Австралийский десант

Австралийский десант
(Fattening Up)

Яркое солнце приветствует Мел, Элизу и Аманду, когда те выходят из самолета и направились по рукаву в терминал аэропорта. Впереди ждут трехнедельные каникулы на Золотом побережье — презент на окончание школы, — и на каникулах они планируют как следует расслабиться и оторваться, забыв о диетах в режиме «все включено».
Да, вся троица достаточно спортивная, дома играла в нетбол — но спортивным девчонкам тоже хочется отдохнуть.
А выглядят они так. Мел — голубоглазая белявочка, метр шестьдесят пять и пятьдесят семь кило в основном за счет тяжелых и крепких окороков. Аманда постройнее и повыше — метр семьдесят, пятьдесят пять кило, длинные каштановые волосы и горсточка веснушек там и сям. Элиза, также светловолосая и синеглазая, самая тяжелая из всей троицы, хотя далеко не толстая — аж шестьдесят кило при росте метр шестьдесят девять, тяжелые окорока и мясистые бедра.
Расслабляться они начинают уже в аэропорту, прикупив большую коробку пончиков — в самолете кормили, «но это было давно и неправда»; пончиков им на троих как раз хватает, чтобы продержаться, пока не прибудет такси.
Машина отвозит их в забронированный из Австралии отель — «Тропический рай»; девчонки регистрируются в трехкомнатном номере, закидывают вещи, переодеваются в мини-бикини и идут к бассейну. Поплавав, валяются до вечера на солнышке.
— Смотрите, — кивает Аманда на вывеску, — тут круглосуточный шведский стол и доставка еды к бассейну или в номера!
— Ну так давай закажем что-нибудь, — соглашается Мел.
Аманда подходит к стойке и заказывает две больших порции чипсов и ведерко жареных куриных ножек. Через десять минут все это им приносят, и девчонки набрасываются на жирно-калорийные блюда.
Бармен Лео, который принял у Аманды заказ, искоса наблюдает за троицей. Вообще он предпочитает барышень более объемистых, но в австралийских девчонках чувствуется потенциал. Рослый и улыбчивый, с женщинами Лео — само обаяние. Пара вопросов приятелю-администратору, и он в курсе, что это трио в их отеле будет жить три недели. Раз так, решает он, надо позаботиться, чтобы за эти недели они очень хорошо питались.
Задремав после сытного перекуса у бассейна, Элиза, Мел и Аманда чуть не пропускают ужин. В темпе вальса сбегав переодеться, появляются в ресторане отеля — и от кулинарного изобилия у них глаза на лоб лезут. Ряды и ряды блюд на любой вкус, бери все, что душе угодно, и четыре стола одних только десертов. Напрочь забыв про рекомендации диетологов, наполняют тарелки с горкой.
Лео наблюдает, как они ужинают; аппетит неплохой, думает он, но их бы стоило немного подтолкнуть. Подходит, знакомится с троицей и, болтая о том о сем, между делом замечает:
— Вам точно надо попробовать торт со взбитыми сливками и фруктами, сегодня он получился великолепно.
— Поверю на слово, — соглашается Аманда.
— Сидите, я принесу. — И загружает с десертного столика три тарелки с громадными кусками торта, а потом любуется, как девочки едят — медленно, но не в силах оторваться, торт и правда вкуснейший.
Полчаса спустя едва выползают из-за стола, настолько объелись, что даже выпрямиться не могут; пожелав Лео доброй ночи, девчонки идут в номер и, забыв про дискотеки и иные забавы, плюхаются в кровати и засыпают, переваривая ударную дозу калорий.
Следующим утром просыпаются они позже, чем обычно — единственное заметное последствие вчерашнего обжорства, зримо отпечатавшееся в памяти.
— Нам придется очень внимательно за собой следить, пока мы тут отдыхаем, — замечает Элиза, переодеваясь, — так и разожраться недолго.
— Пофиг, — отвечает Аманда, — лично у меня отдых и я буду есть что захочу.
Спускаются на завтрак, их тут же приветствует Лео и самолично проводит к уютному столику.
— Не стесняйтесь, девочки, берите чего душе охота, — улыбается он и уходит.
— А он классный, — задумчиво говорит Мел.
— Ага, — хором подтверждают подруги, накладывая на тарелки яичницу с ветчиной, сосиски и пропитанные сиропом блинчики.
Несколько дней они вот так вот валяются у бассейна, иногда окунаясь, если слишком жарко, едят и спят. Запас вкусностей в баре неиссякаемый, и они постоянно черпают из него как у бассейна, так и с доставкой в номер. Вечером четвертого дня Лео вновь составляет им компанию за ужином, и ему не приходится долго убеждать девчонок взять добавки чего-нибудь вкусненького.
