Даниэла и Макс
Даниэла и Макс
(Daniela und Max)
1.
Дожевав ломтик торта, Даниэла облизнулась и причмокнула. Сытая и довольная. Дома никого. Скоро должна была проявиться подружка Сандра, они вместе посмотрят новый фильм, а потом, может быть, пойдут на дискотеку...
Здесь мысли о будущем прервались, потому что взгляд девушки остановился на последнем кусочке торта. Нет, так дело не пойдет. После сытного ужина и трех ломтей торта на десерт места в желудке у Даниэлы не оставалось, но когда подобные мелочи останавливали настоящую сладкоежку?
Расправившись с остатками торта, она расстегнула джинсы, с трудом поднялась, доплелась до кушетки в гостиной и плюхнулась на нее, любовно поглаживая разбухшее пузо. День сегодня выдался… да в общем вполне обычный будний день, в ее понимании.
Подъем в пять. Приготовить завтрак отцу и позавтракать вместе с ним. Отец работал инженером по скользящему графику, и после того, как умерла мама, он всегда старался брать ранние часы с тем, чтобы приходить домой пораньше и остаток дня посвящать детям, а было их, считая Даниэлу, пятеро. По той же причине сама Даниэла отложила на полку диплом кондитера-специалиста и взяла на себя все домашнее хозяйство.
Когда отец отбыл на работу — немного подремать, затем снова подъем и в семь разбудить трех младших сестренок, которым пора в школу. Опять же приготовить им завтрак и позавтракать самой во второй раз. Проводив сестренок — испечь торт, тот самый, который она только что доела. Даниэла каждый день что-нибудь пекла — печенье, торт, пирог, — чтобы не растерять навыков.
Затем в десять подъем у младшего брата — тот пошел по ее стопам и работает поваром в ресторане, возвращается за полночь и встает поздно. Позавтракать с ним.
Даниэла ухмыльнулась. Три завтрака в день, причем в семье каждый думает, что они «вместе» завтракают лишь однажды.
После третьего завтрака заняться всякими мелочами по хозяйству и приготовить обед. Обедают они вместе: отец приходит к двум, как правило, тогда же с занятий возвращаются близняшки-семнадцатилетки, Таня и Эва. Младшая, пятнадцатилетка Лариса, приходит еще раньше.
Затем, в четыре — кофе с выпечкой, потом братец Томас уходит на работу, а Даниэла принимается готовить ужин. После ужина — для нее это уже шестая трапеза за день, — отец, как всегда в пятницу, ушел расписать с друзьями пульку, близняшки отправились в друзьями в кино, а Лариса, оказав старшей сестре посильную помощь в истреблении торта, укатила в гости к подружке и ночевать будет там.
Пятницы Даниэла любила. В пятницу у нее наконец-то получалось немного времени посвятить себе самой.
Передохнув, девушка слезла с дивана и добыла из буфета коробку арахиса. Орешки она ела медленно, наслаждаясь как вкусом, так и ощущением переполненного желудка, восполняя «убыль» от уже переваренной пищи. Даниэла любила чувствовать, как ее распирает изнутри. И потакала этому своему ощущению чаще, чем следовало бы, отчего так и растолстела за последние годы.
Стройной девушка никогда не была и от отсутствия аппетита отродясь не страдала. В шестнадцать, отправляясь на профессиональные кондитерские курсы, при росте в 170 она уже весила 75. Сдобная пышечка, которая от работы со сдобой раздобрела еще сильнее. А еще, экономя силы и время, забросила волейбольную секцию, поставив во главу угла исключительно обучение. Успешно. В девятнадцать лет она сдала теорию и практику на отлично и получила законный диплом. С гордым видом влезла на весы, увидела «95» и нимало не расстроилась, понимая, что противостоять искушению кексов, тортиков и печенья все равно не сумеет. Вскоре после этого умерла мама и Даниэла приняла домашнее хозяйство. С шести- или семиразовым питанием — три завтрака, обед, полдник, ужин, а иногда еще полуночный перекусончик бутербродиками с нутеллой или сыром, — за последние три года она продолжала поправляться. Сколько именно она весит, девушка точно не знала; полгода назад на весах высветилось «117», и за это время она уж всяко не похудела.
В дверь позвонили. Даниэла медленно поднялась, с изрядным трудом застегнула джинсы и пошла открывать. На пороге образовалась лучшая ее подруга Сандра — они познакомились на курсах, вместе набрали десять «профессиональных» кило, но затем Сандра сказала «хватит» и взяла себя в руки, тогда как Даниэла продолжала поправляться.
— Привет, Дани!
— Привет, Сандра! Заходи. Как делишки?
— Полный ажур. А у тебя?
— Тоже отлично.
— У меня «Трудности перевода» и чипсы. Годится?
— Еще как годится!
Под фильм они чипсы и прикончили.
