Четыре Рождества

Четыре Рождества
(Four Christmases)

1. Сегодня

— Тыковка, помоги, пожалуйста.
Ванесса стояла в постирочной — по соседству с кухней — в родительском доме, пытаясь привести себя в порядок перед старинным ростовым зеркалом. На миг ее отвлекли искусительные ароматы рождественского ужина, что как раз доходил в духовке. Сочная жареная индюшка… картофельное пюре… яблочный пирог...
Она облизнулась, а желудок заурчал, предвкушая праздничную трапезу. Глядя на себя в зеркало, Ванесса обреченно вздохнула. Безразмерный шведский свитер, который она сегодня надела, ничего не скрывал в смысле объемов ее фигуры. Впрочем, учитывая, что неделю назад на весах уже было сто семьдесят семь кило — ни одному дизайнеру-модельеру в мире не скрыть сей несомненный факт.
Она просто толстая.
Лицо ее окончательно обрело круглые как полная луна пропорции, да если бы только лицо! Оно просто завершало ее раскормленную фигуру, этакой вишенкой на торте чревоугодия. Сказать, что у Ванессы было два подбородка — значило ничего не сказать, поскольку толстый валик сала, произрастающий в нижней части ее головы, свисал, скрывая толстую и мясистую шею, и почти достигал верхнего края ее громадного бюста. Пухлые щеки, в которых почти утонул широкий блестящий нос и темно-карие глаза; аккуратный макияж лишь подчеркивал вечно надутое выражение расплывшегося лица.
Неимоверно объемистые и раскормленные руки и плечи распирали пушистую ткань трех-иксового свитера; упирающиеся в мощные складки сала в верхней части боков, свободно опущенные руки свисали под углом градусов в сорок пять, словно противясь законам гравитации. Пузо Ванессы, массивный и колышущийся фартук жира, полусферой выпирало под громадными грудями и нависало над поясом черных треников, обхватом превосходя гимнастический обруч. Она попыталась подтянуть штаны чуть повыше, прикрывая широченные бедра, громадные ягодицы и колоссальную нижнюю часть пуза.
— Иду, мам! — откликнулась она и мысленно смирилась: более приличный вид на нынешний вечер ей уже не светит. Неуклюже, вперевалку, она последовала в сторону кухни, остановившись у раковины сполоснуть руки; пузо ее при этом завернулось на край раковины и тут же было обрызгано водой из крана. Заметив мелкую неприятность у дочери, мама Ванессы подала ей полотенце и сочувственно улыбнулась.
— Значит… ты теперь снова с Энтони, да? — проговорила она минуту спустя.
Ванесса чуть покраснела.
— Угу… были кое-какие нелады, но сейчас, пожалуй, разобрались.
Кашлянув, мама словно просканировала ее обильные формы опытным взглядом и вздохнула.
— Что ж, никто в этом мире не совершенен… наверное, пришла и тебе пора, ну… остановиться?
Увидев, как пухлое лицо Ванессы каменеет, она тут же пожалела о выбранных словах.
— Ах, детка, я вовсе не имела в виду… я хотела сказать...
Ванесса решительно прервала ее.
— Все нормально, мам. Я сама позволила себе так разожраться. И прекрасно понимаю, что выбирать-то практически не из кого.
Возражения на это она не услышала, развернулась и тем самым сменила неудобную тему.
— Так что лучше не буду заставлять его ждать.