Уже к концу первой недели последствия лениво-обжорного образа жизни начинают быть заметны. Одеваясь к завтраку, Элиза с трудом застегивает шорты, которые неделю назад были вполне просторными, а сейчас едва сходятся на мягком животике. Мел искоса наблюдает за проблемами подруги — ей одежка тоже стала тесновата. В итоге Элизе все же удается застегнуть шорты, над которыми теперь нависает складка пухлой плоти, и троица отправляется на завтрак — как всегда, обильный сверх всякой меры.
Следующую неделю девчонки продолжают все так же лопать не щадя живота своего, порой заглядывая в магазины и на дискотеку в компании Лео, и конечно же, регулярно навещая буфет в промежутках между четырьмя основными трапезами. А ночами коварный Лео привозит к ним в номер полную тележку всяких вкусностей — наутро таковая, разумеется, пуста. К середине второй недели растущие вширь красотки — каждая набрала минимум по пять кило, — наслаждаются у бассейна картошкой и бургерами, а мини-бикини медленно утопают в складках пышной плоти. Хочешь не хочешь, приходится отправиться в магазин за новыми одежками — из старых шорт, маечек и сарафанов они напрочь выросли. Впрочем, подобные мелочи не могут нарушить безмятежное счастье отдыха, и девчонки продолжают валяться у бассейна и лопать как не в себя, толстея и толстея, ибо желудки привыкают расправляться с обильными порциями и требуют еще.
Начало третьей недели. Семь-восемь кило, набранные с начала отдыха, распирают мини-бикини со всех сторон. Аманда, Элиза и Мел валяются в шезлонгах у бассейна и перекусывают уже в третий раз после завтрака, пока не пришло время обеда.
— Мы обжоры, — самокритично замечает Мел, отправляя в рот полную горсть чипсов.
— Так вкусно же, — отвечает Элиза, — и вообще, оказывается, полнеть не так уж и плохо, с этими жирами так прикольно играть… — Похлопав себя по животу, она задумчиво улыбается. — Эх, если бы задержаться тут подольше, а то каникулы скоро закончатся...
На следующий день Лео все-таки вытаскивает девчонок на океанский берег, в царство серфинга. Они плавают, загорают и активно навещают стоящие прямо у пляжа «МакДональдс» и «Кентуккийские окорочка». Лео покупает полный «семейный» обед из «МакДональдса», рассчитанный примерно на шестерых, и большое ведро жареной курятины, с которыми девчонки не без труда, но справляются. Как раз в это время Аманде звонит мама и ко всеобщей радости сообщает, что родители посовещались и оплатили им отель еще на две недели.
— Только, девочки, как следует займитесь собой, бегайте побольше — как только вернетесь, у вас начнется сезон нетбола, на тренировки времени не останется.
— О, мы занимаемся, мам, — на голубом глазу отзывается Аманда, вгрызаясь в куриную ножку и поглаживая живот.
Насколько они поправятся за эти дополнительные недели, девчонки сами не знают. Но намерены проверить на практике.
Лео же весьма впечатлен их успехами на этом поприще. За неполные три недели каждая набрала не менее восьми кило, девчонки уже выглядят определенно пухлыми. Ему больше всех нравится Элиза, массивные покачивающиеся окорока и сочные бедра уравновешивает растущий как на дрожжах живот. И тем же вечером он приглашает троицу к себе домой «на праздничный ужин», благо его апартаменты как раз тут, неподалеку, с видом на серферов, а на крыше есть бассейн, где можно купаться ночью.
Они прибывают к Лео на закате и любуются океанским видом, поедая закуски под шампанское. Девочки уже давно расшифровали, что Лео пытается их потихоньку откормить, и охотно участвуют в этой игре, дружно решив, что из его квартиры они не уйдут, пока не съедят все, что приготовлено, неважно, сколько там будет еды. Первая порция исчезает в просторных желудках красавиц достаточно быстро, за ним и вторая, сладкое шампанское льется ручьем, и вот Лео приносит основное блюдо — жаркое четырех сортов, жареная картошка и полная кастрюля макарон в сырном соусе. Животы раздуваются, челюсти сосредоточенно работают, еды становится все меньше и меньше… и когда наконец стол становится пуст, Лео предлагает перебраться к бассейну и переваривать съеденное там. Не без труда выбравшись из кресел, обожравшаяся троица доползает до крыши и раздевается — под тесной одежкой у них все те же мини-бикини, едва сдерживающие напор разбухших жиров. Распив в бассейне еще одну бутылочку шампанского, девочки потеснее прижимаются к Лео, который ласкает их раздувшиеся животы и говорит, что им непременно следует поправиться еще и стать настоящими роскошными и пышными красавицами. А еще обещает: если они уедут в Австралию, но продолжат полнеть — каждая, кто наберет еще двадцать кило, получит оплаченную путевку на Золотое побережье все в тот же отель. Возбужденные перспективой Элиза, Аманда и Мел хором обещают, что они и дома будут толстеть дальше. Через некоторое время Лео помогает им выбраться из бассейна, и девчонки переходят к обильному десерту.
