Американская мечта

Американская мечта
(Der amerikanische Traum)

Года полтора назад, отправившись на «гостевое» обучение в Нью-Йоркский Деловой университет, я и не подозревал, что жизнь моя вскоре переменится самым кардинальным образом.
Началось все это в роскошный летний денек — нежарко, градусов двадцать пять, — когда обед в столовой в очередной раз оказался несъедобным. Мне уже надоело ругаться с тамошним персоналом и я решил пройти еще пару шагов до МакДональдса и перекусить гамбургером.
В очереди передо мной стояли две девицы — лет шестнадцать-восемнадцать, по-американски рослые и мясистые. Круглолицые, чуть курносенькие, с двумя совершенно идентичными гривами светлых волос, похожие как родные сестры — которыми они и оказались, но здесь я несколько забегаю вперед. Стоя в очереди, обе явно перешучивались, однако о чем — я не расслышал. Добравшись до кассы, девицы заказали восемь БигМаков, четыре «царских» гамбургера, четыре больших порции жареной картошки, четыре молочных коктейля и четыре больших колы. Общий заказ на группу из четверых друзей, решил я.
Потом подошла моя очередь, и пока мне делали БигМак и картошку, я заметил, что девицы устраиваются со своим объемистым заказом за столиком на двоих, и явно никого не ждут. Не понял? У девчат и так лишний вес, а они еще и собираются сейчас убрать примерно семь тысяч калорий на двоих?
Присев за соседний столик, я успел заметить процесс «подготовки» к приему пищи — обе расстегнули джинсы, почти сразу же прикрыв этот факт длинными футболками. Джинсы, кстати, на девицах хотя и не трещали, но были им определенно тесноваты. А потом, словно по неслышному стартовому свистку, обе буквально набросились на еду. Я едва успевал моргать от удивления: чтобы расправиться с полноразмерным бургером, голодным девицам хватало трех укусов. Двадцать секунд, и БигМака нет. Конвейер. Кола и коктейли поглощались не глотками, а сразу литрами.
Наблюдая за всем этим, я замер с полуоткушенным бургером, и вид имел, вероятно, еще тот — одна из девиц, чуть постарше, заметила:
— Что, парень, никогда голодной девушки не видел?
И обе рассмеялись.
Собравшись с духом, я пересел за их столик. Представился — Петер, гость-студент из далекой Германии — и сказал, что голодных девиц, разумеется, видел, но таких, чтобы уплетали съестное со скоростью взбесившегося пулемета — пожалуй, нет. Даже непонятно, куда все это исчезает.
Девушки снова рассмеялись, представились сами — старшую звали Сэнди, младшую Салли, — после чего Сэнди взяла мою руку и прижала к своему животу.
— Сюда исчезает, сюда — и поверь, сюда еще много чего влезет.
Я замер, а ее сестра добавила:
— Мы просто поспорили, кто быстрее слопает свою долю бургеров. Пока ничья. Сейчас будет второй заход.
Сэнди поднялась, сбросив мою ладонь с округлого животика, и направилась прямо к кассе. Штаны она так и не застегнула — впрочем, свалиться с ее пышных бедер джинсы все равно не могли, а раз так, зачем напрягаться? Просторная футболка кое-как прикрывала расстегнутую ширинку, но круглый животик под ней вполне просматривался, особенно в профиль.
Через пару минут Сэнди принесла еще шесть «царских» гамбургеров, которые сестры и атаковали по счету «три». Салли со своими тремя расправилась быстрее и выиграла пари.
А я вволю любовался обеими девицами, которые с довольным и сытым видом откинулись на спинки сидений, оглаживали округлые животики и переваривали пищу. Потихоньку болтали о том о сем. Старшая, восемнадцатилетняя Сэнди, при своих 178 см имела весьма пышный бюст, распирающий футболку, изрядно раздувшийся от недавнего обжорства живот и вполне солидные бедра. Младшая, Салли, была сантиметров на пять пониже сестры, но в остальном в свои шестнадцать с небольшим представляла собой точную ее копию.
Я спросил сестриц, почему они посреди дня не на занятиях, ведь обеденный перерыв всего ничего, а колледжа рядом нет. И часто ли они вот так лопают наперегонки. На первый вопрос Сэнди с типично американской откровенностью ответила, что у них по расписанию физкультура, а по календарю критические дни и освобождение от таковой. Но на аппетит критические дни отнюдь не влияют!