— Дани, ты что, не ужинала? — удивилась Сандра, когда по экрану пошли титры. — Чипсы йок, а я едва попробовать успела… Ладно, айда на дискотеку? Только оденься получше, а то в старой футболке видок у тебя прямо скажем затрапезный.
— Знаю, просто дома мне так удобнее.
И подруги отправились к шкафу подыскать что-нибудь «облегающее». Сандра откопала на полке розовую кофточку из серии «ничего не скрыть», но когда Даниэла ее натянула, подруга ахнула:
— Слушай, видок у тебя в этом как у переваренной сардельки! Что-то ты за последнее время растолстела, а?
— Вот спасибо, а я-то и не знала. Ты хотела «облегающее» — вот тебе облегающее.
— Слишком уж облегающее. Все твои складки на виду.
— А мне пофиг. Что мое, то мое.
На этом дискуссия была свернута и подруги отправились на танцы. Разумеется, Сандра была права, в тесной кофточке и почти столь же тесных джинсах все жиры Даниэлы выпирали наружу. Может, не стоило так наедаться, ну хотя бы сегодня? Девушка покрутила эту благую мысль и отбросила ее. Ну растолстела она, и что с того? Портить себе удовольствие от дискотеки? не дождетесь!
Вернулась домой в полтретьего, содрала тесные тряпки и плюхнулась в постель. Хороший вечер. Танцульки, общение, коктейли — а еще она познакомилась с весьма симпатичный парнем...
В восемь утра Даниэла уже встала и все утро посвятила бытовым мелочам: стирка, уборка, обед. После обеда выбралась в центр за покупками и побаловала себя мороженым. После ужина навела финальную полировку на кухне, сполоснулась в душе и уютно устроилась в кровати с романом. Время расслабиться.
Но ни роман, ни плитка шоколада со сливками не могли изгнать из памяти вчерашнего знакомства. Сперва девушка рассердилась, когда он подошел к ней, Сандра как раз начала рассказывать интересную сплетню. Но Макс, так его звали, правда оказался милым и приятным парнем. Парни нередко подходили к Даниэле, собираясь пригласить потанцевать или еще чего-нибудь, со внешностью у нее все было более чем хорошо: яркие серо-голубые глаза, отприродно светлые волосы, милая мордашка — выше шеи девушка выглядела как и все сверстницы, ни отяжелевших щек, ни намека на второй подбородок. Поэтому иные, ожидая увидеть стройную красотку, резко терялись, увидев вблизи, что к милой мордашке прилагаются обширные бедра и массивный круп, и давали полный назад. С Максом, однако, оказалось иначе. На ее формы он почти не пялился, даже старался не очень заглядывать в декольте, с ним было о чем поболтать и посмеяться. И вообще очень милый. А еще плюс лично для Даниэлы — Макс и сам-то был далеко не спортивного сложения, килограммов этак двадцать лишних давали понять, что парень знает толк в хорошей кухне. С нынешней ее «профессией» домохозяйки это важный момент. А потом он оставил ей свой телефон… Промаявшись еще час, девушка наконец не выдержала, вылезла из-под одеяла и набрала номер.
— Макс Штуппер слушает.
Из динамика просто струилась позитивная энергия.
— Привет, это Даниэла, мы познакомились вчера вечером...
— О, Даниэла, рад, что ты позвонила. Как дела?
— Хорошо, спасибо, а у тебя?
— Тоже порядок. Не считая того, что меня снедает одиночество.
— Ах вот как? И что же ты делаешь сегодня вечером?
— Кажется, придумал: я приглашаю тебя перекусить!
— Звучит недурственно. Куда пойдем?
— Я знаю одно заведеньице неподалеку. Турецкая кухня.
— Кебаб?
— Нет-нет, — рассмеялся Макс, — настоящая турецкая кухня, а не эти профанации с шаурмой!
— Ах вот как. И вкусно?
— Однозначно.
— Тогда согласна.
— Чудесно! Где тебя ловить?
Она продиктовала ему адрес.
— Все понял. Через полчаса я у тебя под дверью!
Еще минуту Даниэла переваривала разговор. Плотный ужин, десерт и большая плитка шоколада еще не успели перевариться, но она все равно позволила пригласить себя на второй ужин! Определенно, от этого парня у нее крышу сворачивает...
Девушка лихорадочно принялась шерстить гардероб. Вчерашние джинсы? Пропахли куревом от вчерашних танцулек. Другие? не-ет, эти стали такими тесными, что даже не застегнуть. Хм. Надо бы взвеситься, еще весной вроде сидели как родные… Наконец Даниэла надела юбку с эластичным поясом. Тушь, тени, макияж, в темпе вальса… и тут в дверь позвонили. Подхватила сумочку, скатилась по лестнице, открыла дверь. Но нет, это был кто-то из близняшкиных приятелей.
— Таня и Эва наверху, — быстро сказала она, чувствуя себя глупо, потому что мелкого прыщеватого пацаненка девушка встретила предназначенной для Макса радостной улыбкой.
— Привет, Даниэла!