… В отель трио возвращается только утром, к завтраку — слишком опьянели и обожрались, чтобы добираться до номера посреди ночи.
Девчонки продолжают набирать вес, с каждым днем их распирает все сильнее: колышущиеся животы, округлые лица, зарождающиеся двойные подбородки. Десять кило чистого жира за четыре недели, однако образ жизни они менять и не думают, никоим образом! С каждым днем они едят все больше и больше, намеренно объедаясь при каждой возможности, желая впечатлить Лео. Даже перестали обновлять гардероб, все время носят эластичные сарафанчики, настолько быстро они толстеют. Администратор у стойки протирает глаза: четыре недели назад девчонки, совсем еще молоденькие, были таким стройными, а теперь что? Почему — понятно, они же постоянно что-то лопают, вот и растут как на дрожжах...
Отдых подходит к концу, и последние несколько дней для всей троицы превращаются в непрекращающийся обжорный марафон. Лопать весь день напролет, доползти до номера, продолжить объедаться уже там, не в силах встать, а с утра продолжить в том же ритме. В последний день они как садятся за стол за завтраком, так и не выбираются до одиннадцати вечера (с вынужденными перерывами для посещения дамской комнаты), а потом отправляются на прощальный ужин к Лео. На такси; раньше они бы просто прогулялись полчасика, но сейчас слишком разленились и расплылись для таких подвигов.
… А вот в доме у Лео их поджидает засада: лифт сломан. На десятый этаж приходится подниматься по лестнице. Имея двенадцать кило лишнего жира и полный желудок съеденного недавно. К третьему этажу со всех трех ручьями льет пот, девчонки тяжело дышат.
— Ну, — пыхтит Элиза, — если уж это не доказательство, что мы растолстели...
Но зов обещанного ужина сильнее усталости, и они все-таки добираются до цели. Дальше весь остаток вечера и ночь девчонки просто валяются, отдыхая, а Лео кормит их с рук, а потом, когда все снова объелись до отвала — вносит в их жизнь новый опыт «кормления через воронку». Заглатывая приготовленную в блендере смесь из взбитых сливок, протеинового коктейля для набора массы и топленого шоколада, Элиза, обхватив обеими руками раздувшийся до безобразия живот, твердо знает, что хочет толстеть и толстеть еще больше — и для себя, и для Лео.
Утром Мел, Элизу и Аманду ожидает аэропорт. На стоянке у терминала они целуют Лео и обещают вернуться — и не просто так, а поправившись еще больше. Тут же и взвешиваются: Мел — шестьдесят девять кило, Аманда — шестьдесят восемь, Элиза — семьдесят пять. Каникулы им очень-очень понравились.
Но пора домой.

Триш, мама Элизы, ждет в аэропорту, чтобы отвезти девочек домой, в Клиффсайд. И когда трио выходит из терминала, Триш с трудом узнает их. Пять недель назад из Австралии отбывали три подтянутые и спортивные девочки, а сейчас перед ней три весьма пухлых особы с колышущимися животами и массивными откормленными ягодицами.
— Привет, мам, — обнимает ее Элиза.
Обнимая ее в ответ, Триш чувствует, как ее пальцы утопают в пухлой новонабранной плоти.
— Похоже, девочки, вы там серьезно наслаждались жизнью, — замечает Триш, демонстративно разглядывая их.
— Ага, пару раз, пожалуй, и перебрали, — на голубом глазу отвечает Аманда, одергивая маечку, из-под которой так и норовит выглянуть живот.
— Ну, тогда завтра на нетбольном поле вы об этом сильно пожалеете, — фыркает Триш, — как-то терзают меня смутные сомнения, что вы вообще влезете в спортивные юбки. Не думаю, что ваши матери также будут в восторге, — строго смотрит она на Мел и Аманду. — Однако в любом случае пора ехать.