А лопать наперегонки, добавила Салли, у них в обычае как раз с понедельника.
Дело было так. По родительскому завещанию до совершеннолетия сестры должны пребывать под опекой старшей кузины Сьюзен. Та подошла к делу ответственно и заботилась о них вот уже семь лет, работая за троих, чтобы не трогать основной капитал. Сьюзен постоянно сидела на диете, весила около шестидесяти кило и полагала, что для здоровой девушки это вполне достаточный вес.
— А неделю назад Сьюзен вдруг обнаружила, что мы слишком толстые, — хихикнула Салли, — потому что обе весим уже за восемьдесят пять. Ей как раз нужно было отправляться в командировку во Фриско, на месяц с лишним, но кузина клятвенно обещала, что когда вернется, отправит нас в лагерь на жесткую диету, чтобы до сентября стрясти минимум по двадцать кило сала.
— Ну тут мы и решили, что пока ее нет, мы пустимся во все тяжкие и растолстеем так, чтобы даже после лагерных диет просто вернуться к нынешним параметрам, — заявила Сэнди.
— Покушать мы всегда любили, — добавила Салли, — но сейчас, можно сказать, бьем все личные рекорды.
Вот в последнем у меня сомнений почему-то не возникло.
— Слушай, а в Германии у мужчин толстушки как, тоже не котируются? — вдруг спросила Сэнди.
На что я ответил: у кого-то, может, и не котируются, но лично я девиц с пышными формами очень уважаю (чистая правда). И вы обе, как по мне, очень хорошенькие (тоже правда).
Ты тоже очень-очень милый, сказала Сэнди — хм, ладно, хотя при своих 175 см и весе в 85 кило я тоже не Аполлон, — и пригласила меня вечером в их скромную семейную обитель. От такого не отказываются — разумеется, я сразу согласился и записал адрес.
Потом я отправился в университет, но сосредоточится на лекции толком не мог, в голове все время крутились две аппетитнейшие любительницы покушать!
Вечером я отправился по названному адресу. Что могу сказать: дом оказался солидным. Девушки упомянули, что отец был известным зубным врачом и оставил не только хороший капитал, но и внушительную страховку, однако я не ожидал оказаться в Верхнем Истсайде прямо напротив Центрального парка! В вестибюле имелся даже не консьерж, а целый охранник, как в хорошей гостинице, но о моем прибытии его предупредили загодя, поэтому двери лифта из нержавейки распахнулись передо мной и кабина направилась прямо на нужный этаж, минуя промежуточные остановки — а наверху меня уже встречали две радостные улыбки.
Скромная семейная обитель представляла собой целый пентхауз, с выходом на крышу небоскреба, где имелись немаленькая веранда с навесом от солнца, средних размером бассейн и роскошный обзор на Центральный парк.
— Ничего себе апартаменты! — выдохнул я.
Сэнди пожала плечами:
— Ну, мы привыкли, с детства тут живем. Отцовская страховка покрывает основные расходы, да и Сьюзен как бизнес-консультант зарабатывает вполне прилично.
И повела меня в столовую, где на мощном обеденном столе уже стояли блюда и миски с разнообразными деликатесами. Такого ужина с запасом хватило бы на восьмерых, но ведь нас всего трое, или?
— Мы еще кого-то ждем? — спросил я, глядя на это изобилие.
Сэнди рассмеялась.
— Только тебя — и, надеюсь, приятного аппетита.
— То есть бургеров на обед вам было мало? — уточнил я.
Салли ответила, что после занятий они успели на двоих оприходовать еще сливочный тортик, так, побаловаться, и сейчас опять жутко голодные, но нельзя же садиться за стол до появления гостей.
Жутко голодными девушки, по правде говоря, не выглядели: джинсы, в которых они были днем, сестры сменили на эластичные треники, купленные явно не на прошлой неделе, килограммов этак несколько тому назад. Однако с появлением гостя необходимости держаться в стороне от стола более не было, так что мы сели ужинать. И хотя весили мы примерно одинаково, держаться с сестрами на равных мне было никак не под силу. Девушки явно тренировались не первый день, увеличивая вместимость желудка, и я вскоре мог только хлопать глазами, видя, в каких количествах они поглощают стейки, колбасу, овощи, жареную картошку, а на десерт еще и по паре здоровенных мисок шоколадного мусса.