Сидящий в столовой Энтони подмигнул, завидев в дверях Ванессу. Прямой путь в его объятия ей перегораживали две двоюродные сестры; младшие кузины обменялись понимающе-презрительными взглядами, когда та попыталась протиснуться мимо них боком и задела одну массивным крупом, а вторую громадным пузом.
Энтони был большой мастер и любитель раскармливания; факт сей Ванесса слишком хорошо прочувствовала на себе, когда стала встречаться с ним на первом курсе колледжа. Отношения их были непростыми, несколько раз он был уверен, что она хлопнет дверью и уйдет. Преисполненный зависти и желания отомстить, он заставлял ее погружаться в омут чревоугодия все глубже — что в принципе и создавало трудности тем самым отношениям, и он, и она это знали… и не в силах были справиться с собственными желаниями. Но сейчас, глядя на колоссальные стати своей барышни, Энтони чувствовал уверенность в завтрашнем дне. Да, теперь она не уйдет, ибо — а куда?
И мысленно фыркнул, когда Ванесса опустилась на сидение рядом с ним и тут же потянулась к гигантской миске скандинавских тефтелек, которые он предусмотрительно поставил неподалеку.
— О, родная, — промурлыкал он, погладив ее по ближайшим складкам сала на бедре, и изобразил удивленный вид. — Смотри-ка — это что, Том пришел?
Ванесса замерла, увидев, о ком это он. Том Спенсер, тот самый, с кем она так зажигала в школе, стоял у входа и беседовал о чем-то с ее отцом. В одиннадцатом классе они все время были вместе — король и королева выпускного бала, страстные любовники и все такое. Но расстояние, четыре года колледжа и то, что стало с Ванессой, положили всему этому конец. И все же Том оставался близким другом ее семьи и всегда получал приглашение на рождественский ужин. Впервые Ванесса мысленно пожелала, чтобы его тут не было.
Энтони смотрел, как она неуютно ерзает, и тепло улыбнулся.
— Что случилось, дорогая… разве ты не собираешься подойти и сказать «привет» старому доброму Прекрасному Принцу?

2. Год назад

— Ванессу видела?
Амбер, хихикнув, пихнула локтем кузину Шейну. Они сидели рядом на диване в гостиной, жевали крекеры и наблюдали, как родня кружится по комнате.
— Э… ну да, такую поди пропусти. Ее тут МНОГО.
Девушки расхохотались, искренне довольные собой и ситуацией вообще. Сколько они завидовали старшей кузине, красотке Ванессе! Причин хватало — ее длинные блестящие волосы, чернее воронова крыла, ее богатенькие родители… и самые клевые парни в округе всегда были ее. Однако наконец-то судьба снизошла и повернулась к ней правильным местом, так что теперь настал их черед наслаждаться своим превосходством!
Они молча смотрели, как Ванесса возвращается из кухни с плошкой печенья. Окинув комнату настороженным взглядом, она поставила печеньки на ближайший столик и быстро скрылась из виду.
— Святая пятница, — продолжила Шейна, — я всегда слышала: бойтесь первого курса, там студенты поправляются в среднем на семь кило — но у нее-то на первом было все двадцать, а на втором двадцать пять?
В предположении своем она оказалась неправа. В меньшую сторону. В последний раз, взвешиваясь по требованию Энтони — строго по распорядку, каждый понедельник утром, — Ванесса увидела на весах жуткое 126. Весьма далекий путь от той подтянуто-стройной, но не тощей девчонки, какой она была еще в школе — и весьма близко к крайней стадии ожирения, от которой возврата к стройности уже не бывает.
