Диагноз

Диагноз
(Diagnosis: Feeder)

— Саманта, боюсь, нам придется обсудить весьма… нелегкий вопрос.
Девица потупила очи. Сейчас, сидя на краю смотрового стола, она видела лишь собственное декольте и коленки.
— Да, доктор Стивенс?
— Мы с тобой уже достаточно давно знакомы, не так ли?
Саманта нервно болтала ногами.
— Да.
— И ты всегда была активной девочкой, — доктор заглянул в блокнот. — Футбол, танцы, театр. Ты в этом году ходила в какие-нибудь секции?
Девица пожала плечами.
— Не-а.
— А почему?
— Там приходится слишком много работать.
— Но разве тебе там не нравилось? Насколько мне известно, у тебя хорошо получалось. Особенно в футболе: твоя мама сказала, что тебя приглашали в большой спорт.
Саманта вновь пожала плечами.
Доктор Стивенс сел рядом с расстроенной девицей.
— Послушай. Я понимаю, можно перегореть. Сам в команде колледжа играл в бейсбол до третьего курса — не уровень профи, как у тебя, но вполне неплохо.
Тут Саманта подняла взгляд на доктора.
— А почему ушли?
— Встретил девушку. Проводить с ней время мне нравилось больше, чем гонять мячик.
Саманта улыбнулась.
— Мило.
— А у тебя что? — он слегка задел ее плечом. — Тоже встретила кого-то особенного?
Саманта покраснела и снова отвернулась.
— Да.
— И как его зовут?
— Майкл.
Доктор Стивенс вздернул бровь.
— Надо же, как меня. Наверное, хороший парень.
— О да, — кивнула девица.
— Что ж, рад это слышать, — потрепал доктор Саманту по коленке. — Вот и объяснение. Безудержная подростковая влюбленность бывает всепоглощающей. — Он похлопал себя по животу. — И порой не лучшим образом отражается на фигуре. Я вот еще до выпуска набрал килограммов шесть и до сих пор пытаюсь их скинуть.
Саманта воздела очи горе.
— Ладно, док, я все поняла. Я немного поправилась.
— И насколько же?
Продолжая болтать ногами, девица устремила взгляд на собственные коленки.
— Сама не знаю. Десять кило? Или, может, пятнадцать?
Доктор Стивенс критически окинул Саманту взглядом и указал на большие старомодные реечные весы у стены.
— Ну вот что, давай-ка проверим, чтобы не гадать.
Саманта неохотно сползла со стола и встала на весы. Сверившись со своими записями, доктор Стивенс установил нижнюю гирю на отметку «50» и медленно принялся двигать верхнюю. Пять… десять… пятнадцать… двадцать… двадцать пять… Стрелка даже не шелохнулась.
Доктор вернул верхнюю гирьку на ноль и передвинул нижнюю на отметку «75». И снова принялся двигать верхнюю к правому краю шкалы. Пять… десять… пятнадцать… двадцать...
— Да с этой штукой что-то не то! — воскликнула Саманта. — Может, мне обувь снять?
Доктор Стивенс ничего не сказал, лишь повторил ритуал — переместил нижнюю гирю на отметину «100» — Саманта поморщилась, — и безжалостные весы наконец указали правильные показания, когда верхняя гирька прошла правильное деление.
— Сто шесть килограммов, — заявил он, записав цифры в блокнот. — Сойди с весов и подними, пожалуйста, блузку.
Все еще оглушенная от показаний весов, Саманта не сразу услышала доктора.
— Что? Зачем?
Доктор Стивенс извлек из кармана халата калиперы и демонстративно щелкнул ими.
— Измерить процент жиров, разумеется.
Саманта приподняла подол блузки, обнажая бледную плоть вокруг талии. Машинально втянула живот, но тот едва приподнялся, чтобы приоткрыть спрятанный под ним пояс штанишек.
Доктор Стивенс нацелился калипетами, словно жезлом регулировщика, сантиметров на десять повыше трепещущего пупка девицы.