Мысленно пощелкал калькулятором. Только за обедом и ужином на каждую из девиц пришлось примерно по шесть тысяч калорий. А еще тортик, и завтракали обе наверняка не кофе с булочкой — всего получается тысяч по восемь с хвостиком, раза в три больше, чем нужно. Неудивительно, что последствия столь искренней любви к обжорству распирают любую одежду — большие тяжелые груди, шарообразные животы (почти как на восьмом месяце), складки на боках, круглые пышные ягодицы и массивные бедра. Только от сегодняшнего каждая из сестер должна поправиться на килограмм-два.
Обессиленные, мы выползли из-за стола, по которому словно прошлась эскадрилья штурмовиков. Съестного остались жалкие крохи, обжорам их не хватило бы и на завтрак. А после пары бутылочек вина, которые мы оприходовали под такую солидную закуску, заниматься чем-то еще сил решительно не осталось. Сэнди предложила мне переночевать в гостевой комнате; я поблагодарил, разделся, скользнул под одеяло и сразу же отключился.
Но через некоторое время проснулся. В темноте рядом кто-то был и как раз пробирался в мою постель! «Кто-то» — это Сэнди. В отблесках окон соседних небоскребов я сумел разглядеть, что на ней лишь трусики и бюстгальтер. Ураган! Я обнял ее и впервые как следует почувствовал, какая же она теплая, мягкая и большая. От Сэнди слегка пахло вином и чуть заметнее — духами (Шанель номер пять?). Ладонь моя нашарила ее пышную грудь, соски почти сразу набухли. Бюст у девушки и правда был внушительный — бюстгальтер примерно 105, четвертый размер двойной полноты, но мягкой плоти ее в этом было уже тесновато. С некоторым трудом расстегнув бюстгальтер, под одобрительное урчание девушки я огладил ее груди обеими ладонями. В ладонь ее грудь не умещалась — по крайней мере в мою, возможно, кто-то и сумеет нормально взять одной рукой среднего размера тыкву. Затем я опустился ниже, к разбухшему животу, где под слоем сала сантиметров этак в десять прощупывался плотно набитый желудок, а еще ниже располагались местечки поинтереснее...
Я уже собирался пристроиться сверху, но Сэнди возразила: не пойдет. Слишком объелась, слишком туго набит живот, и если я еще надавлю сверху, там пожалуй будут возражать. Так что лучше сверху будет она. Что ж, у меня возражать никто не будет, а мой маленький друг уже воспрял в полной боеготовности и ждет не дождется возможности в нее войти.
Раздвинув ноги, девушка медленно опустилась на меня сверху, и одного ее веса хватило, чтобы я беспрепятственно скользнул внутрь, в горячую и весьма влажную расщелину, так что даже несмотря на весьма упитанные бедра, которые уже терлись друг о дружку при ходьбе, сложностей тут не возникло. А затем она потихоньку начала двигаться, вверх-вниз, ритмично покачиваясь; я же, прижатый ее весом к кровати, только и мог, что держаться прямо. Я ласкал ее груди и гладил ее пышные бока, где уже выросли складки, которые также не умещались в ладонях; какой ты сильный, стонала она, а потом мы оба почти одновременно достигли вершины, и меня накрыло так, как не было ни с одной из прежних женщин.
И пока мы отдыхали перед вторым заходом, я заметил:
— Слушай, толстушка, ты что-то слишком тяжелая для восьмидесяти пяти кило.
Сэнди ухмыльнулась.
— Восемьдесят пять — это давно пройденный этап, вообще-то когда Сью улетала, было все девяносто. Мы слегка ее обманули. А сейчас уже явно больше, потому что мы обе очень хорошо кушаем.
Вскоре после второго захода она голышом влезла на весы и на жидкокристаллическом дисплее высветилось — 96.
Сэнди спросила, не желаю ли я задержаться у них на пару деньков и проследить, чтобы они не нарушали строгую диету. Само собой, я согласился, предвкушая грядущее изобилие ярких впечатлений.
Когда мы утром встали, Салли уже накрывала завтрак. Тысячи по три калорий на каждого — яичница с ветчиной, колбаски, блины с кленовым сиропом, каша с молоком и апельсиновый сок. Откуда, удивился я, вчера же почти ничего не осталось?
