Алина и американская мечта
Алина и американская мечта
(an american dream)
Алина положила глаз на Дана при первой же встрече. Вот как пересеклись на студенческой вечеринке, так она сразу и решила стать его лучшим другом. Понятно, что ей нужен был друг: приехав из Европы по студенческлй визе, она планировала остаться в Америке как минимум до выпуска, и пока еще ни с кем тут не познакомилась. Но почему из всего здешнего народа красотка с отменной фигурой, синими очами в пол-лица и роскошной копной светлых волос выбрала именно Дана, чрезмерно упитанного и несколько неуклюжего — загадка. Ведь немало красавчиков-спортсменов также строили глазки сочной новенькой.
Дан в общем-то давно привык быть полной противоположностью белозубо скалящихся со всех постеров «спортивных типов» обоего пола, и свое лишнее сало нес только что не с гордостью. Ну и что, что в нем уже за сто двадцать кило живого веса, главное — диплом одобрен, тема неизбитая и хорошие шансы заполучить не только хорошую отметку, но и вполне приличную стартовую ступеньку к будущей карьере. Да, вниманием классических красоток он избалован не был, а уж намеков на нечто большее ему и подавно доставалось немного. В будущем, он знал, все это переменится, и спокойно ждал. Однако был удивлен не меньше других, когда Алина с той вечеринки явно начала ходить за ним хвостиком, почти игнорируя всех прочих. Чем-то он ей явно понравился.
— Ну и как тебе город? — спросил он пару дней спустя.
— Так я его почти и не видела, — честно ответила Алина. — В универе и общаге довольно неплохо, но мне казалось, в Америке куда больше заведений быстрого питания. По телевизору об этом всю жизни твердили, опять-таки, ты же не от здешнего воздуха такой толстый?
Дан лишь фыркнул от такой прямоты, но обижаться — вот еще! У Алины вообще была такая манера, резать правду в глаза. Разный культурный базис, наверное.
— Ты права, — сказал он, похлопав себя по брюху. — Это именно от изобилия американской уличной снеди.
— А которая тебе больше всех нравится? — поинтересовалась она.
— О, я не привередлив, — без выкрутасов признался Дан. — Вкусностей тут много. Это ж ты только приехала, а я здесь уже четыре года учусь, все лучшие места давно знаю.
— Я хочу попробовать настоящую американскую еду! — заявила Алина. — Большие бургеры, жареную картошку, молочные коктейли… в общем, все, и побольше! — И широко улыбнулась, на что Дан мог лишь ответить такой же улыбкой и приглажением немедленно отправиться туда, где имеется все это — и многое, многое другое.
Поскольку Алина еще толком не ознакомилась с местной географией, по пути он указал ей еще на несколько приличных точек быстрого питания, раз уж барышня интересуется именно этими ориентирами.
— И ты здесь все-все перепробовал? — уточнила она, сделав круглые глаза.
— В общем да, — Дана искренне забавляло ее восхищение его чрезмерным аппетитом. — Как ты и сказала, я же не просто так такой толстый.
Парочка переступила порог бургер-бара, вдохнув аромат жарепого мяса, жирных соусов и выпечки. Оглядев здешний интерьер и солидные столы, Алина ухмыльнулась:
— Ну вот это уже больше похоже на настоящее американское заведение быстрого питания!
Дан послушно потопал к стойке.
— Мне, пожалуйста, монстр-бургер и клубничный коктейль, — заказал он, даже не глядя в меню.
Хозяйка, признав постоянного клиента, улыбнулась и вопросительно посмотрела на Алину, которая задумчиво просматривала перечень предлагаемых блюд.
— Бери то же, что и я, — посоветовал Дан, — поверь моему опыту, оно тут вкусное.
Через две минуты на столе перед ними высились две горы калорий.
— Жареная картошка с сыром? — восхищенно взяла Алина один из ломтиков, глядя, как за ним от остальной горки тянется полоска расплавленного сыра. Затем смерила взглядом всю гору еды, особенно громадный бургер. — Ну ничего ж себе! — рассмеялась она.