Удивленная, она развернулась. Никакой машины не проезжало, она бы услышала.
— А, привет! Быстро ты, я тебя даже не услышала! — Девушка искренне надеялась, что Макс не заметил, как она встретила подростка.
— Я на велосипеде, а эта техника не шумит.
— На велосипеде? Я думала, ты меня на машине подберешь.
— И подберу, только на такси — уже заказано, сейчас подъедет.
— Ах вот как… А машины у тебя нет?
— Я мог бы соврать, что она в ремонте, но не стану. Вообще-то машины у меня нет, я лучше потрачу деньги на что-нибудь другое. Например, приглашу хорошую и приятную во всех отношениях девушку поужинать!
— Так-так, — холодно заметила Даниэла, — значит, ты такие приглашения делаешь частенько. А я-то думала, что я особенная.
— Черт, ну и дурак же я. Э, я хотел сказать, ну, просто фраза красивая сложилась. А я, так уж сложилось, вот уже года три никого никуда не приглашал, ну и, в общем, несколько утратил форму, вот.
Растерянность и нервозность выглядели искренне и Даниэла решила дать парню еще один шанс.
Как раз в эту минуту подъехало такси, и вскоре они уже сидели за столиком друг против друга в небольшом ресторанчике. Сперва девушка собиралась заказать что-нибудь легонькое, но Макс вежливо уболтал ее на «блюдо на двоих», всеми силами заглаживая недавний промах. В итоге через два часа они вышли из ресторана под руку и в прекрасном настроении. Даниэла, правда, чувствовала себя раскормленной рождественской гусыней, но благодаря многим месяцам практически ежедневного обжорства сумела справиться со вторым полноценным ужином без видимых усилий. Желудок, конечно, распирало страшно. Заметил ли Макс? Ну да он и сам ни в чем себе не отказывал, так что скрыть, пожалуй, удалось. Кроме того, девушка чувствовала, что Макс прекрасно понимает, откуда у нее взялись рубенсовские формы, у него самого тот же источник лишних килограммов. Пусть их и меньше, чем у нее.
Дома, лежа в постели и оглаживая разбухшее пузо, Даниэла снова переживала прошедший вечер. Макс такой необычный. В нем есть и напор, и нежность. Он много рассказывал о себе, если бы она только могла как следует сосредоточиться — а она не могла, мешал переполненный желудок, от которого так клонит в сон...
Наутро девушка проснулась с таким ощущением, словно три дня ничего не ела, и традиционное семиразовое питание на сей раз не помогло. Она светилась от радости, она влюбилась! Причем ему она нравилась такой, какая есть! Ну так какой смысл держать себя в ежовых рукавицах? Жизнь нужна, чтобы ею наслаждались, и не иначе!
Собственно, все следующие недели она этим и занималась. К усиленному шестиразовому питанию добавилось изрядное количество шоколада, конфет, арахиса, кексов, чипсов и прочих сладостей. Десерт стал обязательной программой каждой трапезы. Шоколадный мусс, тирамису, пудинг, оладьи с корицей, блинчики, мороженое… Итогом стало, в частности, то, что поправилась вся семья.
— Ты что, специально нас раскармливаешь? — как-то спросила Эва, вылизав вторую вазочку вечернего тирамису. — С тех пор, как ты начала готовить столько десертов, я уже два кило набрала! Совесть поимей, а?
— Эва в своем репертуаре, — фыркнула близняшка. — Сама лопает как не в себя, а потом удивляется, как это она такая толстая. Лучше бы за собой следила, а то скоро Даниэлу обгонишь!
— Так что же мне, вовсе не есть? Вкусно же!
Таня уже некоторое время встречалась с парнем и потому блюла фигуру, более-менее удерживаясь у границы 80 кило. Однако насчет Эвы она не слишком ошибалась: в кои-то веки фигуры близняшек можно стало различить, вес Эвы неуклонно стремился к девяноста, хотя конечно до внушительных форм Даниэлы сестре оставалось еще лопать и лопать.
Свои пять копеек могла бы вставить младшенькая, Лариса в свои шестнадцать весила уже больше ста при росте в 160. Но как раз ее сложившаяся ситуация вполне устраивала. Даниэла не сомневалась, что рано или поздно мелкая ее догонит и вырвется вперед: Лариса обожала плотно покушать и предпочитала двигаться чем меньше, тем лучше, дома она в основном валялась у телевизора и лопала всякие вкусняшки. А еще три ее лучшие подружки-одноклассницы почти такие же колобочки, как она, и Лариса однажды призналась, что они вчетвером регулярно устраивают обжорные состязания, объедаясь до полуотключки бургерами и сластями.
Впрочем, за эти недели больше всех растолстела сама Даниэла. Неудивительно: Макс нередко приглашал ее куда-нибудь, и это «куда-нибудь» неизменно включало чего-нибудь весьма калорийное и в немалых количествах. На ней уже ни одни штаны не сходились, счастье еще, что сейчас лето и можно носить юбки, которые хотя бы не передавливают в бедрах и ягодицах.
