Аэровокзал для двоих

Аэровокзал для двоих
(An Airport Encounter)

Он резво шагал мимо многолюдных очередей, пытаясь не смешаться с обычной для аэропорта толпой; пот заливал глаза. Строгий черный костюм клеился к телу, и он расстегнул пиджак свободной рукой, не выпуская портфеля из влажной ладони. Надо было приехать раньше — но это собрание, а потом еще жуткие пробки на улицах… Такси, к сожалению, не летают, и хорошо уже то, что он добрался до аэропорта, имея в запасе пару минут сесть и расслабиться.
На самом деле в запасе оказалось несколько больше времени. Но разве угадаешь с этими очередями у билетных касс и рамок безопасников...
Флинт Холлис не слишком стремился во Флориду, где его ожидала очередная «конференция» по переливанию из пустого в порожнее. Но по крайней мере погода там получше этих жутких северных ливней. Очень хотелось пить, однако он миновал несколько кафешек и решил, что сперва отдохнет, а выпьет чего-нибудь уже по пути в Орландо.
Вот и его выход Е. Места в основном заняты. Пожилые пары, вопящие дети, деловые персоны, строчащие на ноутбуках или говорящие по мобильнику через гарнитуру. Флинт покосился на экран, где было обозначено текущее время и время отбытия, и решил устроиться поближе к выходу. Одно из мест в ряду вроде как было свободно, он подошел и уточнил у сидящей рядом молодой женщины:
— Э… простите? Это место случайно не занято?
И тут время для Флинта потекло медленно-медленно. Пара изумрудно-зеленых глаз блеснула и сосредоточилась на его лице, а пухлые губки сообщили, что место свободно. Флинт плавно опустился на сидение и поставил портфель на пол, но взгляда оторвать не мог. Никогда прежде в аэропортах он не видел подобной красоты — пришлось даже напомнить себе, что надо бы а) моргнуть б) закрыть рот.
Он так и сделал, нервно пригладил черные волосы и снова перевел внимание на сидящее рядом прекрасное создание. Пышные рыжеватые кудри подобраны и сколоты малахитовой заколкой-бабочкой в ниспадающий на спину водопад. Оливкового оттенка кожа словно источает внутренний свет, хотя за стеклянными стенами аэровокзала сгущаются предгрозовые сумерки. Нет, он глубоко правильно поступил, сразу отправившись в зал ожидания, не поддавшись на зов многочисленных кафешек.
— Большое вам спасибо. Я уж думал, придется устроиться на полу с портфелем вместо подушки, — попытался завязать беседу Флинт.
Женщина ответила мимолетной улыбкой, но не повернулась к нему, а все так же стрекотала ноготками по клавишам смартфона. Флинт попытался найти себе занятие — добыл из папки посадочный талон, зашелестел бумагами в портфеле; тщетно, прелестная незнакомка все так же не обращала на него внимания. Краем глаза изучая ее, Флинт заметил, что она, однако, не со всеми держалась стольо отстраненно, кое-кому повезло познакомиться с ней поближе, судя по раздавшейся талии и пышной груди, буквально распиравшей черное платьице. В общем и целом же она оставалась довольно стройной, а росту в ней без каблуков, как прикинул Флинт, было около 160 см.
Он захлопнул портфель.
— Значит, вы во Флориду — по делу или развлекаться?
— По делу.
Короткий и сухой, ответ ее для Флинта прозвучал сладчайшей мелодией. Пришлось перевести дух.
— Господи, и болван же я. Совсем забыл представиться. Меня зовут Флинт, а вас?
— Далила.
Одного имени хватило бы, чтобы обратить все его мышцы в расплавленный воск, так, как это случилось в библейские времена — и Флинт был уверен, что эта женщина точно послана ему на погибель. Далила снова вернулась к своему смартфону, но похоже, его бесцеремонность начала злить ее. В аэропорту болтовня может стать благословением, средством приятно провести время до начала посадки — но может обернуться проклятием, потому что некоторые просто не понимают, когда собеседнику хотелось бы побыть в одиночестве. Вот и Флинт не понимал.
— Что ж, тогда, полагаю, вскоре вы сможете насладиться долгим отпуском. Вообще чудесно, что в наши дни есть закон, позволяющий женщинам использовать это время, чтобы привыкнуть и приготовиться к тому, что они даруют миру еще одно маленькое чудо.