Дан уже обеими руками взял свой бургер и привычно вгрызся в него. Алина последовала его примеру, стараясь одновременно и придерживать бургер сверху-снизу, чтобы не развалился, и открыть рот на максимальную ширину.
— Ммм, вкусно! — сообщила она, отгрызвя первый кусочек.
Дан фыркнул, глядя, как стройная карсавица пытается осилить громадный бургер с горкой картошки. И то, что ему расправиться с такой порцией куда проще, наполнило его сердце определенной толикой гордости. Вот таким должен быть американский мужчина. На которого с восхищением смотрит красавица Алина. В том числе и за это его достижение.
Свою порцию он привычно осилил и еще минут пять наблюдал, как Алина пытается повторить его подвиг. Бедняжка старалась изо всех сил, побагровев от натуги, но в итоге осела на стуле, придерживая обеими руками туго набитый животик, словно опасалась, что он сейчас лопнет.
— Не парься, — рассмеялся Дан, — ты к такому просто не привыкла.
Придвинул к себе ее поднос и доел картошку, а Алина, передохнув несколько минут, все-таки впихнула в себя остаток бургера и коктейль.
Учебная нагрузка рывком возросла, а практику Дан проходил в другом отделении универа вне студгородка, поэтому следующие пару недель с Алиной ему увидеться не удалось. От объема информации пухла голова.
А потом ближе к выходным она позвонила и спросила — может, пересечемся.
— Заодно познакомишься с моим парнем, — гордо предложила она.
Дан поднял бровь: надо же, четыре недели в стране, и у нее уже есть парень! Конечно, такая красавица надолго одна не останется, но все же.
Так что в субботу вечером он ждал у библиотеки и уже представлял себе, каким окажется новый парень Алины. Наверняка подтянутый брутальный красавчик, такой же прямой и откровенный, как она. Тут Алина похлопала его по плечу, и у Дана челюсть отвисла.
Рядом с ухмыляющейся блондинкой из Восточной Европы высилась громадная туша.
— Дан, познакомься, это Тейлор, мой красавец-парень! — заявила она со всей горячностью юной барышни в новых отношениях. — Само совершенство, правда? — восхищенно цапнула его за массивный расплывшийся филей, затем скользнула рукой к тучной складке на боку и на миг приникла, обнимая свое сокровище.
Тейлор глуповато улыбнулся с выражением человека, который прекрасно понимает, что только что выиграл в лотерею три миллиона.
Дан ничего не понимал. Зачем красотке Алине такой кабан? Она могла выбрать любого, так почему он? Тейлор был почти на голову выше совсем не мелкого Дана и примерно на пол-центнера тяжелее, и все это было сплошное сало.
Рука в руке Тейлор и его ослепительная возлюбленная шли за Даном в тот самый бургер-бар, куда он в тот раз водил Алину: та желала поужинать именно там и нигде более.
— Тейлор никогда там не был, — восторженно заявила она, — он не представляет, как там классно!
Дан лишь улыбался такому восторгу.
Когда они прибыли на место, он заказал свой обычный вариант, и Алина с уверенным видом повторила то же самое. Затем оба взглянули на Тейлора, тот пожал плечами:
— Мне маленький бургер, без картошки.
Алина, кажется, даже удивилась.
— А больше ты ничего не хочешь? — почти с разочарованием проговорила она.
Алина явно не теряла времени даром, как только их заказы оказались на столе — она разгладила салфетку, обеими руками подняла громадный бургер и принялась за дело. Тейлор неспешно жевал свою булку с котлетой и салатным листом, пока его спутники вгрызались в принесенное по уши.
— Это любимое местечко у меня и у Дана, — сообщила Алина Тейлору, прожевав очередной кусок. — У них тут лучшая картошка с сыром! — Довольно улыбнулась и забросила в рот ломтик этой самой картошки, явно уверенная в себе куда больше, чем в прошлый раз.
Дан улыбнулся: Алину он водил сюда только однажды, но судя по тому, что она поглощала пищу куда увереннее прежнего, она явно практиковалась.