— Обслуживание, — ответила Салли, — оставь на стойке заказ, завтра все будет строго по списку. И тарелки мыть не надо — утром, пока мы в колледже, приходит горничная.
Чем дальше, тем больше мне нравилось в этом раю.
Однако мне сегодня еще нужно было на лекции, да и из общежития хорошо бы кое-что забрать. Так что мы с сестрами договорились встретиться вечером в итальянском ресторанчике рядом с их домом. Днем я ничего не ел, завтрака хватило, а когда вечером пришел в ресторанчик, девушки уже сидели там. Сестры похвастались, что днем опять совершили налет на МакДональдс и истребили с десяток бургеров, а на полдник слопали большое ведерко мороженого. Однако сейчас они жу-утко проголодались и где это я шатаюсь, вынуждая их умирать от голода?
Я особо голоден не был обошелся скромной порцией вермишели, зато сестры снова превзошли себя, заказав и уничтожив большую порцию лазаньи, стейк с салатом и жареной картошкой, омара и, на десерт, солидную порцию тирамису. На каждую, разумеется. К омару я, признаться, уже нетерпеливо ерзал, потому как маленькому другу немедля захотелось повторения вчерашнего.
За ужином сестры сообщили, что после занятий они отправились за покупками в один из бутиков «большие размеры», где барышням их нынешних и будущих габаритов найти вещи по фигуре гораздо проще. Сегодняшние их джинсы уже были не в облипку — еще бы, они ведь перескочили размера через три, — однако после омара девушкам пришлось снова расстегнуть штаны.
— Зато с физкультурой мы разобрались надолго, — похвасталась Сэнди, — организовали у знакомого врача справку «воспаление гланд» и теперь нас трогать не будут.
— А то слишком уж достают, — вздохнула Салли, — только калории зря расходуются.
До дома было чуть больше километра, но ленивые и объевшиеся девушки предпочли вызвать такси. Поднявшись наверх, мы сразу отправились по койкам. То бишь Салли к себе, а мы с Сэнди к ней в комнату, где она сразу сдернула с меня брюки и толкнула на кровать. На тумбочке стояла ваза с шоколадками и конфетами — «сникерсы», «марсы» и прочая, примерно на полкило. Оседлав меня, как вчера, Сэнди развернула одну из шоколадок и сунула в рот. Прожевав, отправила туда же следующую. Потом еще, еще — и через четверть часа вазочка опустела. Одновременно есть и заниматься любовью — от этого ее так перло, что до вершины она дошла еще быстрее, чем вчера, а я взорвался в нее еще сильнее. Обессилев и обожравшись до «не могу больше», Сэнди плюхнулась рядом со мной и отключилась.
Следующие дни повторяли тот же шаблон, только рестораны менялись. Или же мы снова заказывали еду прямо в апартаменты — скажем, утку по-пекински из китайской кухни. По целой утке со всеми положенными гарнирами на каждую из обжорок, хватило в самый раз. Через некоторое время Салли округлилась до знаменательной цифры 100 кило (Сэнди весила уже 106), и это решили отпраздновать, заказав в апартаменты три семейных пиццы; девушки честно старались съесть все, но пара ломтиков все-таки дожила до утра.
Разумеется, я не мог и не старался лопать столько же, сколько сестры, но все-таки от постоянного присутствия на этих праздниках живота поправился на пару кило и вынужден был купить новые джинсы. К счастью, в Нью-Йорке полно распродаж.
Вначале девушки набирали за сутки килограмм-полтора, но теперь, хотя ели они больше прежнего, поправиться больше, чем на килограмм, им не удавалось. Так оно всегда и бывает, чем больше вес, тем сложнее набирать дальше. Но сестры не сдавались и между завтраком-обедом-ужином смешивали себе специальный коктейль: три банана, баночку взбитых сливок, стакан молока и пара ложек сахара, меда или кленового сиропа. Только в одной порции было больше пятисот калорий, а они поглощали эту смесь литрами, пополам с фруктовым соком, ведь «фруктовый сок полезен для здоровья». Впрочем, пили и чистый, свежевыжатый апельсиновый сок, тоже в количестве. Воду не пили принципиально.
— Плохо для зубов, — объяснила Салли.
