ну...» — написала Оливия, оставив вопрос висеть в воздухе.
«Так растолстели?» — закончила фразу Сара, у нее предрассудков на сей счет никогда не было.
«Ага.»
«Ха. Весь день сиднем сижу и лопаю, вот пузо и растет. Думаю, у тебя точно так же!»
Оливия снова вздохнула. Дневные переживания оказались не намного лучше утренних. Да, она поняла, насколько же она — и, оказывается, и Сара тоже — растолстела… однако еще внутри начало зарождаться пока еще слабое, но несомненное и решительное чувство голода. Как всегда, при первых проявлениях этого сигнала организм отреагировал урчанием в глубинах желудка.
«Так что, будешь садиться на диету?» — написала Сара.
«Да надо бы, пожалуй,» — признала Оливия.
«Ага, но будешь или нет?» — не отставала Сара.
«А ты?» — вопросом на вопрос ответила Оливия.
«Можеть быть. Наверное, сяду — если сядешь и ты. Вместе, как тогда?»
Оливия задумалась. Если Сара составит ей компанию, это серьезный мотиватор. Она не будет чувствовать себя одинокой и брошенной, и возможно, вместе им удастся поддержать друг дружку на пути к более здоровому образу жизни.
Оливия хотела уже ответить, но громкое ворчание в животе остановило ее. Желудок был голоден, он требовал пищи. Привыкший к постоянному поступлению чего-нибудь вкусненького, живот Оливии категорически не согласен был терпеть получасовое голодание.
На миг решимость барышни укрепилась. Она знала, что сопротивляться собственным обжорным порывам будет на первых порах очень и очень непросто — но это придется вытерпеть, если она хочет свернуть с дороги, в финале которой разжиреет до полной неподвижности. Возможно, вместе с Сарой, помогая друг дружке, они сумеют освободиться от требований собственных ненасытных желудков? Возможно, именно это — звонок, который пробудит ее от спячки, и сегодня тот самый день, когда она повернется спиной к жизни, которой правят два смертных греха, чревоугодие и лень, и начнет новую, лучшую? Возможно, вместе они с Сарой перестанут быть рабынями своих громадных, раскормленных, налитых жиром животов?
Оливия готова была ответить — да, да, сегодня же и начнем. Коснулась виртуальных кнопок на экране...
… и в желудке раздался новый рык голодного зверя, а в голове сами собой всплыли картинки всего вкусненького, что можно слопать вот прямо сейчас и утихомирить этот рев. Перед внутренним взором шествовала кавалькада всех ее любимых лакомств, танцевала на самом краешке сознания, одно вкуснее и привлекательнее другого. Привычно закапали слюнки, обычный рефлекс от перспективы вот прямо сейчас сжевать это, и это, и вот это — заполнить желудок, объесться до отвала и еще чуточку, и купаться в волнах великолепных ощущений предельной обжорной сытости...
И в этот миг Оливия точно знала, что живот победил. И ее это ни капельки не беспокоило. Она никогда не сможет отказать ему в тех маленьких вкусностях, которые он требует в беспредельных количествах — сама мысль о попытке такого отказа будет невыносимо кощунственной. Она похлопала по своему разбухшему шарообразному пузу, безмолвно заверяя — спокойно, все в порядке, больше никогда ни о чем подобном я даже думать не стану.
Вернувшись к телефону, она ответила:
«Сейчас, пожалуй, я к такому не готова. Может, потом как-нибудь?»
Через несколько минут Сара отозвалась:
«Да, я, пожалуй, тоже погорячилась. Ладно, много дел, пока. Но нам точно надо как-нибудь потом сесть на диету.»
«Договорились,» — ответила Оливия.
Положила телефон на подушку и снова начала сложный процесс вставания с дивана. Поднявшись на ноги, она медленно, вперевалку, двинулась на кухню, а пузо гордо покачивалось впереди.