Сандра также заметила, что Даниэла растолстела. И однажды открыто спросила подругу:
— Слушай, Дани, ты, ну, снова толстеешь?
— Может быть. А что?
— Да просто джинсы на тебе того гляди лопнут!
— Ты права. С трудом в них втиснулась.
— И в последнее время ты постоянно набиваешь пузо, и отнюдь не диетическими блюдами!
— Угу, и что с того? Я наслаждаюсь жизнью.
И Даниэла запихнула в рот очередную мармеладку.
— Да, но ты и так уже толстая! Или ты специально набираешь вес для какого-нибудь рекорда?
Девушка отозвалась на удивление спокойно:
— Да нет. Просто ем что хочу и сколько хочу. А толстею или нет, мне как-то пофиг.
Подруга решила сменить тему.
— А еще я тобой даже где-то восхищаюсь. Мне бы твою уверенность в себе насчет собственной фигуры!
На кондитерской стезе Сандра не сумела сохранить девичью стройность, при росте 166 весила 72 и постоянно на эту тему комплексовала.
— Да нет у меня особой уверенности, — отозвалась Даниэла. — Люблю покушать, вот и все.
— А сколько ты сейчас весишь?
— Было сто семнадцать, но сейчас точно больше.
— А давай взвесимся?
— Ну если хочешь...
Даниэла бросила в рот еще одну мармеладку, сползла с дивана и зашагала за Сандрой в ванную, где стояли весы.
— 73! Я поправилась! — воскликнула Сандра. — А все потому, что ты все время ешь, ну и я за тобой.
— Ну конечно, все я виновата...
Даниэла стянула слишком тесные джинсы и влезла на весы.
— Сто двадцать. Не так плохо, как я полагала, всего-то на три кило больше, чем раньше...
— Ага, только у тебя весы дальше ста двадцати не показывают! Так что если в тебе больше, толку никакого.
— Ну а если больше, то что? Толстая или слишком толстая, есть ли разница?
Пока она снова втискивалась в джинсы и пыталась застегнуть их, Сандра обеими руками сгребла подругу за складку выпирающего над поясом пуза.
— Вот она, разница!
Помимо воли Даниэла признала, что в чем-то Сандра права. В последнее время она действительно растолстела. Ничего нового в общем-то — ее вес последние лет шесть только и делал, что рос, — но все-таки раньше это было не столь быстро. Раньше девушка именно потому и не замечала, что толстеет, потому что было это медленно, скажем, старая одежда успевала потерять товарный вид до того, как Даниэла переходила в следующий размер. Но сейчас… вот эти скажем джинсы, им и трех месяцев нет, а она уже втиснуться в них не может. За последние недели девушка и правда отяжелела, бедра стали такими массивными, что передвигалась она уже вперевалку.
Однако все эти беспокойные мысли насчет лишнего веса напрочь пропадали при виде чего-нибудь вкусненького. Особенно если рядом был Макс. Кстати, он оказался отменным кулинаром и знал массу интересных рецептов. Раз за разом он готовил что-нибудь новенькое, что-нибудь такое, что Даниэла раньше не пробовала, отчего ее аппетит взмывал на новые высоты. А поскольку Макс сам не стеснялся прикладываться к своим творениям, ее обжорство нечему было сдержать.
— Ты права, — признала Даниэла, — я действительно толстею. Но мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Сколько лет я уже толстая, но только теперь я понимаю, как же это может быть классно!
— Ты это серьезно? — выдохнула пораженная Сандра.
— Еще как. Странно, согласна, но Максу похоже нравится, что я толстая. И мне нравится, что у него такое брюшко и сочные бока… а еще он такой нежный и трогательный...
Сандра, однако, все еще сомневалась. Профессиональные привычки лишили ее прежней стройности, но принять, что пышные и даже более чем пышные формы могут быть не менее соблазнительными — это пока было для нее недоступно. А вот Даниэла в этом не сомневалась уже давно. Профессию кондитера она выбирала осознанно, ибо всегда любила покушать, и на работе то и дело украдкой прихватывала кусочек-другой — отчего, собственно, тогда и стала поправляться, — и однажды ее поймал на горячем босс. Тогда босс, шеф-повар со стажем, нависая над замершей практиканткой всеми своими полутора с лишним центнерами живого веса, заявил:
— Только тот, кто сам любит торт, может стать хорошим кондитером!
И позволил девушке есть столько, сколько захочется.
Теперь-то она понимала, почему босс ей тогда так нравился! Не только потому, что он был добрым и полным жизненных сил, но еще ее влекли его внушительные объемы, сама его толщина! После такой вот «инициации» она и поправилась за три года обучения на двадцать кило.
А потом, взяв на себя домашнее хозяйство, лишь увеличила темпы роста, набрав за следующие три года более двадцати пяти, которые осели у нее в районе бедер и ягодиц.
А потом она познакомилась с Максом и вот уже три месяца...
