Договор истекает
Договор истекает
(Contract expired)
— Вот только не изображай, что ты уже наелась, — сказал я.
Работодательница моя нахмурилась.
— Конечно же, нет. — Огладила объемистое пузо обеими руками, пожирая взглядом выставленные перед ней тарелки. — Просто внезапно пожалела о том выборе, который когда-то сделала.
— Да? — ухмыльнулся я. — То есть ты пожалела о том, что наняла меня персональным поваром?
Взор ее был исполнен ужаса.
— Вот уж ни капельки! О чем я жалею, так это о некоторых условиях нашего договора.
— А, — понимающе кивнул я, — ты имеешь в виду, что я обязан готовить исключительно для тебя в течение пяти лет...
— … или пока во мне не будет четверть тонны живого веса, — она вздохнула. — И ведь какой роскошной была мысль! Ты тогда сможешь кормить меня сколько пожелаешь, но двести пятьдесят — это ж жуть как много! А уж чтобы дорасти до такой цифры за пять лет — это ж мне за год придется поправляться почти на сорок кило, а такого не будет никогда...
Я ухмыльнулся.
— Немало, да.
— Именно. А я только за первый год набрала восемьдесят. — Она вздохнула. — Ну почему я сказала — двести пятьдесят, почему не триста хотя бы?
— Сколько ты весишь сейчас, не знаю, но похоже, могу догадаться.
Она скривила губы.
— Как раз нынче утром взвесилась. Двести сорок семь. А значит, от силы неделя, и договор истекает. Жутко рано. Это если я буду есть как обычно.
— И поэтому ты впервые за все время нашего знакомства демонстрируешь сдержанность. — Я потыкал в мягкие складки, почти заполняющие ее коленки. — Ты не хочешь закрывать наше соглашение.
— Конечно, не хочу! Я обожаю, как ты для меня готовишь. — Умоляюще посмотрела на меня снизу вверх. — Я знаю, мы уже об этом говорили, но...
Я покачал головой.
— Прости. Договор есть договор. Меня ждут и другие дела. Надо написать пару-тройку кулинарных сборников.
Она медленно кивнула.
— Ясно...
Поковырялась вилкой в пироге, превратив его в кучу крошек.
— Слушай, вот такой ты мне совсем не нравишься. — Улыбка моя поблекла. — Все будет хорошо, что бы там ни было.
— Спасибо, — она продолжала хмуриться. — Никогда не думала, что мне что-либо так понравится, как персональный повар, живущий в моем доме. Я эти пару лет с небольшим чувствовала себя настолько… окруженной заботами. Спасибо тебе.
Я вздохнул.
— Я-то хотел сделать тебе сюрприз.
Очи ее озарились.
— Да?
— Ага. Мой однокашник по кулинарным курсам — гениальный шеф-повар, но вот как бизнесмен оказался не ахти, его ресторанчик прогорел...
— И этого твоего приятеля может заинтересовать подобный договор?
Я ухмыльнулся.
— Еще как. Мы с ним болтали где-то месяц назад, когда ты перевалила за двести, чисто гипотетически. Так он мне каждую неделю теперь звонит и спрашивает, открылась ли вакансия.
Улыбка медленно вернулась к ней.
— Знаешь, мне ОЧЕНЬ хочется познакомиться с твоим приятелем.
— Я примерно так и думал, — кивнул я, пока она в два движения собрала вилкой все крошево с тарелки.
Она поглощала еду, тихо постанывая от удовольствия, размеренно и методично, все ускоряясь, но при этом ни одной крошки не пропадало даром — отточенные годами практики движения отправляли все в рот. Давненько я ее такой не видел.
— Кажется, аппетит у кого-то вернулся, — заметил я.
Она кивнула.
— Я пыталась замедлить темпы, чтобы не перевалить за двести пятьдесят. Всю силу воли, какая есть, в кулаке зажала. А теперь мне уже нет нужды сдерживаться.
— Да, я видел, как ты умеешь есть. Поаккуратнее, а то как бы эти последние три кило не набрать уже сегодня.
Очи ее вспыхнули.
— Это вызов?
— Если и вызов, то скорее для меня, — проговорил я. — У меня столько еды в запасе не заготовлено.
— В таком случае, — в два движения она ободрала все мясо с куриной ножки и принялась обсасывать косточку, — тебе стоит вернуться на кухню, не так ли?