Становилось все теплее, мы регулярно плескались в бассейне. Сестрам пришлось прикупить в том же бутике новые бикини — втиснуться в старые им не удалось бы, — но зато теперь они часами балдели в воде, не чувствуя собственной тяжести и невозбранно набивая пузо разнообразными закусками.
Через две недели Сэнди весила 114 кило, Салли — 108. Как-то вечером Сэнди отправилась на прогулку со старыми подружками, так что мы с Салли были в апартаментах одни. В свои шестнадцать с половиной она была чуточку ниже старшей сестры, но именно поэтому — столь же кругленькой, а бюст у нее, пожалуй, вырос даже чуть более пышным.
В отсутствие Сэнди Салли держалась свободнее (при сестре она обычно отдавала первую роль ей), и расправляясь с сытными блюдами греческой кухни, она расписывала, как приятно прошел день и как же ей нравится, что она так растолстела. Уничтожив громадное блюдо закусок и великанскую порцию жаркого, девушка осилила еще и двойное мороженое с фруктами. Я только дивился: куда в нее столько лезет? Девушка с каждым новым килограммом словно становилась увереннее в себе, живее, тверже, теперь она не стеснялась говорить правду в глаза, если вдруг что не по ней.
— Это и ко мне тоже относится? — спросил я.
Салли покраснела.
Я решил сменить тему и рассказал, как у меня дела с учебой, описал свой родной город и впечатления от Нью-Йорка. И что девушки здесь гораздо красивее, чем у нас в Германии… Салли с интересом слушала меня, потихоньку поглощая все, что еще оставалось съедобного на столе.
А потом мы отправились спать. Я ушел в гостевую комнату, где решил дождаться Сэнди и нового этапа постельной страсти. Но было поздно, я за ужином тоже поел изрядно, и потихоньку задремал.
А потом проснулся от того, что рядом кто-то был. Сэнди вернулась, решил я, обнимая ее — и хотя было темно, сразу понял, что это не Сэнди, а ее сестра. Салли, хотя и была такой же кругленькой, на ощупь чувствовалась немного иначе. Ничуть не хуже, просто иначе. Грудь у нее действительно оказалась больше, бюстгальтер делали явно на заказ.
Салли зашептала мне на ухо:
— Я еще девушка. Ты хочешь сделать меня женщиной?
Такого я вообще-то не ожидал, но Салли продолжала:
— Не бойся, Сэнди мне все-все рассказала. Просто будь осторожен, и все будет в порядке.
И пока я не передумал, Салли, как раньше Сэнди, села на меня, вот только я не попал куда следует. Вскоре стало ясно, что действовать надо именно в этой позиции — пузо у объевшейся Салли было такое же толстое и тяжелое, как у Сэнди, — и я осторожно нашарил ее ладонь, просунул между нашими животами, подвел к своему маленькому другу и дал ей направить его в цель. Осторожно, очень осторожно, она опускалась на меня, отклоняясь назад, и наконец счастливо застонала. Я заметил на тумбочке вазочку со сластями, дотянулся, развернул конфету и сунул ей прямо в рот, а сам тем временем скользнул в ее увлажнившуюся расщелину. Получилось: Салли, как и ее сестре, очень понравилось сочетание двух усиливающих друг друга чувств, и поглощая сникерсы, она сама не заметила, как рассталась с девственностью.
Затем мы продолжали, медленно и осторожно, и когда она достигла вершины, живот ее от сладкого вздулся еще больше. Радостная и обессиленная, Салли скатилась с меня и мирно заснула.
А Сэнди этой ночью ко мне не пришла.
Наутро за сытным завтраком сестры понимающе переглядывались: теперь они обе получили меня. Сэнди решительно заявила, что теперь я хожу к ним по очереди — сегодня к ней, а завтра к Салли. Я охотно согласился, и так оно и продолжалось еще неделю. Салли, по правде говоря, выпивала из меня все соки, дорвавшись «до сладенького». Как правило, обе девушки активно кушали во время секса, это стимулировало и их, и меня.
Мне, однако, не нравилось, что работает в позиции «женщина сверху» только партнерша, тогда как мне остается только лежать. И я как-то сказал Сэнди, что хочу попробовать другие позы. Она не возражала. Но когда я попытался устроиться в «миссионерском» варианте, оказалось, что из-за ее раскормленных бедер и разбухшего пуза ноги просто не раздвигаются достаточно широко, и мне толком не добраться куда нужно. Попробовал взять ее сзади — тоже не получилось, ни лежа, ни на четвереньках: задница слишком растолстела, сквозь слои жира я едва добирался до входа во врата страсти, но пробиться глубже не мог. Так что мы вернулись к ее любимой позе. Тоже неплохо, и даже очень.