— Попробуй расслабиться.
Саманта выдохнула, и живот ее тут же перелился через пояс штанишек, как тесто через край квашни. Теплая ладонь доктора коснулась складки ее жира, но она машинально вздрогнула и дернулась, прежде чем он смог что-то измерить.
— Простите, — хихикнула она.
Доктор Стивенс изобразил вежливую улыбку.
— Давай попробуем еще разок.
Саманта снова приподняла блузку, но когда доктор коснулся пухлой плоти на ее талии, она снова отпрянула, безудержно хихикая и прикрывая живот обеими руками.
— Придется действовать иначе, — устало проговорил доктор Стивенс. — Повернись спиной, пожалуйста, и сними блузку.
Саманта отвернулась и послушно принялась разоблачаться, ощущая прилив стыда. Пуговицы на блузке расстегивались не без труда, и ощутив на себе скучающий взгляд доктора, она покраснела всем телом. Она привыкла, что мужчины на нее смотрят, но изучающий взор доктора был исполнен скорее отвращения, чем желания.
Наконец блузка сползла с круглых плеч, и девица отбросила ее в сторону смотрового стола. Упав на край, шмотка медленно соскользнула на пол.
Глядя на себя в зеркало на стене сбоку, Саманта видела, как доктор Стивенс колдует со складками сала над ее черным лифчиком. Это что, подумала она, правда моя спина? Больше смахивает на шенка шарпея.
— Тридцать пять и четыре, — провозгласил доктор Стивенс.
— Что это значит?
— Это значит, что в твоем теле больше тридцати пяти процентов жира по весу.
Саманта поморщилась.
— А это плохо?
— Было бы нормально, будь тебе за шестьдесят, — ответил доктор Стивенс, снова заглядывая в блоктон. — А в твоем возрасте и с индексом массы тела в тридцать девять и три — до ожирения третьей степени тебе, считай, один чисбургер остался.
Саманта покраснела еще сильнее, по пухлому боку скользнула капелька пота. В прошлом году она сделала хет-трик и завоевала школьной футбольной команде кубок округа. А сейчас находилась в одном бургере от ожирения третьей степени.
От последней мысли у нее пересохло во рту и стало влажно промеж ног.
— Только маме не говорите, — наконец выдавила она.
— Не могу. Ты пока еще несовершеннолетняя, — поднял взгляд доктор от своих записей.
Вид у Саманты был жалкий: голова опущена, плечи поникли. Доктор Стивенс сочувствующе улыбнулся.
— Как по-твоему, что она скажет?
— А, неважно, — пожала плечами Саманта. — Я для нее уже отрезанный ломоть. Она заявила, что я выбросила в урну свое будущее и собственную фигуру ради какого-то болвана.
— Что ж, она в целом права.
Саманта гневно уставилась прямо в глаза доктору.
— Вы это о чем?
— О чем, говоришь? Саманта, перед тобой был открыт весь мир. Я знаю девушек, которые убили бы кого угодно, чтобы стать такими спортивными и красивыми, какой ты была… а ты все это вышвырнула в утиль ради парня, который, вполне возможно, бросит тебя, как только решит, что ты для него стала слишком толстой.
Саманта отпрянула, словно получила пощечину.
— Майкл не такой!
— Ты в этом уверена? А если ему начнут капать на мозги его дружки? «Черт возьми, Майки, что случилось с той классной девахой, с которой ты встречался?» «Ах, бедняжка Майкл — начал с десятки и спустился до троечки...»
— Я не собираюсь все это выслушивать! — Саманта наклонилась, чтобы дотянуться до упавшей блузки, однако недавно образовавшиеся килограммы в области живота и грудей заставили ее потерять равновесие и чуть не упасть на смотровой стол. Она ухватилась за край и удержалась, вся красная и униженная.
И прежде чем она вновь нагнулась за верхней одеждой, доктор Стивенц крепко взял ее за руку.