Высадив Мел и Аманду у их мест обитания, Триш и Элиза едут к себе. Триш, сперва слегка шокированная тем, как вдруг поправилась Элиза, на самом деле не слишком переживает; какая разница, сколько там весит дите, было бы здоровое и счастливое. На разговоры нет времени, Триш пора на работу — сегодня она взяла вечернюю смену, чтобы встретить девочек в аэропорту, — и она уезжает, велев Элизе «ужинай сама, меня не жди». Послушная дочка, слегка подкрепившись найденными в буфете чипсами, тут же заказывает по телефону большую пиццу с говядиной и двухлитровку колы. Не успела прилечь — звонок в дверь; заказ доставлен. Встает с дивана, чувствуя, что из-под майки выглядывает складка пухлого живота, но одергивать одежду просто лень; расплачивается с курьером и уже с едой вновь устраивается на диване. Одолев примерно половину пиццы, получает на смартфон фотосообщение от Аманды: та держит перед собой свою форму для нетбола сорок четвертого размера, которую носила до каникул со всеми вытекающими, и комментарий под фоткой «маловата будет». Элиза тут же посылает ответную фотку — она сидит, в руке кусок пиццы, круглый живот наружу из-под майки. Пять минут спустя Аманда присылает еще фотку, себя в той самой униформе — в облипку на груди, живот бугрится под тонкой тканью, четко видны очертания пупка. А потом еще одну фотку, на сей раз Аманда щелкнулась у зеркала, показывая «вид сзади» — коротенькая юбка едва прикрывает верхнюю половину массивных ягодиц, выпирающих аки в порнофильмах. Что наводит Элизу на мысль примерить собственную униформу. Прихватив шоколадку подкрепиться по дороге, идет к себе в спальню, добывает из шкафа нетбольную форму, разоблачается до белья — попутно еще раз подивившись, насколько же поправилась за эти пять недель, и не забыв поиграть с собственным животом, который так и норовит перелиться через резинку трусиков. Натягивает нетбольную футболку через голову… и в районе сисек встречает активное сопротивление. С усилием стягивает пониже, однако в районе живота форма застревает окончательно, даже до трусиков не достает. Поворачивается, смотрит на себя в зеркало и поражается, насколько толстой кажется в таком виде. Затем к удивлению примешивается изрядная доля возбуждения. Быстро щелкнув себя в зеркале, отсылает кадр Мел и Аманде.
Утром, придя на нетбол, все три подруги изрядно нервничают: им самим-то нравится, что они поправились, но вот что скажут прочие — и их тренер? Одетые в тесные нейлоновые шортики и самые просторные из наличествующих блузок — которые, впрочем, не могут скрыть округлившихся форм, — они входят в раздевалку, и их встречает молчание и ошарашенные взгляды. Молчание вскоре прерывается шепотками — мол, видите, как Аманда/Элиза/Мел растолстела на каникулах, — а подруги вынуждены обратиться к тренеру, нам-де нужна новая форма. Тренер также с трудом верит собственным глазам, и покопавшись в запасах, выдает костюмы на четыре размера больше, а про себя думает: «я, конечно, ожидала, что после пяти недель расслабона девочек придется плотно приводить в форму, но чтобы так разжиреть — килограммов сорок, считая на троих, не меньше!» И вот клиффсайдская команда одевается и выбегает на поле разогреваться. Впервые за пять недель подруги бегают, и после короткой разминки они уже тяжело дышат, выбившись из сил. Начинается игра, три вконец потерявшие форму упитанные девушки не могут угнаться за командой. Мел раньше была очень хорошим игроком, но сейчас и пяти минут продержаться не может, каждый раз, бросаясь за мячом, она чувствует, как все ее телеса колышутся и раскачиваются, а жиры тянут к земле, в груди колет, она пытается глотнуть воздуха и перехватить соперницу, но та спокойно обводит ее и забрасывает. К концу второй четверти Клиффсайд отстает на двадцать очков и разрыв лишь увеличивается. Элиза и Аманда чувствуют себя чуть получше Мел, поскольку играют в передней и задней линии, но все равно едва дышат, совсем потеряли форму. В третьей четверти Мел убирают из центра, поскольку она все равно не в силах бегать, и в итоге клиффсайдцы проигрывают с разгромным разрывом в пятьдесят очков.
После игры подруги едва могут идти — все мышцы дико болят, последние недели они привыкли совсем к другим нагрузкам. Девочки заходят в столовую, набирают полный поднос — пончики с джемом, пирожки с мясом, шоколадки и лимонад — и устраиваются за столом, наблюдая за футбольным матчем дублирующего состава.
— Больше не хочу никогда в жизни играть в нетбол, — заявляет Мел, взяв очередное колечко, покрытое сахарной глазурью, — я теперь стала слишком толстая.
— Этот сезон, Мел, доиграть все равно придется, — говорит Аманда, — но думаю, в центр тебя больше не поставят, ты теперь слишком медленно двигаешься.
Доев, они, переглянувшись, снова подходят к стойке и набирают полную сумку снеди уже на вынос, а потом идут домой к Элизе и весь вечер едят в свое удовольствие, объедаясь, пока никто не видит.
Школу они закончили, у подруг официальные летние каникулы, так что трио продолжает вести привычный уже лениво-ненапряжный образ жизни. Вечеринки с коктейлями, плотная еда и сон — таков их распорядок дня, и неудивительно, что они продолжают полнеть. Не столь активно, по килограмму в неделю или около того, но не заметить этого невозможно. Прежний парень Аманды, Джимми, бросает ее, мол, «ты слишком разжирела» — и хотя Аманда знает, что это правда, но она все равно расстраивается и принимается лопать еще активнее, заедая горе, а еще начинает покуривать травку, которую достает у брата. Нервы это и правда замечательно успокаивает, и она приобщает к травке также лучших подруг. Теперь почти каждый день девочки закупаются горой провизии вроде жареной курятины с картошкой и подливкой, пиццы, булочек с сосиской, пирогов и прочей выпечки, затем находят укромное местечко в местном парке и, выкурив по косячку, проводят остаток дня, набивая желудки до отказа и еще немного сверх того.