— А в других ресторациях, которые я тебе показывал, ты уже бывала? — поинтересовался он.
Алина с набитым ртом закивала и постаралась прожевать побыстрее, чтобы отчитаться по списку.
— … и там тоже было очень хорошо, — закончила она, — но именно в пиццерии я повстречала Тейлора. — Повернулась к своему парню и любовно погладила его по плечу. — Наверное, пиццу он любит больше, — с неодобрением смерила мелкий бургер в его руке, от которого осталось больше трети.
В течение следующих недель Дан получал от Алины приглашения снова перекусить вместе на выходных, и каждый раз с удовольствием соглашаться — пусть даже он будет там третьим, ибо шли вместе с Тейлором, но его просто достало двадцать четыре часа в сутки в одиночестве работать над диссертационным проектом. Душой компании Дан не был никогда, однако к такому уединению не привык.
Он-то составлял им компанию, но при этом не мог не заметить некоторого охлаждения в отношениях Тейлора и Алины. Так что появляться на людях с этой парочкой стало даже как-то неудобно.
— Половину маленькой пиццы, и все? — спросила она Тейлора, демонстративно лапая его обширный филей прямо у стойки. Тот просто кивнул, сделав морду кирпичом. — Но… я не понимаю… — начала Алина, и тут Тейлор безжалостно прервал ее:
— Если ты сейчас скажешь «почему же ты тогда такой толстый», я на тебя наору! — заявил он, и явно не шутил.
Дан быстро подхватил свою большую пиццу и шипучку и сдвинулся за столик, оставив пару выяснять отношения. Те, оставшись у стойки, сбавили тон, но явно продолжали ругаться. Тейлор эмоционально жестикулировал, разок ущипнув красавицу в области пояса. Дан искоса посмотрел на Алину: он что, сейчас предъявляет ей претензии насчет веса?
Впрочем, если приглядеться… пожалуй, она и правда слегка раздалась вширь за эти недели. Блузка, как всегда, в облипку, но в области пояса появилась небольшая выпуклость. И — да, вот сейчас Алина повернулась и стало заметно, что и сзади пониже спины стала чуть покруглее, и на бедрах образовалось чуть больше мяса. Но вот перед ними выставили еду, и Алина утратила всякий интерес к спору, чем разочаровала Тейлора еще больше — тот просто всплеснул руками и выбежал вон.
— Все в порядке? — спросил Дан, когда Алина пересела к нему за столик — разумеется, без Тейлора.
Она тяжко вздохнула и, чуть помолчав, проговорила:
— В Америке все мужчины такие? — Ответа не требовалось. — Наверное, мы расстались. Ну и хорошо. — И махнула рукой.
— Мне жаль, — сказал Дан, ничуть не удивленный итогом: к тому все и шло.
— А мне — нет! — отрезала Алина. — Я рада, что избавилась от него. Он совсем не такой, какой я думала, — проворчала она. А потом вдруг улыбнулась, кивнув на тарелку Тейлора: — Ну хотя бы дополнительная половинка пиццы мне досталась, уже плюс!
Вернувшись домой на зимние каникулы, Дан получил обычную порцию неодобрительных взглядов и ворчания за то, что за полгода, с лета, он снова поправился. Постоянное общество восточноевропейской красавицы, желающей узнать все-все-все об американской кухне, определенно сказалось. Конечно, семья такое оправдание не приняла бы, так что он промолчал. Как обычно.
Ко дню Святого Валентина Дан уже не сомневался в причине, которая мешает Алине гулять под руку с очередным красавчиком. Легкая округлость в области ее талии выросла до заметной выпуклости под солидным бюстом. Как многие барышни ее габаритов, Алина могла бы эту подробность скрыть, если бы пожелала обзавестись более просторными шмотками. Однако она гуляла в своем старом прикиде, выставляя напоказ все лишние килограммы, распирающие одежду и сверху, и снизу.