К счастью для Ванессы, полнела она равномерно, сохраняя исходно женственные пропорции, и хотя уже однозначно прописалась в категории толстых, но все выпуклости у нее были в нужных местах и по-прежнему приковывали к себе взор мужской половины человечества — по крайней мере, некоторой его части. И когда она вернулась в комнату, потихоньку сунув в рот горсточку печенек, ее двоюродные сестры перемигнулись, оценивая телесное изобилие кузины.
Громадные сиськи Ванессы чуть не вывалились в треугольный вырез просторного серого свитера, когда кузина наклонилась, подбирая с пола случайно оброненную печеньку. Фигура ее по-прежнему пропорциями походила на песочные часы, но у этих пемочных часов колыхались складки пуза, нависающие над облегающими джинсами шестьдесят второго размера. Нижняя складка на миг вообще выглянула на волю, пока Ванесса не заметила непорядок и одернула свитер обратно. Неохватные ягодицы и бедра, под натиском которых трезали эти самые джинсы. Объемистые откормленные ноги плотно соприкасались до самых круглых коленок, подчеркивая новообразовавшиеся на внутренней части бедер складки сала.
Ну и лицо — прекрасное, несравненное, как ни удивительно, оно за последние шестьдесят кило почти не изменилось. Да, щеки чуть пополнели и линия челюсти над самой шеей стала немного помягче, но «от шеи и выше» Ванесса в общем и целом выглядела как в свои стройные деньки. Что кухины, конечно же, не упустили из виду.
— Этой сучке повезло, что ее лицо не расплылось так, как все остальное, — сморщилась Амбер. — Собственно, это единственное, что ее пока удерживает в условных границах.
Кузины согласно кивнули друг дружке.
Они не знали, что из угла комнаты Антони обозревает все достоинства своей пышной подружки и отмечает все то же, что и они, но с совершенно иным отношением к.
Прислонившись к косяку, он гневно стиснул кулаки, когда Ванесса торопливо зашагала к порогу, чтобы поприветствовать своего бывшего, Тома.
— Вот какого хрена этот мудак приходит сюда каждый год! — пробормотал он, наблюдая за их недолгими и неловкими обхятиями. Ванесса, обвив шею Тома пухлыми и мягкими руками, прижалась к нему своими объемистыми сиськами, тогда как Том, обнимая ее, словно пытался отыскать на ее спине место, где бы не было складки сала.
Затем Том отступил на полшага и чуть присвистнул, оценивая пропорции тушки своей бывшей подружки. Энтони хорошо знал и этот взгляд, и это чувство. Большие сиськи и хорошенькое личико Ванессы даже у такого сноба, как Том, после пары-тройки кружек пива вызывали категорическое желание утащить ее в постель. Конечно, наутро он бы в разговоре с приятелями ввернул что-то насчет «прыжков на воляном матраце». А саму ее выгнал бы вон за то, что она ему всю постель перепачкала крошками после ночного дожора.
А сама Ванесса явно забыла о том, что на свете есть такой Энтони… однако он, взяв себя в руки, медленно пил джин-тоник и переплавлял свом разочарование и гнев в беспощадную целеустремленность. Издалека наблюдая за ее все еще прелестным лицом.
— Что ж, — проговорил он, когда Ванесса вторично обняла Тома, — еще год пребывания в моих апартаментах, и все наладится.

