​Большие последствия маленьких слабостей

Большие последствия маленьких слабостей

(A Little Encouragement Can Go a Long Way)

Все началось с кусочка шоколадного тортика.

Тортик принесла одна твоя сверхправильная коллега, узнав, что ты терпеть не можешь шумно отмечать свой день рожденья. Просто купила и молча подарила. Ты, как человек вежливый, сказал «спасибо», принес домой и сунул в холодильник — и опять же, как человек вежливый, предложил кусочек своей соседке.

Ох, как же роскошно она покраснела, глаза этак распахнулись, словно в предвкушении небывалого чуда, язычок прошелся по губам — и она, снова-таки изображая вежливость, сказала «спасибо» и отрезала себе кусочек. А у тебя от ее восторженного вида внутри что-то щелкнуло, и в груди затлел огонек. Который приятно разгорался, пока ты наблюдал, как она уничтожает предложенный ломтик, пока на тарелке не остались лишь шоколадные следы. А потом, к твоему удивлению и удовольствию, она вылизала тарелку дочиста.

Но самое интересное началось, когда она устроилась на диване, подремать после обеда.

Дело в том, что на ней была растянутая домашняя футболка, подаренная на рождество, и тогда сей презент был ей на пару размеров великоват. Однако за минувшие пару месяцев знакомая тебе, кажется, насквозь барышня слегка поправилась, и теперь футболка приходилась ей впору и даже, пожалуй, оказалась чуток тесновата. Она этого словно не замечала, ты — тем более. До нынешнего момента.

Потому как с каждым вздохом спящей красавицы футболка чуть задиралась вверх, обнажая довольно-таки округлый животик. Который, как и не сдерживаемый лифчиком бюст, с каждым вздохом чуть колыхался. Глядя на это, ты сам позабыл, что нужно дышать, вежливости ради попытался отвернуться — не вышло, взгляд сам собой возвращался к мягкой и до невозможности притягательной складочке над резинкой домашних спортивок.

Рука твоя сама собой потянулась к этой прелести, но разум восстановил управление телом еще до того, как. А потом темная сторона разума взяла верх и решила — вот так вот полапать украдкой, это категорически неправильно. О нет, она сама должна захотеть твоих прикосновений.

Пара минут на придти в себя, и ты поднялся и оставил на холодильнике записку, мол, если захочешь еще тортика — не стесняйся.

Утром там и крошки не осталось.

*

С тех пор у тебя образовался новый распорядок. Раз в два-три дня по пути домой заглядывал в кондитерскую и покупал что-нибудь сладенькое на погрызть — не себе, конечно, а ей.

Сперва это было нечто вполне обычное: пачка двуслойного печенья со сливочной начинкой, пакет мини-кексиков с ореховым маслом, все такое. Ей этого, конечно, хватало в лучшем случае на день, а вскорости перестало хватать и на один укус — о, эти очаровательно надутые губки, когда она обнаруживала, что сладкое совсем-совсем закончилось! Тогда ты и решил, что пора переходить на следующую стадию, и начал закупаться более калорийными вариантами. Самыми сытными из ассортимента той кондитерской, причем их специально по твоему заказу и готовили. Через две недели вся вечерняя смена тебя уже знала в лицо и по имени.

И да, соседку твою, иначе не скажешь, разнесло.

С осени, как она перешла на удаленку, она либо валяется на диване, либо прямо на своей кровати — с ноутом или без. Да, конечно, она питалась не одними плюшками, тушеные овощи она тоже уважает, равно как виноград, вишню и сочные желтые яблоки. И даже какое-то время пыталась поддерживать форму, благо от предыдущих владельцев осталась поюзанная беговая дорожка. Но чем больше талия обрастала слоями сала, изменяя центр гравитации, тем сложнее становилось на этой дорожке пахать. В итоге она решила, что оно того не стоит, и переключилась на йогу на коврике перед телевизором — ох, этот умилительный румянец, когда она сообщила, что дорожка больше ей не нужна, и не буду ли я столь любезен помочь что-то сделать с этим агрегатом. Ты, разумеется, заверил ее, что это нормально, тренажеры вообще не для всех, и спустил разобранный на три части агрегат в подвал (потом сплавил соседу). Кроме того, наблюдать за барышней на коврике оказалось еще веселее, в позе «на четвереньках» открывался замечательный обзор на ее филейную часть, которая увеличивалась в объеме буквально с каждым днем.

В общем, сплошное удовольствие.

Еще интересное занятие оказалось — гадать, в каких именно местах она станет расти активнее всего. Потому как сперва большая часть лишних килограммов начала откладываться на животе и в верхней части рук — пояса штанишек и рукава футболок-рубашек аж затрещали, — но затем живот на пару недель как будто замер, а накапливаться жир стал на бедрах, щеках и подбородке. Как ни странно, бюст исходного второго размера в этих пределах и остался. Тебе хотелось, чтобы рос в первую очередь как раз ее живот, чтобы он не просто робкой складочкой выглядывал из-под футболки, а свисал могучим массивным шаром, в перспективе аж до колен. Но тут уж у кого как организм настроен...

Как-то, доставив домой стратегический запас мороженого («а то у нас все кончилось»), ты чуть не выронил пакет: она встретила тебя на пороге, одетая по летнему времени в куцые шортики, трещащие под напором мясистых бедер, с выпирающим из-под футболочки животом, с благодарным писком схватила принесенное — и заторопилась в сторону кухни, причем не шла, а переваливалась с боку на бок, поскольку сочные бедра явственно терлись друг о дружку. Как ты удержался, чтобы не сцапать эти прелести обеими руками — для тебя самого осталось загадкой. Маленький раскормленный пингвинчик, да еще этак призывно поглядывающий через плечо.

Но вся твоя выдержка вознаградилась сторицей в тот день, когда смущенная барышня призналась «я, наверное, в тебя влюбилась». Ты с превеликим удовольствием наклонился, чмокнул ее в помидорно красные пухлые щеки, заявил «я тоже» — и она, глядя на тебя снизу вверх большими круглыми очами, взяла тебя за руки и молча приложила к своему животу.