Элиза валяется на травке, жует десятую куриную ножку и оглаживает разбухший живот — такой мягкий, даже когда туго набит. Аманда передает ей косячок, и Элиза делает большую затяжку. Странное дело, когда Элиза гладит и перебирает свои новонабранные жиры, это ее сильно возбуждает.
— Как думаете, насколько толстыми нам нужно стать? — спрашивает она подруг.
В ответ те истерически смеются, чему отчасти виной травка, но Элиза вполне серьезна.
— Нет, правда. Вот лично я хочу поправиться хотя бы до девяноста и почувствовать, каково это.
— Ага, разжиреть, чтобы врачи только руками разводили, — заявляет Мел, — вот можешь представить себя настолько толстой?
— А если растолстеть килограммов до двухсот, когда самостоятельно ходить — и то едва в состоянии… — мечтательно молвит Элиза.
— Ну, тогда не отвлекайся и ешь, — смеется Мел, вгрызаясь в курятину с картошкой.
Позже на неделе девочки решают выбраться на пляж — погода шепчет. Забираются в машину, едут, находят неплохое местечко. Бикини, купленные в последнюю неделю пребывания на Золотом побережье, уже трещат под напором лакомой плоти, взгляды мужского пола нет-нет да и сворачивают в сочное декольте. Крем от загара ложится маслянистой пленкой, подруги намазывают друг дружке пухлые животы, складки на боках и мясистые бедра, и их телеса притягательно блестят, когда они идут к воде окунуться. Поплавав, валяются на подстилках и загорают. Мел — сейчас ее очередь — отправляется за провизией, надо же подкрепиться, и они уплетают принесенную снедь, лежа на пляже и глядя на плещущие волны.
— Я сегодня утром взвесилась, — сообщает Элиза.
— И? — интересуется Мел.
— Восемьдесят кило.
— Ничего себе! Это значит с того дня, как мы впервые ступили на Золотое побережье — уже плюс двадцать?
— Знаю. Класс, а? — Элиза лениво переворачивается на спину и поглаживает упитанный живот, играя с пухлыми жирами.
Глядя на подругу, Мел словно видит ее впервые. Правда, насколько же она растолстела! Руки расслабленно покачиваются, а живот, с которым она так увлеченно играет, свисает ей на лобок, когда она стоит, и окончательно оформленный двойной подбородок, еще более заметный, когда она опускает взгляд… Тут Мел смотрит на себя — на собственный живот, выплескивающиеся на колени, на тяжелые бедра, утопающие в песке, и мысленно вздыхает: растолстела тут не только Элиза.
К вящему неудовольствию подруг нетбольный сезон продолжается. На тренировки они забили и продолжают полнеть, так что их как трех худших игроков списывают на скамью запасных и почти не выпускают на поле, чему они только рады.
Девчонки нередко общаются с Лео по сети, он очень рад их успехам в деле набора веса. Примерно раз в неделю они щелкают свое отражение в зеркале и отсылают ему, на что Лео отвечает приятными и греющими сердце комплиментами.
Неделя сменяется неделей, водоворот чревоугодия все сильнее затягивает подруг, которые соответственно продолжают толстеть. К концу лета Элиза при росте метр семьдесят один (чуть подросла) весит уже восемьдесят восемь кило, а это официальный диагноз «ожирение», пока, правда, первой степени. Мел и Аманда отстают от нее лишь незначительно, перевалив за восемьдесят.
А еще они оформили себе рабочую визу в Штаты на полгода, и в конце лета покидают Австралию. Возвращаются туда, где все началось, чтобы продолжить толстеть.

По прибытии в Золотой штат, как еще называют Калифорнию, подруги устраиваются в небольшой квартирке в центре Лос-Анджелеса. И устраиваются на работу — официантками в местном заведении быстрого питания, зарплата невелика, зато в конце каждой смены бесплатный обед. Это позволит им набирать вес «без отрыва от производства»; они еще в Австралии решили, что американская жизнь просто рай для чревоугодников, и заранее распрощались с остатками прежней стройности.

Насчет Америки троица вполне права. Им нравится большой город, и сам по себе, и в плане жизни в центре цивилизации — но особенно нравится им здешняя еда. Порции по сравнению с австралийскими колоссальные, и при этом совсем недорогие. Максимум в пяти минутах от квартирки — полно заведений быстрого питания, каждая из подруг успела подобрать свой любимый вариант. Эльзе полюбилась пиццерия прямо через дорогу, где постоянно были большие скидки на большие пиццы семейного формата; Мел предпочла китайский ресторанчик, в котором за сущие гроши можно объедаться жареной вермишелью и пельмешками дим-сум; Аманда же чаще паслась в кафе-мороженом, решительно настроенная перебрать все четыреста пятьдесят видов десертов из мороженого с вариациями вкусовых добавок. Словосочетание «здоровая пища» из их лексикона по прибытии в Штаты словно испарилось — неудивительно, что при ежеждевной обжираловке подруги растут вширь как на дрожжах. Девяностодвухкилограммовая Элиза пока самая толстая из всей троицы, свой желанный рубеж «девяносто» она взяла спустя считанные дни по прибытии. Теперь у нее пропорции, какие и подобают «правильной» толстушке: бедра обхватом с бочонок, тяжелые колышущиеся ягодицы с зачатками целлюлита, заметный двойной подбородок — который в будущем очень даже может стать тройным — и живот, свисающий вперед и скрывающий большую часть трусиков спереди. Мел и Аманда чуть отстают, но всячески работают над сокращением этого разрыва.