— Простите? — Глаза Далилы снова блеснули, когда она оторвалась-таки от экрана смартфона и внимательно посмотрела на мужчину, обуянного бесом болтливости.
— Ну да, знаете ли… вам ведь недолго уже осталось до родов, верно? Вы уже знаете, кто это будет? Лично я...
— Сударь, я не беременна… Просто растолстела.
Кровь отхлынула от его лица, а потом Флинт отчаянно покраснел и впервые за очень, очень долгое время не смог подобрать нужного слова. Он, бизнесмен, специалист в области рекламы, достигший таких успехов в области продажи товаров и услуг, что к нему выстраивались в очередь представители корпораций-мультимиллионеров, — он, способный одним лишь голосом, очаровывающими манерами и невинным взглядом заключить любую сделку и в пять секунд покорить любую женщину, — впервые за много-много лет Флинт утратил дар речи, словно проглотив собственную туфлю, сшитую на заказ из лучшей кожи. Глаза его забегали, он пытался подобрать слова для достойного извинения… и не мог.
Далила лишь опустила пронзительно-зеленые глаза и снова вернулась к смартфону, мимолетно потирая скрытый под тонкой тканью живот.
— Далила… то есть… сударыня… Умоляю о снисхождении. Я же и понятия не имел. Прошу вас, простите мою невнимательность, но я просто предположил, потому что...
— Все в порядке. Я знаю, как я выгляжу, и уже привыкла к переменам в своей внешности. Да, я понимаю, что похожа на беременную, посему — забудем все сказанное, — мягко отозвалась она и снова погладила расплывшуюся талию.
Внутри у Флинта что-то воспряло в ответ на это движение, защекотав у него глубоко в животе и пониже — он мысленно выругался, пытаясь пресечь в зародыше возникающую эрекцию. Раньше он не считал дам крупнее 44 размера сколь-либо привлекательными — но от этой женщины у него замирало сердце. А то, что сама Далила не проявляла к нему ни малейшего интереса, еще подливало масла в огонь — ибо ни одна евина дщерь не могла отрицать, что он обаятелен и привлекателен в классическом смысле этих слов. Так, один раз он уже наступил на грабли, но больше этого не повторится; когда их самолет пойдет на посадку во Флориде, она уже будет есть у него с рук. Без вариантов. Надо просто действовать четко...
— В таком случае спасибо за понимание, Далила. Но скажите, откуда у столь роскошной женщины, как вы, вдруг появилось подобное толстое пузо?
В зеленых глазах вспыхнула внезапная ярость — он сглотнул, и сердце бешено заколотилось. Да что с ним сегодня такое? Флинт Холлис всю жизнь работал гладко и чисто, он всегда знал, что и когда сказать, в нужный момент, в любой ситуации. Он заерзал и уже практически ждал, когда ее ладонь взмоет вверх и соприкоснется с его левой щекой, посылая невежу и наглеца в нокдаун. Однако этого не произошло; огонь во взгляде Далилы потух, она тихо вздохнула и убрала смартфон в сумочку, повернулась к нему и удобства ради закинула ногу на ногу. И хотя Флинт с ужасом ждал, что она может сейчас сказать, он не мог не уделить толики внимания ее гладким ногам и изысканным ступням, облаченным в черные сандалии на платформе. Неужто перед ним — богиня, которая потеряла крылатые сандалии и вынуждена воспользоваться местом в бизнес-классе, чтобы добраться туда, куда ей нужно?
— Что ж, если вам так уж интересно, я помогаю боссу в дегустации кулинарных изделий. Мы работаем на популярный сетевой журнал. Он обозревает различные кухнях и интересные рецепты самых лучших блюд на восточном побережье, и планирует расширить спектр на всю страну. Я сопровождаю его в командировках, мы вместе поедаем лучшие из доступных на месте деликатесов, а затем сообщаем читателям наше мнение, — спокойно объяснила Далила, играя прядью волос, которая выбилась из-под малахитовой бабочки.
— То есть набрать вес — это своего рода профессиональный риск? Интересно. Но ведь можно просто сходить в тренажерный зал и сбросить лишние килограммы, — заметил Флинт, стараясь звучать не слишком менторски. Хорош ментор, наступивший на грабли дважды за пять минут.