— Хочу попробовать настоящие американские вафли, — сообщила Алина тем вечером. — По телевизору там, дома, о них столько говорили — ну, знаешь, с кучей мороженого и сиропа. У нас тут рядом есть место, где такие делают? — спросила она. — Хорошие, я имею в виду.
Подумав, Дан кивнул.
— Сейчас идем?
Сейчас же и пошли, жалуясь друг дружке на полный завал с учебой и попутно обсуждая качество вафлей. Алина за последние месяцы стала, можно сказать, кулинарным критиком; сегодняшние вафли она сочла вкусными, но стоило бы добавить в тесто еще немного масла.
В зале присутствовало некоторое количество влюбленных парочек, и Дан с ухмылкой поинтересовался:
— По Тейлору не скучаешь?
Алина рассмеялась: разрыв она давно уже пережила.
— Вот точно нет! И так работы по горло, мне еще только до разборок с парнями-неудачниками!
Под «работой», Дан знал, подразумевалась подготовка к диплому, однако прямо сейчас ладонь Алины оглаживала ее вздувшийся после вафель живот.
— Ты права, — согласился он, — работы у тебя еще много...
В который раз, прорубаясь сквозь горы материала, Дан отметил, что Алина единственная, с кем он встречается с внеучебными целями. У нее, он подозревал, та же история. Всякий раз они жаловались друг другу на жизнь: исследования, сроки, материалы...
— А еще меня в конце мая выселяют из общаги, — вздохнула Алина, — мол, там только для очников, не для дипломников. Теперь придется еще искать что-нибудь подешевле и чтобы рядом с универом...
Для успокоения нервов барышня вгрызлась в бургер и расслабилась.
— А может, будем жить вместе? — задумчиво предложила она. — Сэкономим на аренде!
— Это можно, — кивнул Дан, ему такая перспектива очень даже нравилась. Пополневшая Алина привлекала его еще больше. — Думаю, мы неплохо поладим. Будем готовить сами, чтобы сберечь время для вечерних занятий. Я тебя научу парочке любимых маминых рецептов, — улыбнулся он.
Алина, просияв, закивала, понимающе глядя на объемистое брюхо Дана.
— Наверняка твоя мама тоже большая и толстая американка? — спросила она, ничуть не заботясь о том, как грубо это звучит.
Дан просто рассмеялся. Некоторые вещи остаются неизменными.
В начале августа Дан с удивлением увидел на весах новый личный рекорд: 142.
— Это все твоя диссертация виновата! — заявила мать, с неодобрением глядя на располневшее чадо. — Тебе надо лучше следить за собой.
Дан вздохнул.
— Нет у меня времени на правильное питание, — в который раз попытался он объяснить. — И то же самое у моей приятельницы, Алины.
Но он знал, что никто не поверит, будто та восточноевропейская красавица, фотку которой он им показывал зимой, имеет проблемы с лишним весом.
Так что нагрузившись семейными вкусняшками, Дан вернулся в универ, в крошечные апартаменты, которые они снимали на пару с Алиной. Все их пожитки еще весной приятель с личным авто помог перевезти за пару кружечек пива.
На кухне, как всегда, был бардак — Алина обожралась традиционных американских вкусняшек и задремала прямо на диванчике. Пухлая складка сала вывалилась из-под подола футболки, а из-за склоненной вперед головы складка второго подбородка казалась еще заметнее. Любуясь спящей красавицей, Дан довольно улыбнулся: больше она уже не тощая, нет, она теперь настоящая полноформатная толстушка!
Совместная жизнь оказалась… интересной. Рабочий бардак процветал у обоих, но сложнее всего оказалось привыкнуть к манере Алины одеваться. Возможно, это была еще одна культурная особенность ее родного края, но захлопнув за собой дверь, Алина в считанные секунды разоблачалась до белья, в каковом виде дома и ходила. И не пялиться было просто невозможно. Год назад ее фигуру можно было назвать идеальной, сейчас же она расплылась и раздалась вширь, обзаведясь пухлым колышущимся животом, который беззастенчиво выпирал под бюстом, также пополневшим и отяжелевшим. Крепкие руки пополнели, ягодицы округлились и отяжелели, и трусики так и норовили сползти, обнажая начало ложбинки промеж филейных округлостей.