Даниэла быстро прикинула. 25 кило за три года — это чуть больше восьми кило в год. Каждый год она покупала новые джинсы на размер больше, то есть восемь кило это примерно один размер и есть. И вот через три месяца знакомства с Максом она уже не может втиснуться ни в одни джинсы, а значит, поправилась минимум на восемь кило! То есть сейчас в ней должно быть примерно сто двадцать восемь...
Девушка задумчиво потеребила складки внушительного пуза. Да, пузо за это время изрядно выросло. Раньше толстели больше бедра и окорока, ну а теперь пузо решило подсократить отрыв...
2.
Меня зовут Макс. 29 лет, черные курчавые волосы — ну, разве что местами проглядывает седина, — темные глаза. Рост 185, вес 110. Многовато, знаю, если верить этим дурацким таблицами и графикам. Я не верю. Я верю исключительно в хорошее самочувствие, а с этим проблем у меня нет. Впрочем, спортивности мне хватает и на отжимания, и подтянуться пока еще могу. А лучше всего я себя чувствую, когда ем. Обожаю покушать!
Работаю прорабом в городской электротехнике. Когда надо прокладывать новые кабеля или чинить старые, это работа для моей бригады. Ветер и дождь? Сколько угодно. Люблю работу на воздухе, я не офисный планктон. Разумеется, с компьютером обращаться умею, но если бы меня за компьютер засадили на полный рабочий день, я скоро свихнулся бы.
А теперь я расскажу то, о чем рассказываю немногим. Люблю толстушек. Пышные формы, складки сала, большие окорока и тяжелые бедра. Об этом я помалкиваю, ибо знаю: хватает идиотов, которые подумают — ну да, где ж такому жирдяю закадрить стройную девицу, поневоле приходится иметь дело с толстухами! Чушь. Толстушек я предпочитал всегда, даже когда сам был постройнее. Но олигофрены этого не понимают. Уж если из моих приятелей такое понимают не все, но они хотя бы уважают мои чувства.
Ладно, неважно. Пора продолжить рассказ — даже не знаю, кто все это прочтет, да и какая мне разница? Просто всему свой черед.
После нескольких трудных встреч и неприятных расставаний я более-менее довольствовался уютной холостяцкой жизнью. Путешествовал, плевал на мнение окружающих, работал за границей, пил, курил травку, болтался на вечеринках — в общем, делал все, что доступно не связанному отношениями мужику. Правда, мне всегда больше нравилось просто сидеть дома с хорошей книжкой… В общем, однако, все это рано или поздно надоедает и принимаешься искать себе пару. Думаете, я использовал традиционную тактику «поматросил и бросил»? Если бы. С этой тактикой у меня никогда не складывалось. Так-то я не из робких, с людьми схожусь без особых трудностей, но если передо мной привлекательная персона женского полу, на меня как ступор находит.
Короче. Несколько лет позорных неудач — и я смирился с тем, что останусь холостяком, благо это имеет свои преимущества, см. выше. А еще от постоянного обжорства — кстати, я упоминал, что люблю покушать, и чем чаще и сытнее, тем лучше? — у меня развилось нечто вроде защитной реакции. Кому оно надо, постоянно слышать, «как ты растолстел». Ну а раз я живу один, то и слышать такое мне приходится редко.
Итак, вот он я: толстый, убежденный холостяк, который категорически не умеет обходиться с женским полом. Прощай, любовь!
А теперь я, оставшись таким же, должен перечеркнуть все написанное ранее и дописать: больше я не один! Я встретил женщину своей мечты!
Так, еще раз. Внешний вид женщины для меня никогда не был определяющим моментом. Ясно, что она мне должна понравиться, тут без вариантов. Но в прошлой жизни все женщины, на которых я западал, были стройными, без исключения. Даже не знаю, в чем причина. С некоторыми удавалось добраться до постели. И — ничего. В смысле ничего, стоящего этих усилий. Это при том, что «издалека» я обожал дам пышных, круглых или откровенно толстых.
Кстати, вот еще один момент, которого не понимают мои друзья. Между толстушками очень даже есть разница. Есть она и между пышными формами и бесформенно-толстыми. Что предпочитаю я, сами догадайтесь.
Оказалось, что я просто шел не в том направлении. Недавно я встретил Ее и мы вместе. Она очень хорошая, интересная, у нее голубые глаза и губы, которые просто созданы для поцелуев. И она совершенно не пустышка, знает и себя, и жизнь, в которой приняла уже немало важных решений. Сколько девиц в неполные двадцать три года добровольно тянут на себе все домашнее хозяйство, заботясь о четырех младших сестрах-братьях?
