Бабушкина свинка

Я медленно съедаю пирог, наслаждаясь каждым кусочком. Бабулин пирог всегда был для особых дней, ведь был по настоящему огромен по своим размерам и жутко калорийным, но оболденно вкусным. Его всегда хватало на семерых, при этом никто не оставался голодным. Начинаешь его есть — не можешь остановиться, как я сейчас. Кусок за куском, даже не думаю остановиться. Бабуля ничего не говорит, только ставит новые угощения на стол. Она с детства твердит, что хороший аппетит лучшее качество в девушке, хоть мама не согласна с её мнением. 

— Дорогая, будешь шоколадные пирожные? — бабушка улыбается и приносит поднос с любимой сладостью.

Я только киваю, пока рот занят едой. Не знаю хватит ли место для них, когда уже наелась, как свинья. Ремень неприятно сдавливал вздувшийся живот, непривыкший к такому объёму еды. Никогда так не объедалась, это не моё, но здесь просто грех отказаться от угощения бабушки. Чтобы все вместить приходиться расстегнуть джинсы и дать ему наслодиться свободой. Медленно массирую выпирающую плоть одной рукой, второй впихивая в себя пирожные, ели сдерживая стон удовольствия. Злость от того, что родители оставили на все лето у бабули, исчезла сама собой, как только в рот попала бабушкина стряпня. Было сложно обижаться, когда каждый день тебе будут накрывать целый пир. Только для тебя... 

Я откидываюсь на спинку стула и запихиваю в рот последние крошки шоколадного пирожного. Живот издаёт неприятное кряхтение и бурчание, давая знак, что он переполнен. Это меня не останавливает, не могу остановиться. Разум был словно в тумане. Кексы, печенья, маковые булочки — все летит в мой желудок. Тихий стон удовольствия и боли срываются с моих уст. 

— Может ещё творожник? 

***

На следующей день лежу на шезлонге, загарая на солнце, расстекшись на нем, как лужица мороженого. На мне только открытый купальник, не скрывающий следы вчерашнего обжорства, которые не думают убираться, когда я только закидываю в него печенье с прохладным лимонадом. Вставать не хотелось, пока не увидела, как бабуля несла огромный казан из дома в сарай, где находились свиньи. Во мне проснулся интерес, пришлось лениво встать и последовать за ней. 

Как только вошла в свинарник, сразу в глаза бросились объёмные, раскормленные свинья. Они лениво лежали на полу, издавая хрюканье. Я не смогла не сравнить их со своей вчерашней версией, когда в кровати после ужина только и могла издавать звуки наслаждения и боли. Сама бабуля поставила огромный казан на столик в углу, в котором оказалось рагу. 

— Ба, ты что кормишь свиней хорошим рагу? 

— Хочешь, чтобы их мясо было вкусным, то корми, как себя, — бабуля пожала плечами с улыбкой на лице, помешивая ещё горячее рагу. Я покачала головой и смутилась, когда живот издал тихое урчание, больно вкусный вид у этого рагу, — Дорогая, ты есть хочешь? Подожди, сейчас принесу тебе из дома макороны с сыром. 

Не успев ничего сказать, бабушка сразу скрылась из свинарника, оставляя меня одну со свиньями. 

Я ближе подошла к казану и из любопытства побровала рагу. Он был… Таким тёплым, насыщенным и вкусным, хоть и жирным, что не сдержалась и попробовала ещё пару ложечек. Еда у бабушки всегда получалось божественно на зависть всем, никто с ней не мог сравниться в готовке, особенно сейчас… . 

Я громко икнула, запихивая в себя последнюю ложку рагу, не оставив ничего в казане. Внутри себя ощущала всю тяжесть жирной пищи в своём желудке. Так много и сытно, что мне стало плохо. Слава богу, на мне был только один купальник. 

— А ты сильно проголодалась, — бабушка стояла в проходе, держа в руках тарелку с макаронами. На лице была весёлая улыбка, когда она ко мне подошла и игриво ударила по вздувщимуся животу. 

— Прости, ба, — смущённо проговорила я, положив руки на свой живот, пытаясь его скрыть. Чувствовала себя настоящей свиньёй, которая нашла свое место в этом свинарнике. Голод и наслаждение были сильнее меня. 