Вот они все втроем сидят в апартаментах, наслаждаясь очередной обильной трапезой — уже третьей за сегодня. Три больших пиццы съедены, четвертая в процессе. Аманда лежит на диване, силой впихивая в себя очередной ломоть пиццы и оглаживая свободной рукой туго набитое пузо. В голове крутятся ленивые мысли: подумать только, когда-то она была стройной и подтянутой — небольшие вздернутые грудки, длинные худые ноги и плоский крепкий живот. А сейчас? Пузо как та бочка, мясистые ноги и сиськи, не влезающие в лифчик четвертого размера. Кряхтя от усилий, тянется за следующим ломтем пиццы и отправляет в рот. С тех пор, как они прибыли в Штаты, ее просто распирает: Аманда из всех трех всегда была самой стройной… а еще — самой ленивой. В школе Мел и Элиза сражались с лишним весом с помощью диет и тренажеров, Аманда же никогда нигде не бегала, кроме как на площадке для нетбола, и ела что в голову взбредет, но активный подростковый обмен веществ позволял ей оставаться стройной. Что ж, теперь этому конец, корчит она рожицу и ерзает, пытаясь умоститься поудобнее. Диван становится для нее узковат, бока так и норовят свесится с края.

Неделя сменяется неделей, а девушки продолжают набирать вес аки рождественские гусыни. Забавно, но теперь вперед вырывается Аманда, в ней уже девяносто семь, с каждым днем она ест больше и больше, заставляя себя ставить все новые рекорды обжорства, и даже иногда находит в себе силы посреди ночи доползти до холодильника и слопать еще что-нибудь. Она толстеет с такой скоростью, что ее собственное тело не успевает утрамбовывать выпирающие отовсюду жиры, весь живот у нее в красных растяжках. Как-то утром Мел, у которой сегодня утренняя смена, одевается на работу и видит спящую на диване Аманду в одном белье. Ну ты и растолстела, подруга, молча проходит мимо Мел — которая сама не слишком-то от нее отстала. А Аманда просыпается от шкворчания сковороды, Элиза готовит завтрак. Одетая в лифчик и тесные шортики, она жарит гренки, ветчину и яичницу.
— Это на двоих? — надеясь на положительный ответ, спрашивает Аманда.
— Нет, на пятерых, — шутит Элиза, сбрасывая на блюдо утопающие в масле яичницу, ветчину и гренки и придвигая к Аманде бутыль кленового сиропа.
Вот это жизнь, радостно вгрызается Аманда в очередную трапезу.

Еще месяц позади, подруги продолжают самым активным образом набирать вес. А еще единогласно решено купить машину — им лениво ходить пешком. До работы чуть больше полутора километров, и девушки обнаруживают, что пройти такое расстояние без передышки уже слишком утомительно.

Двухмесячное пребывание в Штатах трио отмечает, побаловав себя в модном ресторанчике на набережной. Со шведским столом, разумеется, иное было бы пустой тратой времени и денег. Нагрузив с горкой по две тарелки, девушки с трудом сдерживаются, неся их к столу. Элизе и Аманде приходится втянуть пузо, протискиваясь в альков; Мел пока таких трудностей не испытывает, она толстеет не столь быстро. Первая тарелка улетает во мгновение ока, вторая следует за ней, и Элиза вынуждена снова выбираться из-за стола, протискиваясь наружу, чтобы снова сходить к стойке с едой и наполнить тарелки очередными вкусностями. Как раз в это время к ним подходит сотрудник ресторана, спрашивает, как им здешняя кухня и как вообще настроение, заодно представляется — Джереми. Парень симпатичный, видят девушки, а еще по опыту общения с тем же Лео могут сразу сказать, что их внушительные объемы весьма интересуют их нового знакомого. Народу в ресторане немного, и Джереми садиться с ними поболтать. А потом он же и отправляется за следующей добавкой, чтобы роскошные красавицы не тратили зря драгоценных калорий.
Элиза, как только он уходит, с глубоким вздохом поглаживает набитое пузо. В тесном альковчике ее живот начинает упираться в край стола, и сидеть становится неудобно — однако она не успевает ничего на эту тему предпринять, возвращается Джереми с подносом и полными тарелками. Смиренно вздохнув, Элиза берет нож и вилку и принимается за дело.