Новое взвешивание. Сэнди — 119 кило, Салли — 114. Примерно до этих кондиций они и хотели изначально себя довести. Впрочем, чтобы не похудеть, сестры по-прежнему продолжали есть самым активным образом, ведь у обеих желудок уже привык к состоянию «еще чуть-чуть, и лопну», так что через полчаса после сытного обеда девушки уже реально хотели есть.
Так что на занятия обе брали с собой по три-четыре бутерброда, а на переменах бегали в МакДональдс… и продолжали потихоньку набирать вес. Складки на «талии» и бедрах сделали бы честь борцу сумо. Физрук оставил все попытки привести их «в чувство». Купленные две недели назад шмотки снова стали тесными, и девушки снова отправились по магазинам, прихватив за компанию и меня. Оплатили кредиткой новую партию одежек, благо с их средствами можно было выбрать и модные — сестры набрали про запас футболок, эластичных джинсов («уж эти-то не порвутся») и шортов, в которых их роскошные телеса смотрелись просто великолепно.
От покупок бедняжки так разнервничались, что попросили меня утешить их на ужин «кошачьими» сандвичами с пастрами, самыми большими в Нью-Йорке. Сказано-сделано, и в восемь вечера я тащил в апартаменты пакеты с десятком громадных сандвичей — в общей сложности килограммов пять, не меньше.
И тут грянул гром. Пока я ездил за покупками, а сестры спокойно переваривали прошлую трапезу, вернулась кузина Сьюзен. На неделю раньше, чем запланировано! Я вывалился из лифта, сгибаясь под тяжестью еды, и увидел перед открытой дверью Санди и Салли, с видом нашкодивших первоклассниц внимающих тираде старшей родственницы. «Жирные коровы», «бочки сала» и иные достойные эпитеты сыпались как из ведра.
Мое появление заставило Сьюзен замолчать — она еще не сообразила, как вписываюсь в эту картину я. Сэнди бросилась на амбразуру.
— Это Петер, наш друг из Германии, он тут несколько дней жил у нас и сейчас ходил за едой.
— Ну что ж, раз ходил, то принес, — увидев пакеты с характерными эмблемами, заметила Сьюзен. — Унесите все это на кухню. Вам еда сегодня не понадобится.
И выдав сестрам очередную порцию ласковых, кузина Сью отослала обеих спать без ужина, конфисковав заодно все конфеты.
— А завтра вы отправляетесь в лагерь на строжайшую диету. Цель — шестьдесят кило. Не справитесь до сентября, будете сидеть в лагере сколько понадобится, хоть до Рождества.
Мне больно было на это смотреть. Я бы сразу забрал вещи из гостевой и смылся, но Сьюзен, закончив на кухне, пригласила меня в гостиную, желая побеседовать о поведении своих подопечных. Я сказал, кто я и откуда; и что понятия не имел о том, что девушкам дозволено есть, а что запрещено. В последнее она не слишком поверила, но кивнула, согласившись, что по большому счету Сэнди и Салли уже достаточно взрослые, чтобы самостоятельно решать, какими они желают видеть собственные фигуры.
А потом я спросил — ведь она так похожа на своих младших кузин (сестры упоминали, что кузине Сью 28, хотя выглядела она на пару лет моложе), но почему они такие упитанные, а она сама нет? Сьюзен ответила, что когда-то была примерно такой же, но после развода — за год до того, как на нее возложили ответственность за эту парочку, — похудела на сорок кило и удерживается на этом уровне на одной силе воли.
И такую же силу воли желает воспитать у своих подопечных, родительского капитала им на всю жизнь не хватит. Нужны хорошая профессия и хороший спутник жизни, а без силы воли тут никак. И как они этого добьются, имея пол-центнера лишнего веса?
Тут я возразил: лишний вес у девушек, разумеется, есть, трудно отрицать, но столь же трудно отрицать, что они красавицы и умницы, а в наше время многие мужчины предпочитают именно толстушек — между тем вся индустрия вокруг диет и скелетообразных моделей нацелена никак не на здоровье нации, но лишь на выкачивание денег.