3. Два года назад

— Кхм. Детки, дайте-ка дорогу.
Цыкнув на мелких двоюродных сестер, Ванесса прошла в гостиную, Энтони хвостиком следовал за ней. Шейна фыркнула в ответ, а Амбер надула щеки, изображая, как-де кузина поправилась с прошлого семейного слета.
Последнее незамеченным не осталось и стоило Амбер гневного взора Ванессы, после чего та гордо поправила свое новое приобретение из каталога «Лейн Брайант». Ну да, она поправилась за полтора года в колледже, но когда твой парень сторонник раскармливания...
Неважно, решительно подумала она. Красотка пятьдесят второго размера с ярко выраженным верхом и низом, в последнее время она взяла себя в руки и почти перестала поправляться, остановившись ровно на девяносто девяти килограммах живого веса. Из-за этого они активно ругались с Энтони, тот, похоже, желал ее куда более объемистой, но в их отношениях именно Ванесса пока играла первую скрипку и ее слово было решающим.
Разочарованный таким сопротивлением Энтони, однако, с подобным уже сталкивался. И грело душу то, что подопечная все плотнее подсаживалась на еду как таковую — в конце концов, это марафон, а не спринт. Не то чтобы она нынче так уж активно бегала… Следая за Ванессой и изображая смущенный вид, чтобы не сталкиваться взглядом с ее родней, Энтони рассматривал ее филейные части и восхищался достижениями.
Ягодицы у Ванессы и полтора года назад были довольно сочными, а сейчас зримо отображали прогресс в избранном направлении. Обхват бедер примерно метр двадцать пять, мягкая колышущаяся полка филейной части, которая чуток свисала в сторону мясистых частей «верхних ног». Собственно, ниже пояса как раз Ванесса в последнее время и раздалась, но она знала, что мужчины очень даже проявляют внимание к этим «нижним выпуклостям», и потому не стеснялась покачивать ими, продвигаясь в сторону кухни.
— О, приветик, красавица.
Ванесса и Энтони дружно развернулись на голос. Это был Том, в компании пары ее родственников потягивающий пивко. Подмигнув Ванессе, он шагнул к ней, практически отодвинув в сторону Энтони, и тепло обнял ее.
— Вижу, жизнь в колледже тебя балует, — крепко стиснул он ее, ладонями зарывшись в сочные складки на ее боках, прежде чем отстранился. Энтони мысленно скривился, а Ванесса покраснела и оправила блузку, подчеркивая пышное мягкое содержимое декольте.
— Ну, в общем… там весело. Иногда даже слишком весело, — хихикнула она, пока взгляд Тома оглаживал ее сверху донизу. — Но клянусь Господом, в следующем семестре я иду в тренажерку. Это все дурное влияние, с которым пора кончать.
Энтони, которого эти двое напрочь игнорировали, слился с обоями.
— Брось, даже с лучшим из нас такое бывает, — бодро отозвался Том, — а зная тебя, уверен, ты сама не заметишь, как все снова будет нормально.
— Заглянешь ко мне вечерком после праздника?
Постреляв глазками в Тома, она снисходительно покосилась в сторону Энтони, словно вспомнив о его существовании.
— А, кстати, это мой ДРУГ Тони.
Энтони нахмурился. Она знала, что он терпеть не может, когда его так называют. «Тони» — это нечто безликое, незначительное… впрочем, ведь именно такова его роль для нее на весь сегодняшний вечер. Мысленно он прошелся по плотно забитому буфету в своих апартаментах. На семейных сборищах Ванесса вся из себя такая независимая — но в глубине души оба они знали, какая она на самом деле.
Энтони прикинул, какого наказания заслуживает ее сегодняшнее поведение. Скажем, коробка пончиков… и лишний калорийный коктейль, да.
Впрочем, подумал он, спешить некуда. Рождество закончится достаточно быстро, а дальше пойдут будни… с привычным распорядком. Так что он безразлично кивнул Тому, который ответил ему тем же.
— Ты, кажется, собирался сегодня вечером поработать — ТАК ВЕДЬ, Тони? — сказала Ванесса, вроде как случайно задев плечом Тома.
Дальше отступать было некуда, и Энтони проговорил:
— Собирался… но где-то часиков до десяти, а потом хотел пригласить тебя на ужин к...
Ванесса прервала его:
— Планы переменились. Пригласишь завтра, окей?
Энтони моргнул.
— Да, конечно, — холодно кивнул он и пошел на кухню, взять бутылку пива.
— Вот и хорошо, — заявила Ванесса, и ее пышное тело колыхнулось, когда она двинулась к столу, дабы положить себе полную тарелку лазаньи и картофельного пюре. Откромсав вилкой хороший кусок, она принялась с упоением жевать, при этом ее блузка чуть задралась, обнажив сантиметра три пухлого бледного живота.
Свободной рукой Ванесса потянулась к подолу и заправила блузку на место.
— Точно, — пробормотала она, — все снова будет нормально.