В процессе беседы девушки узнают, что Джереми из Сиэттла, а в Лос-Анджелес переехал, когда ему было семнадцать, после смерти родителей. Аманда потихоньку начинает флиртовать с парнем, они на одной волне, обмениваясь понимающими репликами.
После третьей добавки Джереми настаивает, что им непременно следует попробовать десерт. Даже для закаленного месяцами обжорства трио это уже многовато, однако девушки соглашаются — и Джереми бежит за десертом, вернувшись с полным подносом ломтей торта, пудингами и пирожными. В процессе борьбы с десертом блузки у всех трех девушек потихоньку закатываются все выше, обнажая массивные пуза и глубокие пупки. Когда Аманда набивает рот пирожным, нежным и сытным, ее желудок стонет от натуги, но она, облизнув с губ шоколадный крем, все же доедает предложенное. Переводит взгляд на Элизу и Мел — те как раз закончили и обессиленно сползают на сидениях. Смотрит на Джереми и улыбается — тот терпеливо ждет на краешке, готовый вскочить по первому требованию.
— Все, — вздыхает Аманда и потягивается, закинув руки за голову. Ее блузка вздергивается до самого обильного бюста.
Судя по косым взглядам персонала, тем не терпится поскорее выставить их отсюда. Ну, поскольку больше уже не лезет, почему бы и не уважить людей...
Элиза начинает подниматься — и понимает, что застряла, живот так раздулся, что надежно зафиксировал ее между столом и скамейкой.
— Черт, — выдыхает она, начинает ерзать на сидении — бесполезно, слишком пережрала и вообще. У Аманды схожая проблема, но ей галантно помогает выбраться Джереми.
— Вам нужна помощь, мисс? — подходит к ней тощая официантка.
Элиза принимает предложенную помощь, хотя конечно, лучше бы из плена алькова ее извлекал красавчик Джереми, чем эта селедка. Сцапав Элизу за пухлые руки, на которых давно не осталось накачанных мячом мускулов, официантка тянет изо всех сил, и Элиза, ярко-малиновая от смущения, с тихим «чпок» высвобождается аки пробка из бутылки.
— В следующий раз не садитесь в альков, если собираетесь столько есть, — слегка раздраженно замечает официантка.
Троица медленно, вперевалку покидает ресторан и едет домой — предварительно обменявшись телефонами с Джереми.

Следующий месяц пролетает стрелой — естественно, девушки продолжают вести обжорный образ жизни. Джереми приглашает Аманду на свидание через несколько дней после вечера в ресторане. Они прекрасно проводят время и начинают встречаться уже более плотно, начиная в ресторанчике и нередко завершая вечер у Джереми на квартире. Аманда обожает, когда Джереми скармливает ей «все, что нашлось в буфете», ее распирает от еды и дикого возбуждения, а он раздвигает ее ноги и входит, лаская раздувшееся пузо. В конце месяца Джереми набирается храбрости предложить Аманде взвеситься. У них весы давно сломались, так что ей самой интересно. Пузо почти перекрывает вид на экран, Аманде приходится извернуться.
Ну ничего ж себе, думает она, видя красные цифры 106.
— Неплохо, детка, — кивает Джереми, обнимает ее и принимается гладить мягкое подбрюшье, спускаясь к трепещущей расщелине, — этак ты к рождеству доберешься до ста сорока, — шепчет на ухо, запуская пальцы во влажное тепло.
У Аманды кружится голова: более пятидесяти кило менее чем за полгода. Какой стройной она была, когда они с Мел и Элизой ступили на Золотое побережье в начале тех знаменательных каникул… Рывком вернувшись к реальности, Аманда стонет от того, что делает с ней Джереми, потом опускает взгляд на свой живот.
— Курятинки не хочешь, детка? — спрашивает Джереми.
— Всегда, любимый, — улыбается она.

Четыре месяца в Лос-Анджелесе. Все три уже весят больше ста пяти кило и хотят посмотреть Америку более детально — прокатиться, скажем, в Нью-Йорк. Аманда и Джереми едут отдельно, так удобнее во всех смыслах.
Подруги твердо знают, что ожирение второй, а там и третьей степени не за горами, и надо наслаждаться жизнью, как только возможно.

Трансконтинентальный вояж с запада на восток занимает у них пять недель. С помощью Джереми они толстеют с космической скоростью, перевалив уже за сто двадцать. Шарообразных обхватов пузо у Элизы и Мел кое-как уравновешивается внушительной полкой окороков, на которые сами собой поворачиваются головы, когда девушки вперевалку проходят мимо.
Перед выездом из Города Ангелов подруги решили, что будут останавливаться в каждой кафешке на трассе. Собственно, так им и удается так быстро набрать так много веса — вернее, это одна из причин, вторая в том, что они почти не вылезают из машины, кроме как по необходимости. Лопать сколько влезет и при этом почти не двигаться — вот и результат.
