Что скажут твои друзья

Что скажут твои друзья
(Freunde)

Когда ты познакомишь меня со своими друзьяим, я хочу, чтобы они удивились. Что твоя девушка при росте метр пятьдесят восемь весит семьдесят пять кило. Все они будут коситьмя на меня, молчать в тряпочку, а потом в личной переписке намекнут, что я для тебя, пожалуй, слишком пышная. Это кто повежливее, остальные предпочтут термины «тучновата» или «жирная». Твое чувство прекрасного взяло отпуск, напишет один из них, и тебе просто нужна «абы кто». Другой удивится, что это приятного ты нашел в корове с таким пузом, это же не твое! И все они дружно подумают, что это у нас просто короткий, ничего не значащий эпизод.
А потом мы встретим их вновь, и я хочу, чтобы они удивились еще сильнее, потому как ну не доходит до них, как я могу появляться на людях в тесных щортиках и маечке, жиры напоказ, и уж совершенно необъяснимо — что ты при этом все чаще обнимаешь меня, лаская мои сочные подушечки. Хочу, чтобы они думали, что как-то ты слишком надолго остался со мной, пора бы тебе наконец бросить меня и найти кого попригляднее. Они подумают, но снова ничего не скажут.
А потом они практически придут в ярость, потому как с каждой новой встречей я буду все круглее и круглее, вот во мне уже скоро центнер живого веса, и я хочу, чтобы они были все в раздрае, не понимая, как же нам хорошо вместе. Ты, предупрежденный заранее, будешь презрительно взирать на меня, покупая мне мороженое, выпечку и бургеры, и я все это буду непрерывно лопать — а они втихаря станут уговаривать тебя бросить эту жирную корову, которая не может перестать жрать и толстеть.
А потом я хочу, чтобы твои друзья начали беспокоиться. Когда вес мой сравняется с моим ростом, если кому приспичит сравнивать килограммы с сантиметрами — для нас обоих это верный признак гармоничных отношений, что мы воистину любим друг друга, однако они, о, они будут с волнением взирать на мои пальцы-сардельки, с трудом сжимающие вилку и нож, и как мои расплывшиеся телеса ходят ходуном при каждом шаге, и озабоченно коситься на мое пузо, из-за которого я, усевшись за стол, едва дотягиваюсь до еды, и уж конечно, с отвращением смотреть на эту самую еду, вернее, на то количество, которое я сметаю в один присест — двойную порцию закусок, основное блюдо на двоих, тортик на десерт, а потом еще мороженое. Хочу, чтобы они потом тебе отписались, сообщив, что исключительно обеспокоены моим здоровьем.
А потом я хочу, чтобы твои друзья были жутко разочарованы, потому как (ты тихо шепнешь об этом каждому) стадевяностотрехкилограммовая я больше не могу заниматься тем, что когда-то так любила. Ни на велик не влезу, слишком тяжелая; ни в парке прогуляться — несколько шагов, и задыхаюсь от натуги; даже в боулинг сыграть не могу, пузо мешается и пальцы в дырки не пролазят. Поэтому пока вы катаете шары, я просто сижу за столом, уплетаю десяток бургеров и запиваю их литрами шипучки. А ты в сотый раз повторяешь официанту, что стол со стационарными сидениями не годится, и под их зубовный скрежет придвигаешь для меня сразу два стула, в самый раз для моих раскормленных окороков. И пусть вычеркивают тебя из списка друзей, не желающие более видеть меня.
А потом я хочу видеть в их глазах панику — когда они увидят меня, развалившуюся в шезлонге в саду на барбекю-вечеринке, лопающую вермишелевый салат из миски, какой хватило бы десятерым. А ты будешь приносит мне колбаски и багеты, а потом пудинг и мороженое. Хочу, чтобы их выворачивало от отвращения при виде, сколько я лопаю с твоей помощью, и как нам обоим это нравится. Раскрасневшаяся, с ручейками пота на лбу, я сметаю горы поднесенной тобой снеди, ты шепчешь мне на ушко, какой роскошно толстой я после этого стану, и гладишь мое раздувшееся пузо. И все, кроме тебя, зеленеют от этой сцены. Так что неважно, что я почти все съела одна — все равно больше никому есть не хочется. И никто ни слова не скажет — даже втихомолку и лично тебе, вслух или письменно. Смысла нет. Ведь теперь мы едины и неразделимы.
А потом пусть твои друзья, морща нос при моем приближении, пытаются на меня не смотреть. Они давно перестали общаться со мной и, разумеетися, им неоткуда было узнать во мне личность. Они видят только двести шестьдесят с гаком кило тучного жира. А я хочу, чтобы они завидовали — тому, как же тебе повезло. Завидовали той неизмеримой радости, которую нам доставляют мои разбухшие телеса, той страсти, которой мы отдаемся в попытке сделать меня еще больше и толще. Но вместе меня они теперь винять во всем тебя. Заявляют, что это ты меня раскормли, превратил меня в чудовище. И хочу, чтобы они поставили на тебе крест, просто чтобы больше не видеть нас обоих.
А потом, если все же увидят — хочу, чтобы прозвучало четкое «нет». Чтобы они вычеркнули тебя из своей жизни раз и навсегда, и тогда из их поля зрения навсегда пропаду и я. Хочу, чтобы ты был моим и только моим. Я буду утешать тебя, скажу, что нам и так хорошо, что муж и жена — плоть едина, и что я безмерно тебя люблю. Я разрушу твою скорлупу самоизоляции, и ты полностью предашься мне. Позволю тебе кормить себя всем, чем ты только пожелаешь, и твоими стараниями разжирею настолько, что мы и представить себе не смеем.
Итак? Готов ли ты к такому варианту? Тогда помоги мне поскорее слопать вот этот вот тортик-мороженое, чтобы мое пузико стало круглым и тяжелым, и чтобы я выглядела толстой и раскормленной, когда ты познакомишь меня со своими друзьями...