На это кузина Сью улыбнулась, и я впервые разглядел ее как следует. Она действительно очень походила на сестер. Те же семейные черты — круглое лицо, курносый нос и пышный бюст (хотя до Салли ей, конечно, было далеко). Общее впечатление — скорее подтянутая, чем спортивная. Одета, разумеется, не в подростковые джинсы и футболку, а в деловой костюм.
Мы какое-то время еще болтали насчет толстых и тощих, а потом Сьюзен спросила:
— А вы сами предпочитаете именно толстушек? Именно поэтому вам и нравятся мои девочки, потому что они стали такими толстыми?
На что я, конечно, ответил:
— Нет, они просто мне нравятся. Толстушки — да, конечно. Но у девушек приятный характер, природная искренность и обаяние. Кстати, в этом они очень похожи на вас, и полагаю, сила воли, подобная вашей, у них тоже есть, ведь им было с кого брать пример. Просто они пошли другим путем.
Она вздохнула.
— Муж бросил меня, заявив, что я слишком толстая — а я тогда была постройнее девочек. Я и похудела-то до шестидесяти не столько из-за здоровья, хотя ходить стало действительно полегче, сколько чтобы никогда больше не переживать такой обиды и разочарования. Это на работе я «железная леди», а в личной жизни, увы, уязвима не меньше, чем когда-то...
Я ответил что-то в стиле, мол, не верю, что такое неприятное переживание может в жизни выпасть одному человеку дважды. И хотел было свернуть разговор и тихо убраться в университетскую общагу, но тут Сьюзен меня удивила.
— Пожалуйста, останьтесь нашим гостем еще и на эту ночь. Завтра утром я еще раз обговорю всю эту историю с вами и девочками. Прошу вас, сделайте мне одолжение.
Я удивился, но сказал — разумеется, пожалуйста — и, поскольку было уже довольно поздно, ушел в гостевую комнату. Сэнди и Салли в этот вечер я так больше и не видел.
Вскоре после того, как я потушил свет, дверь в гостевую открылась. Сэнди, решил я — а может, Салли, — вся в расстроенных чувствах, тайком смылась из-под присмотра и хочет утешения.
И ошибся.
В комнату скользнула Сьюзен, в лифчике и трусиках, и направилась прямо к моей кровати. Вот, значит, куда ветер дует: кузина Сью решила проверить, достаточно ли я хорош для ее девочек. Ню-ню.
Дальше — больше. Обняв Сьюзен, я почувствовал, что тело ее несколько мягче, нежели казалось в строгом костюме. Пышные груди — да, однако имелись и другие мягкие местечки, где складочки еще не образовались, но к тому близко.
— А в тебе точно шестьдесят? — пошутил я.
— Вообще-то 66, — призналась Сьюзен, — в последнее время я несколько себя подзапустила. Не думала, что это так заметно.
Поцелуем я заставил ее свернуть с неудобной темы, после чего мы занялись именно тем, ради чего она сюда пришла. В разных вариантах и позах. Страстная и изголодавшаяся, Сьюзен наконец расслабилась у меня в объятиях.
— Давно мне так хорошо не было… — прошептала она.
До вершины мне удалось добраться, но честно признаюсь — с Сэнди и Салли было лучше. Видимо, я слишком привык, что у партнерши большое пузо и массивные бедра.
А еще я проболтался, что «девочкам» так нравилось есть, одновременно занимаясь любовью, что они объедались сверх всякой меры.
— Забавно, — отозвалась Сьюзен, — когда ты был во мне, я тоже чувствовала, что хочу как следует наесться, но не решалась в этом признаться.
— Ну уж тебе-то пара-тройка кило в нужных местах не повредят, только красивее станешь, — заметил я.
— Тогда давай сразу и начнем, — решила она и принесла с кухни пакет с купленными мной сандвичами. Я тоже счел нужным подкрепился и сжевал один, но Сьюзен уничтожила три! Полтора кило пышной булки с колбасой, живот у нее после такого стал круглый и выпуклый. С девочками, само собой, никакого сравнения — любой из них три сандвича так, на средних размеров перекус, — однако в сравнении с тем, что было, прогресс ощущался столь заметно, что у меня сразу появились силы на второй заход, а у Сьюзен желания и так хватало. С переполненным животом у нее все получилось еще лучше, чем в первый раз, а вершина теперь была вполне сравнима с тем, что было у Сэнди и Салли.