У Аманды и Джереми все прекрасно, романтическое путешествие и раскармливание замечательно сочетаются. Джереми рвет крышу как от Аманды, так и от объемов ее пуза. Он постоянно покупает ей горы вкусностей, и каждую ночь кормит через воронку теми самыми коктейлями. Эффект такого питания более чем явственный: пузо у Аманды, когда та сидит, образует две массивные складки, раздвигая ее массивные бедра, руки в районе бицепсов в обхвате сродни футбольным мячам, только пухлым и колышущимся, полное круглое лицо плавно перетекает в толстую шею. Вес перевалил за сто двадцать пять.
В Техасе, распробовав обильные и сытные даже по их меркам местные блюда, девушки решают задержаться на несколько дней и насладиться как следует. Два часа дня, подруги только что плотно поели в четвертый за сегодня раз и ползут в номер мотеля, где остановились — надо подремать. Джереми поехал навестить давнего приятеля, так что сегодня они предоставлены сами себе. Первой просыпается Элиза и, вскрыв пакет с закусками, разливает по стаканам водку из литровой бутыли. Не выбираясь из кроватей, подруги болтают и веселятся, разбираясь с выпивкой и закуской, и вскоре бутыль пуста, а девушки демонстрируют друг другу свои расплывшиеся выпуклости «у кого больше», благо за месяцы непрестанного чревоугодия похвастаться есть чем у каждой. Демонстрация переходит в танцы нагишом под музыкальный канал и караоке — мотель аж дрожит, а раскормленные жиры красавиц ходят ходуном, — но вскоре усталость и алкоголь одерживают верх, и троица засыпает, как с их объемами удалось устроиться вместе на двуспальной кровати — ни одна под страхом смерти не вспомнит. Утром у всех у них похмелье, но обильный техасский завтрак «на десятерых» помогает решить этот вопрос, и компания трогается в дальнейший путь.
Незадолго до прибытия в Майами Аманда первая из всей троицы переходит черту в сто тридцать кило, а все Джереми и сеансы ночного кормления. Могучее пузо с каждым днем все больше напоминает фартук из сала, разделенное на складки и свешивающееся все ниже и ниже, каждую ночь Джереми втирает в ее бедра и живот смягчающий лосьон, чтобы полоски растяжек от столь быстрого набора веса были не столь заметны. А после этого — скармливает ей через воронку пару-тройку литров смеси цельного молока, жирных сливок и протеинового коктейля, отчего и так туго набитый после ужина желудок Аманды распирает еще больше, а вес растет еще активнее.
Мел и Элиза берут статридцатикилограммовый рубеж несколько дней спустя, уже в Майами. Курортный город сам собой располагает к лентяйскому образу существования, главным образом лежачему. Добираться до ресторана подругам лень, курьер доставит — пицца, бургеры, китайская кухня или индийская, им все нравится, абы побольше. Дважды в неделю — «тортик» из тех, что выставляют на средних размеров свадьбу, троице чревоугодниц такого как раз хватает. До следующей трапезы.
Мел понимает, что если бы даже и захотела перестать полнеть — ей это уже не под силу. Желудок властно требует своего, то есть — чтобы она постоянно наполняла его до отказа чем-нибудь посытнее. Но беспокоит ее не это, а то, что с каждым днем ей все труднее становится совершать самые простые действия: встать с дивана, одеться, пройти, не запыхавшись, хотя бы два десятка шагов… осознавать подобное — и правда огорчительно. Однако задуматься о том, как бы решить этот вопрос, регулярно мешает урчание вечно голодного желудка.
У Элизы и Аманды схожие трудности. Причина, и они это прекрасно понимают, одна: они слишком много едят, слишком мало двигаются и потому слишком быстро толстеют. Элиза по-прежнему поддерживает связь с Лео с Золотого побережья, который просто в восторге от ее габаритов — периодически она пересылаетему кадры, демонстрирующие ее разбухшие объемы. В Майами они перезваниваются каждый вечер, и Лео предлагает ей переехать к нему в Калифорнию и жить вместе. Обдумав перспективы, Элиза отвечает «да»: Леонравится ей, и она чувствует, что не пожалеет, избрав этот путь. На следующий день она все рассказывает Мел и Аманде, и подруги радуются за Элизу — но одновременно и печалятся тому, что проведенное вместе время подходит к концу. В конце месяца Элизе лететь на Золотое побережье, Амандаостанется с Джереми — они пока еще не решили, вернутся ли в Лос-Анджелес или переедут на восток, — а Мел вернется в Австралию, в родной Клиффсайд.
Остаток месяца, однако, они посвящают безудержному чревоугодию, по шесть раз в день ставя новые рекорды. Потому что знают: да, пути ихразойдутся, но подруги уже пообещали друг дружке однажды снова  встретиться. И проверить, кто насколько растолстеет к тому моменту, а чтотак и будет, никто ни на йоту не сомневается...