Бабушка всего лишь рассмеялась и отмахнулась от этого:

— Для свиней я приготовлю ещё, а ты кушай, не голодай. 

***

С того дня каждый день был словно пир. Бабушка не щадила ни себя, ни меня, а точнее мой желудок. Целые дни он был набит до отказа пищей богов, пока я приходила в себя на стареньком диванчике или на шезлонге, валяясь, как настоящая свинья. С увеличением объёма пищи, приходили и новые килограммы. Бедра округлились и начинают соприкосаться, тереться во время ходьбы со столовой до дивана и так по кругу. Грудь увеличилась на два размера больше, но самое интересное место было не это. Все отложенные килограммы шли в основном в живот, который уже прилично выпирал за пояс, но я не могла остановиться. Живот просил ещё, ещё больше еды. 

Бабушка ставит третью порцию лазаньи, пока мой рот занят лепешками и чесночным хлебом. Иногда кажется, что бабуля специально откармливает меня, чтобы я была такой же откормленной и крупной, как её свиньи. Ничего не имею против, мне даже нравится, пока в рот летит новая ложка. Не поднимая взгляд с тарелки, слышу, как бабушка достаёт картофель с духовки. Жадно облизываюсь и массирую набитое пузо, утрамбовывая еду для нового блюда. Боже, пузо, как у беременной на шестом месяце. Брюки давно расстегнуты, футболка задралась, открывая вид на переполненый живот. Даже видно, как меня расперло во все стороны от такого количества еды. 

— Милая, скоро будет готов стейк. Не торопись вставать, — бабушка весело щиплет меня за пухлую щеку, пока я активно жую лазанью. У меня уже видно как появляется второй подбородок, на который внимательно смотрит бабуля. Что? Рассматриваешь свое деяние? Смотришь, как ты превратила худенькую внучку в настоящую обжору, что не может остановиться? 

— Ба, а что на десерт? — спрашиваю я, пока бабушка передвигает ко мне целую тарелку жареной картошки. Хватит ли место для стейка и десерта? Я поглаживаю низ живота, осознавая, что нет. 

— Твой любимый пудинг, — бабушка улыбается, удаляясь за очередным блюдом. Чего она добивается? 

Я была права. На стейк меня ели хватило, про десерт говорить не стоит. Моё нарощенное пузо задевает стол, любое прикосновение к нему приносит боль. Адскую, но сладко мучительную. Пришлось раздвинуть ноги, как только могу, чтобы моя прелесть вместилась между бёдрами. Живот был полный до отвала, идеально круглое. Он даже не колышется при движение, кожа на нем растянулась, будто это шар. 

Бабушка не верит, что в меня не влезит пудинг. Она самостоятельно начала кормить меня, пока я даже не могла сопротивляться. Не знаю, было ли это моё желание или из-за того, что я не могла шевелиться от объедания. 

Ложка за ложкой. Уже труднее дышать, но она не останавливается — все больше впихает в мой рот сладкий десерт. 

— Все, больше не могу, — устало выдыхаю и прикрываю глаза, даже нет сил встать со стула. Чувствую, как бабушка гладит мой живот и что-то говорит, но я не слышу. Темнота проглатывает меня. 

***

Лето подходит к концу и бабушкины старания не прошли даром для фигуры, что была раньше, как песочные часы, а теперь имеет шарообразную форму. Пузо выпирает далеко вперед, не обвисая над поясом, идеально круглый, но это скорее из-за вечной обильной еды в желудке. Он полностью ложится на колени, когда нахожусь в сидячом положении. Над пузом свое место нашла крупная грудь, как две дыни, уступая своему сопернику на пару сантиметров. Обширные бедра больше не вмещаются в стул с подлокотниками, но и это теперь не важно. Вместо столовой теперь все время валяюсь в гостиной на диване за телевизором, пока бабушка приносит еду ко мне на блюдочке. Почти не встаю, только ем и работаю своими двумя подбородка да сплю до следующего приёма пищи. Зато теперь полностью уверена, что бабуля раскармливает меня намерено, но зачем? Не знаю, не интересно. Главное еда, вкусная еда.