Впрочем, что полуобнаженная, что одетая, Алина все равно оставалась толстой и продолжала полнеть, а округляющееся лицо и растущая складка второго подбородка демонстрировала вскму свету, что восточноевропейская красавица целиком и полностью восприняла американский образ жизни.
Готовить для Алины было очень приятно: та всегда хватила рецепты Дана, а поскольку она всегда резала правду-матку, это значило, что ей действительно нравилось. Она, в свою очередь, выискивала в сети всякие рецепты — то экспериментировала с американской кухней, то вспоминала кое-какие блюда родной кулинарии.
С привычкой Алины ходить полуголой Дан скоро смирился и порой и сам позволял себе обойдись одними штанами. Выходить без них — не рисковал, уж слишком его воодушевлял вид Алины, особенно увлеченной готовкой и поеданием приготовленного.
— А как ты вот эти отрастил? — услышал он, когда стоял у плиты и творил полный поднос лазаньи. Вопросительно повернулся к Алине — та указывала на складки сала у него на боках, переливающиеся через ремень джинсов.
Дан фыркнул. Забавно, сколько с ней знаком, а к такой откровенности все не может привыкнуть.
— Складки-то? Ну, просто выросли. Там у меня жир откладывается. У тебя тоже такие есть, — кивнул он на упитанные бока красавицы.
— Есть, но и близко не такие, — отозвалась Алина.
— Ну, дело такое… — проговорил он. — Повернись-ка спиной. — Алина без вопросов подчинилась, и он скользнул пальцами по ее сочным бокам. — Ты в последнее время не взвешивалась? — удачно подвернулась возможность задать вопрос, который интересовал Дана вот уже несколько месяцев.
— Взвешивалась, конечно, — ответила она. — Когда я приехала в Америку, год назад, во мне было что-то около пятидесяти. Сейчас — почти ровно девяносто.
Так вот просто, а у него даже мозги закипели. Сорок кило почти чистого сала за год! Это… нечто. Собственно, Алина этого «нечто» ни разу не скрывала: округлое пузико, увеличившийся бюст, отяжелевшие ягодицы...
— Ну так вот, — он поспешил отвернуться обратно к плите, чтобы Алине не было видно внезапно образовавшейся в его штанах выпуклости, — еще год в таком же режиме, и у тебя на боках складки вырастут не меньше моих.
Подобный прогноз ее явно не огорчил, ибо за ужином Алина превзошла все свои личные рекорды обжорства. А через пару часов прикончила остатки лазаньи.
Несколько дней спустя оба устроили себе короткий перерыв от учебы и завалились на диван посмотреть фильм. Алина добыла из морозилки коробку мороженого литра на три и благополучно ее прикончила, тихо икая от сытости и обхватив руками раздувшееся пузо. А через пять минут там и отрубилась, привалившись пухлой щекой к плечу Дана. Тот в тысячный раз задался вопросом, намеренно ли она это с собой творит, но в ответе уже, по большому счету, не сомневался.
Увидев вернувшегося на новогодние каникулы сына, мать Дана готова была биться головой о стену: тот поправился еще на восемь кило, достингув круглой полуторацентнеровой отметки.
— Ты небось сейчас скажешь, что твоя приятельница тоже толстеет? — саркастически заметила она.
— Еще как! — рассмеялся Дан. — Честно, мам, она набирает вес раза в три быстрее меня, она за эти полгода поправилась на двадцать с лишним кило...
Но по маминому виду понимал, что ему не верят.
В преддверии дня Святого Валентина Алина решительно заявила:
— Мы сто лет в пиццерию не заглядывали.
Открыв для себя мир высокой моды, разработанной корпулентными американками для себе подобных, она возжелала снова выйти в люди и поесть «как все», как в старые добрые времена. Народу по причине праздника было немало, но занять маленький угловой столик они все-таки сумели, где и налопались желаемой пиццы.