А еще она любит поесть не меньше, чем я сам! Никогда еще мне не выпадали такие вечера в ресторанах. С обычными, стройными дамочками мне приходилось всегда удивляться, зачем это я заказываю такие громадные порции, а потом давлюсь, доедая остатки. С Даниэлой все иначе. Она толстая и совершенно этого не стесняется, когда ест. Вместе мы наслаждаемся кулинарными шедеврами по-настоящему. А еще с ней одно удовольствие готовить. Поесть я и сам любил и люблю, но до Даниэлы я и представить себе не мог, какое это наслаждение — смотреть, как едой наслаждается она! За одно это в нее можно втрескаться по уши!
В общем, с тех пор, как мы встретились, оба мы изрядно поправились. Мое брюхо выпирает как никогда, а с боков свисают складки. Да, руки у меня достаточно сильны — подтягиваться при 110 кило требует накачанных бицепсов, — но все мускулы скрыты под слоем сала. Второй подбородок был у меня и раньше, но теперь его видно не только когда я опускаю голову.
И не надо мне рассказывать, что настоящему мужику незачем рассматривать себя в зеркале. Этого не делают разве что полные неряхи вроде программистов. Заранее прошу прощения у всех программистов, знаю, исключения бывают и все такое, но почему-то именно в этой профессии неопрятный внешний вид случается чаще, чем где бы то ни было еще.
Короче: я обжираюсь до отвала и счастлив безмерно, потому что занимаемся этим мы вместе с прекрасной женщиной, которая от обжорства только что по швам не лопается. Даниэла заметно растолстела после нашего знакомства! И это при том, что она и до того была довольно толстой. Я вижу это лучше других — в конце концов, кому еще разрешено не только видеть, но и ощупывать ее обнаженные телеса! Так вот, переходим к следующему вопросу.
В постели ни с кем мне не было так хорошо. Так классно. Так… натурально. С толстушкой в постели — это как будто в телевизоре вдруг появляется трехмерное изображение. Сплошные выпуклости, и везде сочные розовые мягкие жиры! Сколько простора, который можно и нужно гладить, ласкать, исследовать! Обнимать и целовать! И то же самое справедливо насчет моего собственного сала — чтобы раньше меня женщины ТАК гладили и ласкали… Только ради этого стоит жить.
А если на улице кто и провожает нас взглядом — кабан нашел себе свиноматку, — ну и пусть провожает. Мы вдвоем, мы счастливы, и лучше быть толстым и счастливым, чем идиотом вроде некоторых ходячих скелетов, у которых только и мыслей «чем бы ширнуться». Видел. Пробовал. Знаю.
И точно скажу: жизнь прекрасна! Прекрасна и ослепительна!
А сейчас кабан со свиноматкой пойдут лопать большую вкусную пиццу, у нас свидание в семь, меня будут щипать за бока — и точно знаю, после пиццерии «Анжело» щипательных мест станет немного больше...
3.
Даниэла проснулась от скользнувших по лицу лучей яркого, несмотря на зиму, воскресного солнца. Сладко потянулась и окончательно вернулась из мира грез в реальность. Двуспальная кровать в просторных трехкомнатных апартаментах Макса. Сам Макс уже встал и гремел на кухне кастрюльками и сковородками; судя по запаху, жарилось что-то вкусненькое. Девушка на миг усомнилась, что сможет после вчерашнего сколько-нибудь в себя впихнуть — объелась она вчера до отключки. Роскошный ужин на три перемены блюд, затем мороженое, потом они еще заглянули в ирландский паб Джеймсона пропустить по стаканчику виски, а на обратном пути был еще кебаб… Отличный вечер, оба они всецело наслаждались жизнью, Макс изображал в караоке сингл «Мясного Рулета» Эдея — правду сказать, сложением он походил на знаменитого рок-музыканта куда сильнее, нежели голосом, но старался вовсю.
Даниэла вылезла из-под одеяла и пошла на кухню.
— Доброе утро, дорогой. Что это ты тут делаешь?
— Экспериментирую. Натуральный ирландский завтрак. Колбаски, черный пудинг, оладьи, содовый хлеб и яичница. И к ним печеные бобы. После вчерашнего ирландского вечера должно быть самое оно, а?
— Выглядит неплохо. А где ты взял эту странную колбасу?
— В английском магазичике в Карлштадте. Там хозяева англичане. Большой город имеет свои преимущества.
— Ну да. Я пока накрою на стол?
— Валяй!
После завтрака оба сидели за столом и дышали, больше сил не хватало ни на что.
— Перебор, — простонала Даниэла.
— Такой уж этот ирландский завтрак. Пока все не съешь, от тарелки не отойдешь.
Через некоторое время они все же переместились на диван. Макс включил музыку. Когда он потянулся, чтобы включить плейер, футболка у него задралась, обнажая складки сала на боках. Даниэла с удовольствием спрыгнула бы и ущипнула за особо сочное местечко, но двигаться было лень и она просто сказала:
— А ты толстеешь.
И сразу прикусила язык. Черт, звучит ведь как издевка… даже если ей самой это кажется весьма соблазнительным фактором.
Макс и бровью не повел.
— К счастью, в этом я не одинок!
И, плюхнувшись на диван рядом с Даниэлой, легонько пощекотал ее объемистые бедра и складки на пузе.