4. Три года назад

— Имей терпение!
В тихом коридорчике на задворках Ванесса полушутливо отбивалась от Тома, вовсю лапающего ее сочные телеса. И игриво клацнула зубами, делая возмущенный вид и оправляя блузку, прикрыв сиськи четвертого размера и пухлый животик.
Не нужно быть гением, чтобы заметить, что большинство девиц подростковых годков на первом курсе колледжа, выбравшись из-под родительского наздора, несколько поправляются; Ванесса исключением не стала. Вечеринки и калорийная снедь из буфета в общаге сделали свое дело. Том, однако же, не возражает, подумала она, вновь шлепая его по сильно расшалившейся ручонке, которая так и норовила скользнуть за пояс ее джинсов сорок восьмого размера… тесноватый, но тем не менее.
Ухмыльнувшись ему, она чмокнула Тома в щеку, и он тут же воспользовался моментом и крепко обнял ее, стиснув обеими ладонями ее круглые и сочные ягодицы.
— Плохой мальчик, — прошептала Ванесса, отпихивая его к стене. — Здесь же вся моя семья… в любой момент кто-то может пройти мимо.
— Я все же рискнул бы, — отозвался Том, лаская ее всю жарким взглядом.
— Ну еще бы, — заметила она, качнув широкими бедрами и поправив съехавшие чуть ниже задуманного джинсы. Впрочем, сочные бока и тяжелые окорока тут же восстановили статус-кво, но в этот момент в заднем кармане зажужжал телефон.
Один взгляд на экран девайса, и Ванесса вмиг вспомнила другую причину вдруг образовавшихся у нее лишних килограммов.
«Привет, крошка. Сижу тут наедине с целым кремовым тортом и думаю о тебе. Если бы ты оказалась рядом, он бы долго не прожил...»
В конец сообщения Энтони добавил смайлик в виде игривой поросячьей рожицы — дело в их чатах частое и, как ни странно, устраивающее обоих. Желудок Ванессы тут же заурчал, а она живо представила себя на четвереньках, пожирающую весь вышеупомянутый торт...
Но тут же спохватилась и скривилась.
— Фу, — сказала вслух и запихнула телефон обратно в задний карман. Да, конечно, Энтони тоже вроде как милый. И покушать она любит, тоже да. Но сейчас она любовалась крепкой фигурой Тома и вспоминала как наяву славные школьные деньки… нет уж, старый добрый Тони тут не в тему.
— Что случилось, хорошая моя? — спросил Том, видя, как потемнело ее лицо.
— А, ничего. Один тип из колледжа намеков не понимает...
Ванесса зарумянилась, когда Том сцапал ее за пояс и притянул к себе, страстно целуя, все ее мягкое тело прильнуло потеснее и она застонала, когда он куснул ее в шейку и снова облапал ее полные бедра и ягодицы.
— У него был шанс, — прошептала она на ухо Тому, а тот тем временем дорвался до запретной территории, скользнув ладонью ей уже под резинку трусиков. Палец его обвел контуры трепещущей расщелины промеж пополневших складок. — Возврата к прошлому не будет...

А в общаге Энтони чертыхнулся, увидев на отосланном Ванессе сообщении пометку «прочитано». Ответа не было.
Он знал, что она вернулась домой на Рождество, однако его не сочла нужным пригласить с собой. Разочарованный, он бросил телефон на кровать, вернулся на кухню и аккуратно убрал торт в холодильник.
— Она вернется, — хладнокровно проговорил он, опускаясь на диван и откупоривая еще одно пиво.
Настроение улучшилось. О да, она вернется.
Энтони снова взял телефон и полюбовался фотосклейкой «до и после», которую соорудил из двух снимков Ванессы — в первый день занятий и на прошлой неделе. Очень даже заметная демонстрация, как она поправилась его стараниями.
— Ах, Ванесса… если ты думаешь, что вот эти вот килограммчики — жуткая жуть, о которой надо плакаться в жилетку всей семье… скоро ты будешь думать иначе. Просто погоди...