Некоторое время оба сыто отдувались, а потом Алина кое-кого заметила и подняла бровь. Дан проследил за ее взглядом.
— Черт, это же Тейлор?
Пара новоприбывших как раз садилась за столик неподалеку.
Тейлор остался примерно таким, как был — не меньше, не больше. Алина это также отметила, но больше смотрела на его спутницу.
— Похоже, его подружка, — решила она, окинув ту оценивающим взглядом. — И она толстая! — проворчала Алина, словно завидуя. — А ведь он жаловался на то, что я полнею — ну и посмотри на нее! Двойные стандарты!
— Мне помнится, он жаловался, что ты слишком жадная и всегда называешь толстым его, — рассмеялся Дан.
— Но ведь он толстый! — вздохнула Алина, словно вынужденная объяснить очевидное.
— Оно-то да, но не все любят, когда им на это указывают, — хихикнул Дан, полтора года они уже дружат, а он все еще вынужден объяснять ей такие моменты. — Кроме того, ты толще этой барышни.
Алина еще раз смерила ее взглядом.
— Думаешь?
— Уверен. В ней ну сотня кило от силы. А ведь ты весишь больше, так?
Алина задумалась, потом кивнула.
— Ну да, утром сто двенадцать было… Мой куратор, кстати, сказал, что я становлюсь похожа на типичную американку! — гордо добавила она.
Дан рассмеялся.
— Да уж, моя мама мечтала, чтобы я НЕ был похож на типичного жирного американца!
— А вот я даже не знаю, что скажет моя мать, когда увидит меня… — отозвалась она. — Все это американский образ жизни! — и с улыбкой похлопала себя по пузу. — Именно от него я стала толстая, как ты!
Дан фыркнул.
— Не надо говорить людям, что они толстые!
— Но ты толстый! — чуть раздраженно отозвалась Алина. — По мне, быть толстым — это прекрасно! Когда мы только встретились, ты был самым толстым в комнате, а сейчас у тебя живот раза в два больше!
Дан расхохотался.
— Ты поэтому тогда на меня положила глаз? — лишь наполовину в шутку проговорил он. — Потому что я был самым толстым?
— Конечно. Плюс я видела, какое опустошение ты сотворил на фуршетном столе тем вечером. Поэтому я и хотела жить с тобой. Такого аппетита я тут ни у кого еще не встречала.
Он знал, что в устах Алины это комплимент, и решил так и воспринимать сказанное.
— Спасибо, — рассмеялся Дан. — Но далеко не все хотят быть толстыми, учти.
— Да, но ты-то хочешь, — просто ответила Алина. — Поэтому мы так хорошо и поладили.
Он задумался над ответом, и хорошо, что Алина как раз встала и направилась в уборную. А когда вернулась, не было повода понимать эту тему вновь, так что лишь когда они вернулись к себе в апартаменты и он расслабился, сняв рубашку и плюхнувшись всей своей тяжестью в мощное кресло перед телевизором, Дан проговорил:
— Знаешь, ты права. Мне нравится быть толстым, — и похлопал себя по массивному брюху.
Развалившаяся на диване Алина лишь закатила глаза.
— Конечно, нравится!
— Но как ты это поняла еще тогда? — полюбопытствовал он.
— А ты всегда трогал свой живот, — ответила Алина. — Я это сразу заметила, а потом Тейлор делал так же, когда я еще была с ним. Но он думал, что ты дурно на меня влияешь, даже сказал, что ты пытаешься откормить меня!
Дан опустил взгляд на собственный палец, исследующий каверну пупка. Откуда взялась такая привычка? Сознательным усилием отвел руку, переложив на подлокотник.
— А ты как считаешь, я пытался тебя откормить?
Алина фыркнула.
— Конечно, пытался, — стащила блузку, и ее пузо благодарно выплеснулось наружу пониже лифчика. Любовно огладила его, мягкое и массивное. — Я всю жизнь мечтала: вот как приеду в Америку, как отращу тут живот, большой-большой! Заведу себе большого и толстого американского мужа и приеду с ним домой, похвастаться. А потом, когда сошлась с Тейлором, решила, что все это глупости. Но вот когда мы с ним расстались и я пришла к тебе, а ты мне помог… — она подняла взгляд на Дана и гордо похлопала себя по пузу. — Неплохо получилось, да? — рассмеялась Алина.