— Хватит, хватит! — засмеялась она, замахав руками. Увы, Макс слишком быстро обнаружил, как она боится щекотки.
Отпустив ее, Макс обеими руками огладил собственное внушительное брюхо.
— Да, я толстею. Приходится. Исключительно из солидарности с тобой!
— Прости, — вздохнула Даниэла. — Я не хотела сказать ничего плохого. Просто мне ты больше нравишься толстым! — и покраснела. Прежде она не осмеливалась признаться в таком вслух!
Вид у Макса был удивленный.
— Правда?
Она смущенно кивнула.
— Ну, значит, у нас с тобой вкусы сходятся и в этом!
Теперь удивилась Даниэла, а Макс пояснил.
— Мне, видишь ли, тоже нравится, как ты за последнее время поправилась...
Впервые Макс открыто сказал, что одобряет и ее вес, и перемены в таковом. Раньше девушка думала, что он или не замечает, что она поправляется, или ему все равно. Однако нельзя не признать: «не заметить», насколько она за эти полгода поправилась, даже слепому трудновато. Это при том, что Даниэла совершенно не собиралась «брать себя в руки», с Максом было так легко наслаждаться жизнью, так правильно и уютно. А еще ей нравилось наблюдать, как толстеет он сам, как растет в обхвате его брюхо… но и рассчитываться, видимо, пришлось той же монетой.
— Как насчет того, чтобы прямо сейчас пойти и вместе взвеситься? — спросил он.
Даниэла замялась. Ей было любопытно узнать, сколько весит Макс, но она все еще боялась узнать, насколько же растолстела она сама. Любопытство в итоге взяло верх.
— Ладно. только чур, ты первый.
— Сто двадцать семь. Недурно, — одобрительно кивнула Даниэла, пока Макс вытягивал шею, пытаясь рассмотреть светящийся экранчик, чему препятствовало брюхо. Девушка ущипнула его за ближайщую складку и погладила, отчего он только что не замурлыкал.
— А теперь ты, — слез Макс с весов.
Даниэла сбросила пижамную курточку и стянула штаны с упитанных бедер, демонстрируя ему все свои разбухшие прелести в обнаженном виде. На боках проявлялись полоски растяжек, массивные окорока покрылись целлюлитом. Даже встать на весы, вернее, свести ноги вместе было нелегко, так раздались вширь ее бедра.
Весы пискнули. Что высветилось на экране — она не видела, пузо мешало; девушка вытянула шею, но Макс пришел на помощь.
— Сто сорок. Замечательно, сладкая моя.
Даниэла не была в этом уверена: сто сорок — это много, действительно много. Однако никаких неприятных ощущений от этого «много» у нее не было, разве что обленилась немного и передвигалась не так быстро, как лет пять назад.
Макс потрепал ее по верхней складке пуза и поцеловал, долго и страстно. Девушка ответила на поцелуй и, не разрывая объятий, парочка медленно направилась к спальне.
Даниэла планировала вскоре переселиться к Максу, его квартира была достаточно велика для двоих. Она обсудила это с отцом, в конце концов, сестры уже достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе, так что Даниэле больше нет нужды превращать себя в домохозяйку. Опять же она хотя и отложила на полку диплом кондитера, но расставаться со специальностью не хочет и уже разослала резюме по нескольким адресам. Причем с одного из мест уже пришло приглашение на интервью, завтра в шесть утра. Макс даже удивился, почему так рано, но Даниэла объяснила, что пекари и кондитера всегда встают с рассветом, если не раньше — работа такая, — и наверняка потенциальный работодатель желает оценить ее способности в том числе и в этом аспекте. Макс предложил на первый раз проводить ее, отчего девушка просто растаяла. А еще ее радовала перспектива: если не после первого интервью, то после второго или третьего, но она устроится на работу, получит финансовую независимость — и ей станет еще проще откармливать Макса, ведь они будут жить вместе… выпечка, калорийные вкусняшки, и еще она при любой возможности будет приносить с работы всякие «остатки», которые и скормит ему, чтобы он стал еще толще и круглее… Да, конечно, Макс и так довольно толстый, но всегда есть куда расти...
— И как все прошло? — спросил Макс.
— Меня приняли на работу! — объявила Даниэла.
— Поздравляю! Сегодня же вечером отметим, закатим пирушку!
— А почему только вечером? Давай начнем прямо с завтрака, по такому поводу я тебя приглашаю!
Сказано — сделано, они свернули в ближайшее кафе, где, чтобы не ходить тридцать раз, сразу попросили сделать большой большой кофейник и остановились у шведского стола с завтраками.
— Главное, правильно начать день! — сказал Макс.
Спустя два часа и изрядное количество круассанов, яичницы, каши, йогуртов и кексов они все-таки выбрались из кафе и сели на трамвай. Сидели они друг против друга — рядом было неудобно, раздавшиеся телеса Даниэлы занимали примерно полтора трамвайных сидения, да и Макс в свое толком уже не вписывался. С того первого раза они регулярно взвешивались, Макс весил уже 133, а Даниэла 145.