Эпилог. Три года спустя

— Дорогой, ты точно уверен насчет этого костюма?
Ванесса неуверенно ерзала на пассажирском сидении авто, которое Энтони вел к местному торговому центру на ярмарку «Дни Санты». Энтони всегда любил рождество. В самом деле, обилие алкоголя, закусок и тотальные пирушки — что тут такого может не нравится нормальному любителю раскармливания?
А еще он счел важным «проникнуться духом праздника» в смысле костюма. В случае себя любимого он предпочел прикид эльфа — островерхий колпак, накладные уши и очки. Ванесса же получила более банальный вариант.
«Настоящая» миссис Клаус, возможно, сочла бы за личное оскорбление, если бы кого-то комплекции Ванессы сознательно выбрали представлять ее на празднике. Понятно, что весь год на Северном Полюсе особо нечего делать и можно предаться излишествам, но все-таки...
Однако здесь костюмированная ярмарка была личным делом гостей.
Припарковавшись на месте для инвалидов у самого входа, Энтони лишь фыркнул на такое ее смущение. Выпрыгнул из машины, захлопнул дверь и обошел с другой стороны, чтобы извлечь наружу творение рук своих. Вздохнув, Ванесса протянула ему расплывшиеся руки; он, твердо упершись в асфальт и кряхтя от натуги, помог ей выплеснуться из салона автомобиля.
Габаритами Ванесса далеко превосходила всех лично знакомых ему крупногабаритных дам, а ее костюм — красно-белый, обширный и пушистый — лишь подчеркивал все те выпуклости и складки, которыми она обзавелась за годы их совместного проживания. В последний раз, когда она взбиралась на весы (после фестиваля на Хэллоуин… где изображала тыкву, что в смысле пропорций и округлости было поближе к реальности, пожалуй), агрегат показал все двести сорок кило. Некогда грушевидная, фигура Ванессы теперь расплылась во всех измерениях настолько, что теперь была просто горой жира, давно переставшей сопротивляться изначальным поползновениям Энтони в плане раскармливания.
На круглое аки у херувимчика лицо был наложен макияж сверхмодной марки, специально купленный к нынешнему праздницу. Наложен он был умело и профессионально, однако добрая и милая мордочка миссис Клаус дополнялась тремя подбородками и могучими щеками, скрыть которые ни один макияж физически не мог. Где-то в этих подбородках скрывалась пухлая шея Ванессы, а прямо под ними начиналось декольте, и мамонтовых размеров вымя чуть не выплескивалось в вырез блузки шестидесятого размера, поддерживаемое снизу массивным пузом.
Пузо Ванессы сейчас состояло из трех громадных складок сала, верхняя поддерживала ее титанические сиськи, свисающие в результате не вниз, а чуть в стороны. Вокруг средней, самой обширной, неким невероятным чудом удалось затянуть ярко-красную юбку, под которую вдобавок запихали массивную нижнюю складку пуза, свисающую ниже середины пухлых как подушки бедер. Из-под подола юбки виднелись краешки покрытых блестками чулков до колен.
Расплывшиеся окорока титанической ширины яростно колыхались туда-сюда, пока они медленно шествовали ко входу в торговый центр. Даже в декабрьском холоде Ванесса обливалась потом от натуги. А когда они переступили порог, звуки и запахи праздника волной обрушились на них — и из глубин колоссального чрева ее донеслось предвкушающее урчание, мол, к принятию вкусняшек готов. Энтони держался на шаг позади, когда она на автопилоте свернула в «обжорный квартал», ведомая ароматами любимого «Синнабона». Выбор сладких и неизменно калорийных творений не представлял для нее труда: всего, и побольше!
Неуклюже продвигаясь к широкой скамейке — Энтони уже стоял в очереди, — Ванесса случайно задела кого-то могучим бедром. Повернулась, чтобы извиниться, она замерла, осознав, кто перед ней. Никто иной, как Том — и рядом с ним, подумать только, ее кузина Шейна, его нынешняя пассия.
Пробормотав извинение, Ванесса мысленно приготовилась к позорному и болезненному комментарию. К ее удивлению, Том со смущенным видом отступил и преувеличенно низко поклонился.
— Прошу прощения, мисс, не видел, как вы идете.
Шейна посмотрела на нее с отвращением, но таким, обезличенным. Молодая пара категорически не узнавала ее — бывшую пассию Тома, двоюродную сестру Шейны. Не узнавала. И осознание этого рухнуло на Ванессу грузовиком кирпичей.
Со смущением, и в то же время со странным облегчением, она повернулась и двинулась к другой скамье, продемонстрировав им обоим обильно покрытые целлюлитом окорока неимоверных размеров. Кажется, кто-то фыркнул, но она не стала разбираться, кто именно. Заняв наконец сидячее положение, Ванесса махнула рукой Энтони; тот улыбнулся в ответ и направился к ней, поднос в его руках оттягивала целая гора плюшек с корицей и батарея стаканчиков с мороженым.
Он едва успел сесть напротив, как Ванесса уже принялась изничтожать принесенное. Аппетит ее в последнее время не знал меры, даже Энтони порой удивлялся, насколько глубоко Ванесса отдается чревоугодию… Игра давно закончилась, она просто была счастлива, имея его внимание и бесконечное количество еды для успокоения нервов.
Протянув руку под столом, он игриво похлопал ее по колышущемуся пузу. Ванесса продолжала жевать. Окинув взглядом помещение, Энтони довольно ухмыльнулся.
— Золотце мое, ты не слышала, как там нынче дела у Тома?