— Я не разрешал тебе одеваться.
Глаза Саманты сузились.
— Отпустите меня, доктор.
— Только после завершения осмотра, — строго сказал он.
Девица попыталась вырваться, но доктор держал крепко.
— Что, силушка уже не та? — заметил он, ощупывая бицепс Саманты. — Все стало такое мягко-пухлое?
— Прекратите! — попыталась вывернуться она. — Или я буду кричать!
— Не будешь ты делать ничего подобного, — доктор Стивенс перехватил вторую руку Саманты и развернул ее лицом к себе, — плюшка.
— Не называйте меня так, — чуть слышно прошептала она.
— И что же мне помешает?
Саманта открыла было рот, чтобы завопить, но доктор усилил хватку. Лицо девицы искривилось от боли и она перестала вырываться.
— Так-то лучше, — доктор Стивенс выпустил ее. — Кроме того, если обувь впору… — он скользнул взглядам по ремешкам сандалий, впившихся в пухлые ступни Саманты. — Или, в твоем случае, не впору… — доктор ткнул пальцем в выпуклый животик девицы. — Так ведь, плюшка?
Саманта ничего не сказала, молча глядя на скомканную блузку, что лежала на полу у ее ног.
Доктор Стивенс изучал Саманту, время от времени касаясь разных местечек на ее пухлой фигурке и что-то отмечая в блокноте.
— Ну и и разожралась, — наконец приподнял он ее подбородок, чтобы смотреть прямо в ее очи цвета каштана. — Но все равно красавица.
На некогда безупречном лице Саманты проступила россыпь красных пятен. Они искажали гладкие очертания ее щек и лба, и на лишенной загара коже выступали еще ярче.
— От этого есть лекарства, могу прописать, — заметил он, чуть поворачивая ее голову туда-сюда. — Но вот это… — доктор Стивенс легонько стиснул пухлые складки на боках у Саманты, — боюсь, никакому лекарству не поддается.
Девица выпятила нижнюю губу.
— Так что же вы мне тогда посоветуете, доктор?
— С моей профессиональной точки зрения — это уже навсегда.
— Ммммм… — протянула Саманта, и ее мясистые руки обвили доктора за пояс и притянули его к ней. Бюст ее расплющился о его торс, приподнявшись почти до основания шеи. — Трахни меня.
— Что?
Саманта потащила его на смотровой стол.
— Трахни меня, Майкл. Здесь. Сейчас.
— А ты не хочешь сперва скушать бургер?
— Потом, — заявила она, стягивая с его плеч белый халат. — Тогда ты снова сможешь трахнуть меня уже с ожирением третьей степени.
Майкл поморщился, приподнимая Саманту на стол.
— Потом уже мне придется обращаться к доктору и лечить грыжу.
— Слабак, — заявила Саманта, заваливая его на себя. — Ты где калиперы добыл?
— На Амазоне — шесть девяносто пять, — выдохнул он между поцелуями. — Симпатичный штришок?
— О да.
Саманта стащила с Майкла майку через голову и прижалась к нему всем телом. Ее мягкая и прохладная плоть словно растеклась под давлением его крепкого горячего тела. Но когда Майкл начал расстегивать ее лифчик, она отстранилась.
— Ты ведь шутил, так?
Майкл дернул шеей.
— Насчет чего?
— Насчет бросить меня, когда я стану слишком толстой.
Майкл улыбнулся.
— Это просто в рамках игры, — и погладил круглый животик Саманты. — Кроме того, ты для меня слишком тощая.
— Мммм, — чуть сжала она зубами его ухо. — А какое лекарство может прописать доктор по этому поводу?
Майкл опустил веки, горячее дыхание Саманты щекотало его шею.
— Два чисбургера, и позвонишь мне утром.
— Звучит неплохо, но сперва… — девица коснулась тугого бугорка на брюках Майкла, — мне нужно выяснить побольше, насколько ты хорош в постели...