Благодарный такой возможности прямо полюбоваться ее солидным пузом, Дан с облегчением согласился:
— Отлично получилось.
— Но… ведь можно и больше? — улыбнулась она.
Он пожал плечами, не уверенный, какой ответ будет правильный: Алина только за этот вечер не раз удивляла его.
— Поверь мне, — кивнула она, — еще как можно.
Дан поймал себя на том, что вновь поглаживает собственное брюхо. Надо что-то делать с этой привычкой.
— Ну а мой живот? — уточнил он.
— У меня тоже неплохо получилось, — ухмыльнулась она. — Ты вдохновляешь меня, я вдохновляю тебя. — Словно озвучила некое неписанное правило.
— И он тоже может быть больше?
Алина улыбнулась.
— И обязательно будет, — встала и пересела на подлокотник кресла, которое протестуще скрипнуло. Потянулась, положила теплые ладони на тучное брюхо Дана, приподняла его, колыхнула — а потом приникла своим горячим, обильным, раскормленным телом.
Руки Дана сомкнулись на круглом пузе Алины, кончики пальцев щекотало от возбуждения.
Что было дальше, кроме того, что одежда полетела на пол, он толком не помнил. Только тот, первый, драгоценный поцелуй, который доказывал: Дану нечего больше стесняться того, что он толстый. Никогда. Не с ней.
— Пошли, жиробасик, — позвала Алина, когда последние пассажиры потянулись к выходу из самолета. Пробиваться сквозь толпу смысла не было. — Моя мама уже ждет на выходе!
Дан вздохнул, собрался с силами и воздвигся из кресла. С трудом протиснулся между рядами сидений и двинулся к выходу. Легкий шлепок по раскормленному крупу напомнил, что Алина идет прямо за ним. Вперевалку и боком, потому как иначе бедра ее точно застряли бы в проходе.
Он боялся, что она растеряет свою обычную уверенность. В конце концов, она не была дома почти четыре года, и в ней тогда было на полтора центнера меньше. Но Алина оставалась Алиной, и она стояла на краю трапа, вдыхая воздух родины.
Обоим им повезло благополучно защититься, а сейчас еще и устроиться работать в университет, где Алина обучалась до приезда в Америку — хорошая строчка в досье и приличные деньги. Это будет новая глава в их совместной жизни.
Ожидавшие в автобусе пассажиры хором застонали при виде корпулентной пары: это ж сколько этим двоим нужно освободить места! Дан услышал за спиной недовольный шепоток и мысленно перевел с наречия аборигенов, которое освоил благодаря Алине (ну и лингофонный курс помог):
— Жирные американские уроды!
Перехватил взгляд Алины, которая явно это слышала, судя по ухмылке до ушей.
Краткая поездка на автобусе стала для Дана нелегким испытанием — на все двести с лишним кило его живого веса, которые от торможения и поворотов трамбовали всех соседей, не улучшая общий эмоциональный климат. Алине добрые самаритяне освободили место — вернее, два места, ей и на двух-то было тесновато, — и она с улыбкой смотрела на него, когда ее колоссальные груди от тех же толчков подпрыгивали и колыхались, а судя по тому, как она положила ладонь на пузо — чуть повыше пупка, дальше просто не доставала, — его ненасытная супруга вновь проголодалась. Он уже предвкушал громадный сытный ужин, который они слопают в городе нынче же вечером, чтобы отпраздновать прибытие, и судя по взгляду Алины, мысли их имели схожее направление.
Алина счастливо вздохнула, глядя на родные края, которые покинула почти четыре года назад стройной красавицей, и в которые возвращалась разжиревшей пузатой бегемотихой с таким же жирным супругом-американцем на прицепе. За километр видно: она завоевала Америку, и завоеванную контрибуцию привезла с собой, и даже прямо на себе...