— Уже пробовала, — снова вздохнула Далила, — но увы, у меня очень плотный распорядок работы. Я либо ем, либо где-то в разъездах, либо пишу и редактирую статьи для босса. Три года прошло, и вес растет пусть медленно, но непрерывно.
И она широким жестом обозначила свои корпулентные округлости.
Должно быть, он сумел расположить ее к себе, или, может, Далила просто хотела поскорее покончить с разговором и подробно ответить на все расспросы чересчур назойливого Флинта. Когда она только начала работать, в ней было едва 55 кило и ни о каких визитах в тренажерный зал девушке и думать не приходилась, разве что время от времени, чтобы поддержать тонус. Но возможность стать помощницей популярного автора, при ее привязанности к журналистике, была чересчур заманчива. Девушка узнала о подробностях работы, но толком об этом и не думала, пока вдруг не оказалось, что вот она сидит в дорогом итальянском ресторане, а напротив — ее пузатый босс, г-н А.Ларкен. Далила рассмеялась, вспоминая, как она сидела, словно громом пораженная, когда перед ней ставили тарелку за тарелкой, одну перемену блюд за другой, а она заставляла себя съедать каждую крошку, пока не забеспокоилась, что сейчас ее желудок треснет. У босса подобных трудностей и близко не было, более того, он попросил еще, «дабы получить лучшее представление о качестве оцениваемого продукта».
— Тогда в нем было где-то около ста сорока кило, а сейчас… думаю, одна его нога весит больше, чем я.
Смех ее был подобен для Флинта колоколам небесной звонницы, и он присоединился, желая услышать еще.
— Но теперь вы уже привыкли к таким порциям? По мне, так в этих роскошных ресторанах на тарелке больше салфеток, чем еды, — заметил Флинт, чувствуя, что подобрал к ней нужный ключик.
— Да, но увы, теперь мой желудок требует плотной еды самое малое дважды в день. Особенно по выходным, когда господину Ларкену нужно «альтернативное мнение» насчет какого-либо блюда. Хорошего отзыва хотят очень и очень многие ресторации, и нам на пробу всегда подают как на целую семью. Высокую оценку у господина Ларкена одной лишь красивой упаковкой не заслужить, он требует, чтобы еда была не только достойного качества, но и в достойном количестве.
В голове у Флинта щелкали шестеренки. Какого черта он вообще лезет в ее автобиографию? Обычно он лишь делал вид, что слушает болтовню собеседницы, выбирая лишь ключевые слова типа «незамужем», «выпить», «банковский счет» или «гостиница», чтобы удержать ее интерес до того часа, когда они наконец окажутся в одной постели. И собеседницы эти всегда были топ-моделями, начинающими актрисками или операционистками, он встречался с ними один-два раза, а потом забывал все вплоть до имен. Далила привлекала его так, как никто другой, он смеялся ее шуткам, глубоко всматривался ей в глаза, а уши, словно локаторы, ловили любой ее намек. От ее беззаботной открытости на душе стало тепло, а признание, что за три с лишним года она набрала более тридцати килограммов, странно возбуждало. Его снова бросило в жар, на лбу, словно он опять рысью бежал к нужному выходу, выступил пот. Пришлось снять пиджак и вытереть рукавом лоб; тем временем Флинт попросил ее продолжать.
Далила пожала плечами и призналась — да, конечно, она понимала, что все это изобилие вкусной и сытной пищи не может вскоре не сказаться; но она преуспевала, как никогда. И пусть Далиле скоро стали тесны и одежда, и нижнее белье — наградой ей стало то, что она могла себе позволить менять гардероб хоть раз в месяц...
Флинт прикинул, что бюст девушки, пышный и округлый, вырос примерно до четвертого номера, а раздавшаяся талия, в обхвате превосходившая его собственную, пожалуй, перевалила за 105 см. Но если бы он не начал эту беседу, на что она изначально и рассчитывала — он бы искренне считал, что она где-то на седьмом-восьмом месяце, отсюда и все ее завораживающее внутреннее свечение...
— Извините, Флинт, но после всех этих разговоров я очень проголодалась, — объявила Далила, нежно улыбнувшись.
О эта улыбка! Если бы не кресло, она повергла бы его к ее ногам, от таких улыбок небосвод наполняется россыпью звезд. Девушка перекинула ремешок сумочки через плечо и начала медленно подниматься; передвинулась на краешек сидения, оперлась одной рукой о спинку, а другой — о подлокотник, создавая опору для движения вверх и вперед. Быстрее мысли Флинт вскочил и помог ей встать, за что был вознагражден еще одной быстрой улыбкой.