— С рождеством! — приветствовала Даниэла семью. Они с Максом решили пригласить к себе всех родственников, устроить общий рождественский ужин для обеих семей. Родители Макса приехали в город еще вчера. Младший брат Макса, Бернард, оказался довольно упитанным парнем, хотя конечно до Макса не дотягивал даже в первом приближении. Его отец, Гельмут, был рослым и могучим, как медведь, а его мать, Марлиза — напротив, полтора метра в прыжке, зато и в ширину примерно такой же. С наследственностью тут все было очевидно: хороший аппетит Макс унаследовал с обеих сторон, могучее сложение — от отца, а склонность к полноте — именно от матери, которая как раз выглядывала из гостиной.
— С рождеством! — повторила Марлиза. — Проходите, стол уже накрыт.
Первыми в двери попытались протиснуться близняшки, Эва и Таня — и разумеется, успешно застряли, потому как стройностью давно уже не отличались. Пропихнула их внутрь Лариса, самая младшая из сестер и по-прежнему самая толстая, хотя Даниэлу пока еще не догнала. За ними шагали ее отец Йорг и брат Томас. Семья Макса уже расположилась за столом в гостиной. Пока все попредставлялись и поперездоровались, Даниэла мимолетно отметила, какой маленькой вдруг стала весьма просторная гостиная, в которой разместилось столько упитанного народу.
Откупорили шампанское, а потом… потом начался пир. Даниэла с Максом наготовили на целую роту, стол заслуживал всех эпитетов, какие прилагаются к празднику. Рыбные закуски, жареный гусь с клецками и красной фасолью, картофельный салат, запеченное в слоеном тесте филе «веллингтон», а на десерт — мусс с белым, молочным и черным шоколадом. И много-много красного вина. Гости не стеснялись проявлять аппетит и ели так, что за ушами трещало. В итоге все объелись и отодвинулись от стола, пытаясь вдохнуть хоть чуточку воздуха; а Даниэла тяжело поднялась и поплелась на кухню, поманив за собой Макса.
— Больше не могу, — простонала она, — так обожралась!
— Не ты одна, — усмехнулся Макс, — все тут себя превзошли. Но задний ход уже не дашь.
И когда они вскоре принесли в гостиную кофе, рождественский кекс и громадный творожный торт, все хором застонали.
— Кто все это будет есть? — спросил брат Макса.
— Кто захочет, тот и будет.
— В меня больше не лезет, — простонала Эва, у которой был вид «щас лопну».
— А я всегда говорил, есть — это тяжкий труд, — усмехнулся отец Макса и положил себе на тарелку ломтик кекса.
Лариса кивнула и потянулась за тортом.
— Ой как вкусно! — тут же объявила она. — Попробуйте!
И гости, потихоньку расстегнув брюки, принялись за угощение. Под закуску «в помощь пищеварению» выставили коньяк, к которому тоже все приложились. Через час единственными, у кого еще язык во рту поворачивался, остались Даниэла и Лариса — остальные, держась за переполненные желудки, лишь стонали от сытости.
Через некоторое время мать Макса и отец Даниэлы выбрались на кухню; остальные пока разложили в гостиной «Монополию».
— Я рада, что мой старшенький встретил такую хорошую женщину, — призналась Марлиза. — И семья у нее такая милая.
Если бы не коньяк после шампанского, подобного она бы никогда вслух не сказала. Смутившись, Марлиза заткнула себе рот мармеладкой.
— Да и у вас с ним немало общего, — ответил Йорг, у которого в голове тоже несколько шумело.
— Кто хорошо кушает, просто не может быть плохим, — поделилась Марлиза своим жизненным кредо. — У нас это наследственное. Макс всегда был полным, он весь в маму, — гордо заявила она. — Но и ваша дочь тоже весьма щедро одарена по этой части, — добавила она и сунула в рот еще одну мармеладку.
Йорг кивнул.
— Они чудесно подходят друг другу.
— Я тоже так полагаю.
А Макс и Даниэла стояли на балконе. Было холодно, и Макс обнимал раскормленную девушку, согревая ее, а заодно поглаживая складки у нее на спине. Она спрятала лицо у него на груди, а ее ладони ласкали его мягкие бока.
— У тебя очень хорошая семья, — сказала она.
— И у тебя тоже, — ответил он, хотя тут никакой Америки Макс для себя не открыл, с семьей Даниэлы он познакомился уже несколько месяцев как.
— Зато теперь я знаю, откуда у тебя вот это вот, — ущипнула она его за ближайшую складку.
— Да, мама всегда была толстой. И у меня такое ощущение, что всякий раз, когда мы встречаемся, она становится еще толще.
— А ты разве нет?
— Ну, об этом позаботишься уже ты, я так полагаю.
И они снова поцеловались, а потом вернулись в гостиную...