Выбившись из сил, я заснул у нее под боком.
Утром меня разбудили весьма соблазнительные запахи с кухни. Сьюзен встала рано и приготовила на четверых завтрак столь титанических объемов, что даже сестры, пожалуй, с ним так вот сразу не справились бы. Сэнди и Салли не верили собственным глазам: кузину словно подменили, она ни словом не упоминала о диетах, мол, хотите — оставайтесь как есть, хотите — толстейте дальше, ваше дело.
От последнего у девушек даже слюнки закапали. Они переглянулись, посмотрели на кузину Сью, на меня… и похоже, сообразили, откуда ветер дует. Удивление, облегчение, зависть — в их взглядах смешалось все, но при этом обе всячески изображали святую невинность.
— Петер будет жить у нас, — сказала Сьюзен, хотя со мной этого ночью не обговаривала.
А затем мы сели завтракать — и надо сказать, что Сьюзен совсем не намного отстала от младших родственниц по части съеденного. Потом Сэнди и Салли ушли на занятия, забрав шесть оставшихся «кошачьих» сандвичей с собой на обед.
Вот так и вышло, что я сошелся сразу со всеми тремя. Удовлетворить трех женщин, пускай не сразу, а по очереди — та еще работенка. Но я справлялся.
… С тех пор прошло уже больше года. Расклад слегка переменился.
Сэнди, с которой все это началось, несколько месяцев назад нашла себе другого и живет теперь у него. Он тоже предпочитает женщин рубенсовского типа — ну еще бы, — вес у Сэнди стабилизировался в районе 125 кило. Правда, она сейчас ждет ребенка, так что со «стабилизацией» еще бабушка надвое сказала, но в остальном проблем с беременностью ни у плода, ни у весьма корпулентной матери не наблюдается.
Салли исполнилось восемнадцать лет, весит она уже более 150. Самая толстая из моих подружек. Регулярно, то есть когда кузины Сью нет дома, она затаскивает меня в постель и мы прекрасно проводим время. Пузо у нее стало почти шарообразным, а выдерживать на себе весь ее вес хотя и нелегко, но нас обоих очень заводит, когда она сверху на мне и, двигаясь вверх-вниз, продолжает набивать всякими вкусностями и так разбухшее пузо. Тяжелые груди размером с хорошие арбузы, а бедра и ягодицы куда толще, чем у Сэнди. Характер у Салли ровный и она давно избавилась от всех комплексов «младшей сестры».
После очередного раунда постельных скачек она, едва дыша от усталости, призналась:
— Это же так классно, быть толстой. Сиськи, пузо, задница, бедра, руки — оно у меня все такое большое, толстое, мягкое, просто кайф. А еще больше мне нравится, что все это нравится тебе, так что я и дальше готова работать над собой.
Это такой намек, чтобы я не расслаблялся.
А Сьюзен вышла за меня замуж. Я теперь американский гражданин. От всех прежних комплексов насчет полноты кузина Сью давно избавилась, в ней уже больше ста. До Салли, конечно, расти и расти, но к моему прискорбию, у Сью оказалась та же семейная черта — талия в объеме так выросла, что теперь единственной рабочей позицией у нас остается «поза наездницы».
Временами кузины закатывают состязание «кто больше съест». Как правило, побеждает Салли, но чем дальше, тем с менее выраженным перевесом. Сьюзен продолжает работать, так что домашнее хозяйство и готовку взял на себя я. Последнее кузины горячо одобряют и с удовольствием объедаются приготовленными мною сытными блюдами.
Кстати, то, что Сьюзен набрала вес, в профессиональном плане ей ничуть не помешало. Даже наоборот, теперь она просто источает ауру уверенности и обаяния, ее повысили и прибавили оклад. А еще с улыбкой рассказывает, что иные из сотрудников, в том числе помоложе и посмазливее меня, совсем непрочь завести с ней интрижку, а то и нечто большее. Но она остается верна мне, помня, что именно я помог ей стать по-настоящему уверенной в самой себе и своих силах.
Сьюзен, а также Салли, в недалеком будущем станут матерями — я над этим всячески работал, — и надеюсь, наши дети пойдут по тому же пути...