— Давайте пойдем вместе. Обед с меня, — предложил он. Этого ангела никак нельзя упускать из виду!
— Нет никакой необходимости, я вполне могу себе позволить...
— Нет! Я… в смысле, позвольте мне сопровождать вас, не хотелось бы прерывать беседу.
Далила, помолчав, коротко кивнула и, повернувшись спиной к выходу, направилась к ближайшей из кафешек. Он подхватил портфель и направился следом, исполненный удовлетворения, что вправе идти за нею — впрочем, длилось это недолго, потому что вот перед ними уже был свободный столик, и Флинт, следуя обряду джентльменов, выдвинул для нее стул и помог сесть, пытаясь не слишком пялиться на то, как привычно ее живот устраивается под столом, прикрытый краешком скатерти. Затем Флинт сел сам, вскоре официантка принесла меню и записала заказ на напитки. Столик был в тихом уголке и они могли продолжить разговор, а смотрит ли кто на них — его не беспокоило. Если смотрят, пусть думают, что эта роскошная и великолепная женщина — его супруга, и у них ожидается скорое прибавление в семье. От этой мысли в паху у него запульсировало. Хорошо, что скатерть свисает достаточно низко и скрывает все это — обидно только, что из-за этой самой скатерти Флинт не видел ее пышных бедер и соблазнительных ножек, туго упакованных в черное платье. Нет, он обязательно возьмет у нее телефон еще до границы штата Флорида!
Далила заказала большой двойной «Ангус»-бургер с сыром, жареную картошку и большую порцию шоколадного коктейля, на закуску — жареную моцареллу с соусом маринара, а на десерт — «блондинку», сиречь желтого цвета торт с двумя шариками ванилького мороженого и карамельным сиропом. Флинт практически забыл о собственном бургере, всецело отдавшись разговору — и широко раскрытыми глазами, не мигая, наблюдал, как она поглощает снедь, изящно и вместе с тем невероятно быстро. Далила не говорила с набитым ртом, но между делом сообщила, что добавку, пожалуй, заказывать не станет, потому как до посадки всего ничего. Он позавидовал ломтикам жареной картошки, которые один за другим скользили между ее пухлыми выпяченными губками, отправляясь глубже — и сгорал от желания скормить ей палочки жареной моцареллы, одну за другой.
По окончании обеда Далила без стеснения откинулась на спинку стула и погладила свое обширное чрево, помогая обильной трапезе немного улечься в желудке. Живот удобно умостился на коленях, и она слегка раздвинула ноги, давая ему опору понадежнее.
— Потрясающе! Никогда не видел, чтобы женщина вот так вот ела! — воскликнул Флинт, не в силах сдержать восхищение.
— Спасибо, — хихикнула девушка. — Школа г-на Ларкена, полагаю. Раз уж я теперь женщина не мелких габаритов, и все такое — лучше к этому привыкнуть. Конечно, надо бы умерить прыть, но я просто не знаю, как мне тогда работать с боссом. Пожалуй, когда я наконец займу то место, которое себе наметила, и смогу урвать время и заняться собой, во мне уже будет больше ста!
Оба рассмеялись, понимая, что это истинная правда, и Флинт удивлялся собственному желанию увидеть, что сотворят с ее фигурой эти будущие килограммы.

Возможно, именно потому, что Далила считала, что они никогда больше не встретятся, она и раскрылась перед ним вот так. Прежде единственным мужчиной, который знал ее с этой стороны, был ее босс, он-то и помогал ей примириться со всеми особенностями и последствиями этой работы. А теперь Далила чувствовала себя настолько свободно, что поделилась с новоявленным воздыхателем интимной подробностью — даже когда после обильной трапезы она раздвигает ноги, устраивая поудобее отяжелевший от еды живот, ее массивные ляжки по-прежнему слегка соприкасаются. Закинуть ногу на ногу она пока может без труда, но с каждым годом чрево округляется все сильнее и, скажем, собственных коленей она уже не видит, если специально не нагнется. А до страшной цифры «100» осталось менее двадцати кило… но все же Далила надеялась как-то справиться с собственным аппетитом, не ставя под угрозу блистательную карьеру.
