Анника
Анника
(Annika)
Анника была у родителей единственным ребенком. Они развелись, когда ей исполнилось двенадцать, и девочка осталась жить с отцом. Случившееся выбило ее из колеи, Анника принялась заедать горе. Отец с головой ушел в работу и не препятствовал этому, и разумеется, ранее худенькая девочка начала набирать вес. Особенно активно росли грудь и живот. Это отец со временем заметил, но возражать не стал: ты, мол, самостоятельная, какой нравится, такой и будь.
Заметили и друзья. Как-то лучшая подруга Майя спросила напрямую:
— Почему ты так поправилась?
— Родители разошлись, горюю.
— Это что, причина столько жрать?
— Нет, но что я еще могу сделать?
На это у Майи ответа не нашлось.
На каникулах отец, как всегда, работал, а Анника отправилась в магазин. Сложив в корзинку пять пирожных и пакет чипсов, она решила, что пожалуй это многовато… и все равно слопала все сразу как пришла домой.
Советы друзей «как правильно питаться, чтобы похудеть» были посланы далеко и лесом, девочка продолжала с утра до вечера набивать желудок бургерами и картошкой, пирожными и конфетами, и вообще чем захочется. Вскоре Анника обнаружила, что старая одежда стала ей слишком тесна, и когда отправилась за новой, предусмотрительно взяла новые шмотки на пару размеров больше. Чтобы не бегать за обновками слишком часто.
С таким распорядком аппетит у девочки все рос и рос, равно как и она сама — главным образом вширь.
За год Анника изрядно располнела, груди выросли до третьего номера — для тринадцати лет более чем солидно, — а еще больше вырос живот. Неудивительно: вернувшись домой с занятий, девочка неизменно «подкреплялась» парой пирожных, пакетом чипсов и шоколадкой, так, чтобы продержаться до ужина, где уже по-настоящему набивала желудок. Друзья пытались убедить ее скинуть вес и неизменно получали «спасибо, мне и так неплохо».
Особенно заметно дело было, разумеется, летом, когда девочка ходила, как и все, в одних шортах и маечке, выкатив напоказ круглый живот. Ну и когда гостила у бабушки — там рядом был бассейн, где Анника, разумеется, плескалась каждый день, облаченная в бикини, несмотря на явно избыточный вес, а потом валялась в шезлонге, поедая жареную картошку и мороженое. Ну и конечно же, сметала все, что приготовит заботливая бабушка, это уж как водится.
В результате всего этого свой седьмой год обучения Анника начала семидесятивосьмикилограммовой.
— Ты снова поправилась? — ахнула Майя, увидев подругу.
— Сама видишь, — пожала та плечами. — Да и тебе бы не помешало.
— Нет уж, мне и так неплохо! — возразила та.
Плоская как доска что спереди, что сзади, с ногами как спички, Майя искренне полагала себя идеалом красоты.
Уроки подругам веселее было делать вместе, и Майя часто после школы приходила в гости к Аннике. Та, разумеется, вовсю лопала вкусняшки, и поскольку Майе было скучно вот так вот сидеть и смотреть на это, она тоже потихоньку начала прикладываться, предпочитая печенье и выпечку. Ей понравилось, Анника, добрая душа, принялась закупать вкусняшки «для Майи» в удвоенном количестве, но разумеется, большую часть съедала сама, ведь подруга тщательно следила за весом. По крайней мере, Майя это утверждала всякий раз, когда тянулась за очередной печенькой.
— Будешь так вот есть, растолстеешь, — смеялась Анника.
Майя в притворном ужасе отмахивалась — да никогда, ни за что и ни при каких условиях… и потихоньку набирала вес, во всяком случае, кости уже не торчали.
Год спустя в ней было уже шестьдесят, пухлый животик дополнялся раздавшимися вширь бедрами и небольшими складками на боках. Анника, впрочем, весила все девяносто и имела бюст пятого размера. Похлопав подругу по филейной части, она заметила:
— Ну вот, теперь ты уже не такая тощая, как в том году!
— Согласна, — кивнула Майя, — но и толстеть дальше я не хочу.
Чтобы не толстеть, надо всего-то не лопать сладости, но Майе слишком нравилось это занятие, а Анника охотно помогала подруге достичь идеальной шарообразной формы, не забывая, конечно же, и себя. В качестве «легкого перекуса» у нее уже улетали три бургера и несколько плиток шоколада, причем Майя не то что старалась не отставать — но объедалась точно так же. Отец Анники и родители Майи в процесс по-прежнему не вмешивались, будучи слишком заняты карьерой и прочими делами, так что девушки самым активным образом росли вширь. Анника то и дело перерастала очередной бюстгальтер, а у Майи возникали сложности с тем, чтобы натянуть штаны на все тяжелеющие окорока...
К шестнадцати годам Майя перевалила за сто, получив двускладчатое тяжелое пузо и филейную часть с два баскетбольных мяча. У Анники вымя уже требовало лифчика с чашками седьмого размера, массивное пузо свисало на верхнюю треть бедер, а весы показывали сто двадцать три кило. Тем не менее, подруги продолжали лопать и все больше толстеть.
— И насколько же мы еще растолстеем? — вопросила Майя, прикончив очередной кекс.
— Лично я — насколько получится, — твердо заявила Анника, вгрызаясь в бургер. — Но до ста пятидесяти точно дорасту.
Обещание она сдержала, и на выпусной бал заявилась сташестидесятичетырехкилограммовой. Всего чуть-чуть не хватило, чтобы в абсолютных цифрах перекрыть собственный рост метр шестьдесят шесть...