— Вы летите первым классом? — спросил Флинт, слегка меняя тему беседы.
— Нет, экономическим. Я за последний год уже столько налетала, что надо экономить.
— Ну, тогда нужно просто доплатить и сменить вам посадочный талон! — объявил Флинт.
Далила начала было возражать, но тут мужчина, словно спрыгнувший с обложки модного журнала, бросил на скатерть несколько банкнот за обед и уже помогал ей подняться на ноги. Она попросила его не гнать с места в карьер, потому как плотный обед еще не улегся в желудке — и оба застыли, пораженные, ибо он неосознанно (и не встречая никакого сопротивления) коснулся широкой ладонью ее мягкого живота. Далила зарделась и глубоко вздохнула — от его ладони словно отделилась шаровая молния, скользнув куда-то вглубь, отчего она растаяла, удивилась и слегка испугалась. Однако она не оттолкнула его и позволила нежно погладить свой ноющий живот, что он и проделал с изумившей обоих сноровкой. Все возражения куда-то испарились, и вот он уже устраивал ее в кресле у выхода Е и договаривался, чтобы ее усадили в первом классе… рядом с ним.
Время до посадки пролетело незаметно, и вот он уже укладывал ее сумочку в багажный контейнер над сиденьем рядом с собственным портфелем, и пристегивал ее ремнем безопасности. Флинт был осторожен и настроил ремень достаточно свободным, чтобы не сдавливать ее, и достаточно низко, чтобы ему ничто не мешало снова гладить ее живот. А если кто увидит — наверняка подумают, что они вместе… Далила боялась, что к тому и идет. Но ей нравилось, как этот незнакомец касается ее, как его пальцы ласкают ее щеку, шею, плечо… и сами собой скользят к застежке бюстгальтера.
Флинт, впрочем, не стал приставать к ней на людях, хотя и отчаянно этого хотел. Он ограничился тем, что погладил ее выпуклый живот и даже пощекотал пупок, скрытый под килограммами мягкой плоти.

Мужчина в соседнем ряду обменялся с ними парой слов, но предположил, естественно, вполне очевидное — особенно когда Флинт притянул Далилу к себе, легонько поцеловал и умостил ее голову у себя на плече, мол, так удобнее дремать. Пока она спала, он упивался ее красотой и мысленно прикидывал, как бы убедить ее поменять и гостиницу на время пребывания в Стране Апельсинов.
Но, увы, полет был недолог и вот они уже стояли перед терминалом, готовясь расстаться навеки. Сердца их преисполнились такой скорби, что еще минута, и они бы разрыдались; но оба крепились до последнего.
— А я так и не спросил, где ты живешь, — начал Флинт, пытаясь оттянуть неизбежное.
— Ну, у меня квартира в Бостоне, — пробормотала Далила, пытаясь говорить ровно.
— Да ну? Вот черт! — воскликнул Флинт и обнял ее, притянув к себе. — У меня тоже! Далила, я самый счастливый человек на этом свете! На этой неделе я в Майями, но потом возвращаюсь домой — и мы увидимся снова!
— О да, конечно! — с облегчением засмеялась Далила, пытаясь чуть отстраниться, чтобы живот не так сдавливало. — Я хотя и в разъездах, но не круглый год. И вообще г-н Ларкен собирается устроить большой экскурс по бостонским ресторациям, так что несколько месяцев я буду дома. Поверить не могу, честно, как же нам повезло.
— Так. Мне нужно быть в гостинице к вечеру. Как ты насчет кино и поужинать вместе? — спросил он, понизив голос. — Само собой, плачу я. Что скажешь?
— Охотно. Но сперва я должна кое о чем тебя спросить.
— Валяй, спрашивай что хочешь! — в предвкушении чудесного вечера Флинт расплылся в улыбке. Он снова был в своей стихии, лидер забега, альфа-самец, заполучивший главный приз — и этот-то приз он уже не упустит и с ним ни за что не расстанется! Он ждал ее все эти годы, чтобы предъявить свои права на нее, чтобы куда-нибудь ее увести и насладиться каждым восхитительным сантиметром ее пышной плоти. И когда она открыла рот, он приготовился к тому, что ангельский голос снова заворожит его...
— Флинт, милый, — с игривыми искорками во взгляде проворковала Далила, — ты всегда так потеешь в аэропорту, или это из-за меня?